Рейносо и еще несколько человек дежурили на блокпостах. Лиам отнес Шарлотту в убежище. Там он инструктировал небольшую группу горожан по созданию защитных сооружений по периметру с ребенком, пристегнутым к груди.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила Ханна с порога ванной.
Квинн поставила старомодную стиральную доску на край ванны и повернулся к ней лицом.
Глаза Ханны впали от горя и усталости, напряжение от бдения проступало в каждой черточке ее лица. И все же она оставалась доброй, всегда думала о других людях прежде, чем о себе. Квинн не могла припомнить, чтобы мать спрашивала ее о самочувствии — никогда.
— Прекрасно, — машинально ответила она.
И почувствовала на себе скептический взгляд Ханны. Ханна ей не поверила.
Квинн и сама себе не верила.
Она поднялась на ноги и села на крышку унитаза, вытирая мокрые руки о джинсы. Бессознательно коснулась кольца на губе.
— Просто проблемы со сном.
Ханна подняла брови.
— Я слышала это раньше.
Квинн пожала плечами. Она ничего не рассказывала о своих кошмарах. Как просыпалась, задыхаясь, и выстрелы эхом отдавались в ее ушах, образы впечатывались в мозг — кровавая улыбка Розамонд, предсмертное выражение лица Ноа, его потухшие глаза.
Ноа мертв. А Квинн стала убийцей. Она убила Розамонд Синклер. Суперинтендант заслужила смерть. Квинн ни секунду не жалела о том, что сделала.
Но это не уменьшило глупых кошмаров. Это не спасло Майло и не вернуло Ноа из мертвых. Не заставило тьму внутри нее исчезнуть.
Ханна скрестила свои тонкие руки на груди и обхватила себя.
— Знаешь, нам есть за что быть благодарными.
— Даже сейчас, после всего? Даже если Майло умрет? — Квинн сказала это вслух, то, что все шесть дней избегали обсуждать. Огромный слон в комнате.
Ханна не вздрогнула. Она не отвернулась. Она выдержала взгляд Квинн.
— Да, даже тогда.
— Как ты можешь так говорить?
— Мы уже сделали это. Мы уже понесли невероятные потери. Я. Ты. И мы все еще здесь, Квинн. Мы выжили, ты и я.
Квинн сначала опустила глаза. Она не чувствовала себя выжившей. Она чувствовала себя как угодно, только не живой.
Ее страх, вина, ненависть и беспомощность спутались внутри нее в уродливый клубок. Она переживала, что лишила жизни человека, даже такого подлого, как Розамонд. Ее мучило постоянное беспокойство за Майло. И ее неистощимый, необъяснимый гнев на Ноа. Она чувствовала безграничное опустошение от его предательства, его трусости.
Квинн боялась собственных мыслей. Настолько темными они были. Насколько жестокими. Она безумно злилась.
Квинн сжала руки в кулаки. Если она не заговорит, эта штука внутри ее поглотит. Она уже чувствовала это. Что-то в ней растет, что-то живое.
— Ханна, я…
— Мама?
Ханна замерла. Ее глаза расширились. Она повернулась и побежала в спальню.
С замиранием сердца Квинн вскочила на ноги и помчалась за ней, не смея поверить собственным ушам. Она узнала бы этот маленький, милый голосок где угодно.
Майло очнулся.
Глава 67
Квинн
День шестьдесят первый
Квинн и Ханна вбежали в спальню.
Веки Майло дрогнули.
Ханна бросилась к его кровати, отодвинула раскладушку и опустилась на колени. Сжала его руку, ее узловатые пальцы крепко вцепились в Майло.
— Я здесь. Я здесь.
Майло моргнул. Его взгляд переместился с капельницы, висевшей у него на руке, на комнату Квинн, он медленно рассматривал фрески с безумными монстрами, нарисованные на стенах и потолке, прежде чем сосредоточиться на Ханне.
— Мама, — повторил он.
Призрак растянулся на полу у изножья кровати. Локи, свернувшись калачиком на своем пушистом пузе, дремал. Тор и Один уютно устроились в мягкой шерсти собачьего живота.
При звуке голоса Майло Призрак вскочил на ноги и взволнованно заскулил. Локи с визгом рухнул на пол, едва сумев приземлиться на лапы.
Испуганные, Тор и Один с громким мяуканьем покатились по полу. Они вскочили и понеслись прочь, неодобрительно подняв хвосты.
Квинн наблюдала за происходящим из дверного проема. Она моргнула, отгоняя влагу с глаз, в ее груди вспыхнула жгучая радость.
— Видишь, какой переполох ты устроил?
Майло поднял на нее глаза.
— Квинн.
Она попыталась проглотить комок в горле. Не получилось.
— Привет, Мелкий.
Его бескровные губы сложились в улыбку.
— Привет.
— Рада, что ты выбрался. Здесь было уныло, как на похоронах монахини.
— Звучит скучно.
— Даже не представляешь, как скучно. Мне не разрешили включить Элвиса на айподе. Я знаю, как сильно ты любишь Элвиса. По крайней мере, мне не пришлось слушать Queen до тошноты.
— Ты скучала по мне.
Квинн подняла палец.
— Поправка. Я скучала по своей комнате. Все вели себя так, будто ты заслуживаешь ее больше, чем я, или что-то в этом роде. Как по мне, пора вытащить твою ленивую задницу из моей кровати.
Его улыбка стала шире.
— Договорились.
Призрак прижался мордой к щеке Майло и обнюхал все его лицо и голову, как бы проверяя, все ли в порядке со здоровьем его подопечного. Довольный осмотром, он положил голову на грудь Майло и удовлетворенно заскулил.
— Я тоже рад тебя видеть, мальчик, — сказал Майло.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Ханна. — Ты голоден?
Его бледные губы дернулись.
— У вас есть арахисовое масло?
Он выглядел усталым и слабым, но бодрым. Он здесь, он жив. Квинн ухмыльнулась в ответ так сильно, что у нее заболели щеки.
— Думаю, мы сможем найти немного специально для тебя.
— Со взбитыми сливками, но не хрустящим хлебом. «Джиф», пожалуйста.
— Не забегай вперед, ладно. Ты получишь то, что получишь, и не будешь устраивать скандал.
— Я знаю, знаю. — Майло посмотрел мимо Квинн. Его темные глаза мерцали. — Где папа?
В одно мгновение кислород покинул комнату. Квинн напряглась, ее ребра сжимались все сильнее и сильнее. Стало трудно дышать. Стены сомкнулись.
В ее мозгу пронеслись ужасные образы, которые она не могла забыть — Розамонд, притягивающая Ноа в свои объятия, как питон, обхватывающий жертву, выстрел, как он сидел на диване минуту, а кровь медленно растекалась по его животу, как распускающийся цветок.
Ханна склонила голову и сжала руку Майло.
— Ох, милый. Мне так жаль.
Квинн наблюдала, как лицо Майло кривится от растерянности, боли и горя. Она видела, как он осознает, что его отец умер и его больше нет.
Майло зарыдал. Ханна плакала вместе с ним.
Никто не мог ничем помочь ему, облегчить его страдания. Даже Ханна.
Беспомощное негодование бурлило в жилах Квинн. Горячие слезы навернулись на глаза; она сморгнула их. Она не хотела плакать. Квинн отказывалась рыдать.
Все, через что они с Майло прошли вместе. Все, что они пережили. Но именно Ноа в итоге причинил ему
