Леса хватит на всех - Борис Борисович Батыршин

- Ладно, раз уж такой случай… Пошли за мной, чего покажу!

Маленькую комнатку в задних помещениях шинка, куда Шмуль привёл дорогих гостей, можно было принять за захламлённую донельзя подсобку, не знавшей мокрой тряпки и веника верных года три. Но, осмотревшись, Сергей понял, что не так-то тут всё просто: в комнатёнке был старательно воспроизведённый интерьер кухни малогабаритной квартиры из 80-х – 90-х годов. Выгоревшие, кое-где отошедшие пузырями обои в цветочек, в углу – старая газовая пплита, вся чёрных проплешинах сколотой эмали; У стены колченогий кухонный стол, окружённый разномастными табуретами, над ним – полки, из того же допотопного, советских ещё времён, кухонного гарнитура. Одна из ручек оторвана и висит на одном винте. Утварь соответствовала обстановке: фаянсовые тарелки и кружки, в плетёной корзиночке навалены вперемешку алюминиевые и стальные ложки и кухонные ножи.

- Это для себя, можно сказать, для души. – сказал Шмуль, предвосхищая вопросы собеседников. - Лет пять назад что-то припёрло, вот и обустроил такой вот ностальгический закуток.

- И твоя Роза Израилевна всё это терпит? – Мартин н скрывал скепсиса.

- А я её сюда не пускаю. Должно же у мужчины быть в доме своё убежище, где он может, если что, нажраться без помех? Собственно, вы здесь первые – не считая меня самого, конечно. Цените!

- Да ценим мы, ценим…. – согласился егерь. – А всё это где раздобыл? Только не говори, что заранее из дома приволок…

Он сделал жест, обведя рукой интерьер шмулева ностальгического убежища.

- Нет, конечно. – Шмуль пододвинул гостям табуреты. – да вы садитесь, садитесь… Барахольщиков попросил, они нарыли в уцелевших многоэтажках, их тут полно по Живописной улице. Поискать пришлось, конечно, всё же раритеты. Но, как видишь – набрали ровно то, что нужно. В одной квартире, на антресолях, надыбали кипу старых, семидесятых голов газет – так я из каждый раз использую вместо скатерти. Уж и не знаю, что делать, когда изведу все, до единой…

Действительно, стол был застелен ветхой пожелтевшей газетой. Сергей наклонился, посмотрел заголовок: «Правда», 16 апреля 1978 года».

Шмуль тем временем суетился, расставляя на газете приличествующую случаю закуску: копчёную колбасу, две жестяные банки со шпротами и килькой в томате, кастрюльку с варёной картошкой, блюдце с зелёным и репчатым луком, стеклянную банку с солёными огурцами и нарезанный толстыми ломтями чёрный хлеб.

Консервы спецом заказываю на Речном, из-за МКАД. Спасибо Кубику-Рубику, снабжает исправно.

Следом за закуской на столе появились две поллитровые бутылки с выцветшими этикетками «Столичная». Егерь обозрел получившийся натюрморт, скептически хмыкнул и поднял глаза на шинкаря. Шмуль пошарил под столом и добавил к двум бутылками ещё одну.

- Ещё прежнего разлива… - похвастался он. - Если верить этикетке – 1998-й год. Челнок Петюня нарыл где-то на Пресне и мне приволок. Берегу для особых случаев.

И бережно, словно выполняя особо важный ритуал, разлил водку по стаканам.

- Истинный дзен – это разлить поллитру по трём стаканам ноль-два с менисками. И – не выпить. – прокомментировал Сергей. Ну что, вздрогнули?

Это ж сколько мы с тобой так не сидели? – спросил Шмуль Мартина, с хрустом зажёвывая водку половинкой солёного огурца.

Да почитай с того Роскона - двадцать два. – подумав, ответил Мартин. – Год был паршивый - только-только ковидла отпустила, а тут война, Донбасс… Мы ещё тогда в Москву вернулись и решили обмыть у меня на кухне твою премию за лучшую издательскую программу по зарубежной фантастике…

- Точно! – обрадовался Шмуль. Ты ещё просил взять тебя в издательство, говорил, что надоело на прежнем месте.

- А ты отказался, заявил, что я через месяц уйду в запой!

- Да, тридцать… нет, тридцать три года уже прошло… - вздохнул шинкарь. Сергей сидел на табурете, привалившись плечом к стене, и слушал беседу двух мастодонтов российской фантастики. На лице у него читалось неописуемое блаженство.

- Слушай, а ты, и правда, этот стакан повсюду с собой таскаешь? – спросил Шмуль, открывая очередную бутылку – Что, все тридцать лет?

- А ты откуда знаешь? – с подозрением спросил Мартин.

- Тоже мне, бином Ньютона! Всему Лесу о том известно.

Мартин пожал плечами, потом кивнул.

- Да, с самого Зелёного Прилива. Просыпаюсь это я утром с большого бодуна в своей однушке на восьмой Соколиной - башка раскалывается, во рту словно насрано, а на улице сирена воет, да громко так, противно… Ну, думаю, с похмела глюки пошли, надо срочно поправиться. Пошарил по бутылкам, гляжу - в одной бутылке с вечера немного осталось. Я к окну подошёл, а там этот стакан, на подоконнике. Ну, я и…

И он набулькал в пожелтевшее гранёное стекло «Столичной».

Москва, 2020-2022 гг