Пролог
Маленькое существо, внешне похожее на человека, но с четырьмя руками торопливо шагало по коридорам дворца. Они — коридоры — тонкой проволокой тянулись из ниоткуда, витали лабиринтами, чтобы в итоге, как узор паутины привести в центральную залу. Этот путь был долгим, но человечек преодолевал его ранее уже сотню тысяч раз.
В руках существо держало нечто, нечто сотворенное им самим. Это было самое настоящее чудо, достойное самого хромого Велунда. (Велунд — скандинавский и германский бог-кузнец. Мастер искусства создания волшебных украшений, предметов Силы и заговоренного оружия, не знающего поражения. В последствии в христианские времена «превращен» в злой дух Воланда-Мефистофеля. Прим. автора). А, может быть, даже лучше. Но последнее слово скажет Наставник, к которому и стремился сейчас карлик.
Тоннели коридоров освещались факелами. Они находились довольно далеко друг от друга, так что круги света не наплывали кольцами, а разделялись на пунктиры тенью. В том месте, где света было недостаточно, предмет, бережно сжатый ладонью, вспыхивал сиренево-розовым металлом, отбрасывая отблески на каменные стены.
Карлик уже в сотый раз смахивал верхней правой рукой пот с глаза, затем верхней левой поправлял капюшон, чтобы огонь не слепил око. Даже тусклые отблески было больно переносить после темной кузни, где и создавался долгими днями и ночами шедевр.
Наконец стены коридора стали расширяться, чтобы вывести существо в идеально круглый зал. Наставник всегда был здесь, телесно, хотя его дух метался по всей Вселенной, был одновременно нигде и всюду. Об этих созданиях карлик мало что знал. За всю свою жизнь он видел только двоих таких, один стал Наставником. Сейчас он медленно взмахивал своими темными крыльями, чтобы поддерживать равновесие между потолком и полом. Это создание посмотрело на вошедшего всеми тремя глазами — двумя большими блюдцами, лишенными век и маленькой щелкой посредине, которая постоянно моргала и источала темно-синий свет, как фонарик. Руки у создания жили отдельно от крыльев, а крепкие ноги венчались прочными и острыми когтями. Карлик видел, как Наставник разорвал ими одного из учеников, которого счел никчемным. Из семи выбранных собратьев до сегодняшнего дня дожил он один. Так и должно быть, только самый лучший способен сотворить, что-то стоящее.
— Покажи, что ты принес, — прошипело-проклекотало крылатое создание. Согласные звуки им издаваемые походили на щелчки пальцев, а гласные сдувались со звуком лопнувшей шины. Карлик с гордостью вытянул руку и разжал кулак. Предмет перекочевал в руки Наставника. Тот поднес его к среднему глазу, и он стал прожектором, излучая не мигающий луч золотого цвета.
— Как ты это сделал? — спросил он.
— Я собрал звездную пыль с трех десятков парсек, облучил солнечной радиацией, разогрел до температуры ядра сверхновой, чтобы затем бросить ее в космический холод. Так я повторял миллиарды раз на протяжении тысячи лет, пока пыль не собралась в камень и не стала единой твердой массой. Она была хрупкой, как хрусталь, поэтому мне пришлось…
— Мне не нужен весь технологический процесс, хессса, — недовольно сказал Наставник. Его гнев или злобу всегда сопровождал этот звук «хессса», — Что ты в него вложил?
— Я вложил в свое чудо все эмоции, которыми владею, помножил их на время, разделил на все семь пространств, полил слезами и потом, смочил кровью двадцати разных существ, отбирая у них жизнь, чтобы даровать ее своему созданию. Я дал ему ширину и глубину, массу и невесомость, свет и тьму, боль и сладострастие, любовь и ненависть…
— Довольно!
Карлик прервал свой монолог и посмотрел на Наставника, а тот разглядывал предмет.
— Сможешь повторить подобное?
— Конечно, это же так просто…
— Тогда я забираю предмет вместе с твоей жизнью. Не может быть два идеальных изделия на свете.
Колени резко согнулись и все восемь острых когтей впились в лицо и туловище карлика, раздирая его на части. Жизнь быстро покидала существо, но в последний миг, он набрался сил, схватил нижними руками ноги Наставника, а верхними попытался выхватить предмет. Так сработал инстинкт самосохранения, ведь чудо могло залечить раны, вернуть жизнь и даже… уничтожить Наставника. Понимало это и создание. Оно резко отдернуло руку с предметом, но не смогло его удержать. Шедевр взмыл к потолку, совершил три полных оборота, чтобы с мелодичным звоном расколоться на семь частей. Карлик бился в конвульсиях в когтях создания. Его разум уходил и последнее, что он запечатлел, был крик «ХЕСССА» и тающие части Артефакта, которые уносились отсюда в иное пространство и время. И это осознание дало чувство победы, а оно в свою очередь, заставило умирающего карлика улыбнуться…
Глава 1: Находка. Часть 1
«Нашшшшел ключшшш, нашшшшшел ключшшш», — зашептала листва у меня над головой, когда на земле я увидел ключ. Казалось, сама природа тревожится находке. Понятно, что это разыгралось мое воображение. Ну где это видано, чтобы деревья разговаривали посредством шелеста листвы? Но в тот момент мне послышалось так.
Находку я обнаружил случайно. Обычно я хожу с высоко поднятой головой, но сегодня моросил противный осенний дождик. Не чета летнему ливню, который может сделать из сухого человека мокрым за долю секунды. Этот нудил своей мелкостью и бесконечностью. Тем не менее, промерзшая за ночь земля, не впитывала его, а разливала по своей поверхности, образуя лужицы. Поэтому приходилось беречь новые туфли, ногу ставить туда, где суше. Ну и тонкий ледок тоже нельзя скидывать со счетов, а не то можно так уе… Уехать в травматологию. И, чтобы видеть этот процесс, пришлось опустить голову вниз. Поэтому мой взгляд и ухватил необычную находку.
Ключ не был от английского замка, то есть с маленькой головкой и короткой юбкой, из которых тянется клинком коронка с бороздками. Это был ключ, явно от дверного замка, но средней длины. Я представил его в виде оружия — двухстороннего топора, если увеличить масштаб. Фантазия явно шалила. Стальной стержень с навершием в виде лабриса, только не округлой, а квадратной формы, с устрашающими зубьями и кровотоками бороздок. Такого топора устрашится любой враг.
Но это бы самый обычный ключ. Как мне тогда показалось. Не старых советских времен, где на металле не экономили и делали его монолитным. Этот был из современных.
