Сопроводитель душ. Книга вторая. Дарованное проклятье
Пролог
Эльфийские леса
Улофора (столица светлых эльфов)
Леса великого народа поистине завораживали своей красотой и бескрайностью, что уж говорить о городах. Ходят слухи, что эльфы любимчики богов, которых создали последней расой из цветущей листвы и величественных деревьев вечнозеленых лесов. Из-за этого ушастые представители этого мира неимоверно горды и принципиальны.
Страна эльфов — страна бесконечных лесов, магии природы, изящной архитектуры и великолепных изделий. Только избранным доводилось видеть всю красоту эльфийских строений. Дварфы и люди допускались на эльфийскую землю, только имея титул высших аристократов. Казалось бы, такой прекрасный народ, но не стоит обольщаться эльфийскому очарованию, иначе можно попасть в западню. За прочей видимой красотой прячутся мастера заговоров и интриг. Темные эльфы украдут у вас кошель прежде, чем вы успеете что-либо сказать, а светлые будут казаться паиньками, но в итоге без зазрения совести воткнут нож в вашу спину со словами: «Прошу прощения за то, что ваша спина так неуклюже приземлилась на острие моего клинка». Хотя не все так плохо, это всего лишь суждения вышеупомянутых людей и дварфов.Город Улофора — столица страны светлых эльфов. Фраза «вся жизнь игра, я в ней актер» подходит эльфийской аристократии больше, чем длинные уши. Высшее общество очень хорошо знает свои роли.
Темная эльфийка мерно выхаживала по наидлиннейшим коридорам цитадели ее светлых собратьев. Тонкая талия, достаточно узкие бедра, небольшая грудь и серебристые волосы, развевающиеся от легкого дуновения ветра. На темно-синей коже виднелись капельки пота, поблескивающие от дневного света. Девушка занервничала, пройдя коридор до конца. Она остановилась у белоснежных врат, сделанных из эльфийского древа, на которых было золотое изображение богини плодородия.
— Почему именно я? — в очередной раз проговорила темная, смотря на врата.
Лафона, именно так назвали темную эльфу, родилась в неугодный для светлых день — день черного небосвода, когда солнце перекрывается луной и жизнь вокруг замирает. Для светлых представителей расы долгожителей данный феномен является проклятьем. Когда у гордой, светлой расы рождается ребенок с темным цветом кожи, это ознаменовывается гнетущим годом: магия чахнет, поля дают неугодные для потребления плоды, а ветер перестает быть попутным.
Бредовые заблуждения остроухих фанатиков! — крикнула эльфа в сердцах.
Обычно ребенка с темным цветом кожи либо передавали темной стороне эльфийской расы, либо приносили в жертву во имя королевы дриад, поселившейся в этих лесах задолго до эльфов. Лафоне в этом плане повезло. Девушку оставили, и не потому, что она приходится дочерью нынешнему правителю, законы эльфов действуют на любую знать, а потому, что молодой, по меркам эльфов, король решил разыграть дочь, как политическую карту. В его планах было выдать дочурку замуж за принца темных, дабы создать надежный союз и оставить многовековые междоусобицы в прошлом.
Лафона прикрыла свои серые глаза и негромко выдохнула. Разговор с Ардхонадаром, своим отцом, девушка всегда переносила непросто. Сжав кулаки, она наконец-то постучала по белой древесине. Немного помедлив, тяжелые врата все же отварились. Мерцающая обитель правителя эльфов, так они называли тронный зал, больно ударила по глазам солнечными лучами, отражающимися от стен. Девушка поморщилась, дабы не пустить ненужную слезу, и вошла внутрь.
По обеим сторонам древесного, усыпанного зеленой листвой, трона стояло около десятка советников и высших эльфийских чинов. Все как на подбор: светлокожие худые блондины. От такой красоты дроу хотела сплюнуть, но сдержалась, дабы не порочить имя богини, давшей ей свою силу.
Да, Лафона была одной из благословленных. Волей судьбы богиня выбрала ее своей приспешницей в великой войне против некроманта, долгие годы держащим всех жителей мира Отрарии в страхе.
Светлые обратили внимание на темную «прокаженную», вошедшую в зал. Их лица скривились в недовольной гримасе, а глаза так и кричали «тебе здесь не место», но девушка не обратила на это внимания. За долгие годы она привыкла к такому обращению и не стремилась что-то менять.
— Отец, — грубый женский голос эхом разнесся по сверкающей комнате. — Мне пришло письмо от Канрина. Как лидер группы благословленных, он вызывает меня на срочное собрание.
Четырехсотлетний эльф изогнул пышную бровь и уставился на свою дочь. Он хоть и выглядел молодым, но являлся самым долгоживущим эльфом всего королевства. Его острые скулы нервно задергались. Он кивнул собравшимся вокруг него господам, после чего те быстро ретировались из помещения, оставив короля наедине со своим отпрыском.
Когда светлые покинули мерцающую обитель, фыркая и косясь на Лафону недобрым взглядом, Ардхонадар поднялся с лиственного трона и спустился к девушке. Белые врата закрылись, звуком оповестив, что теперь они здесь одни.
Правитель эльфов не задумываясь обнял дочь, от чего та невольно вздрогнула. Дроу никак не могла привыкнуть к такому отношению отца. Вопреки всем эльфийским заветам, отец не избавился от нее и любил так, как любил бы светлую эльфу.
— Я рад тебя видеть, дочь моя. — мелодичным баритоном произнес эльф. Лафона благодарственно кивнула. — Не желаешь отведать медовой воды? Галантир постарался.
— Отец, я уезжаю. — не обращая внимания на слова породителя Ардхонадара, ответила эльфа.
Мужчина недовольно покачал головой. — Опять? Ты забыла, что у тебя скоро свадьба? Приключения закончились, Лафона, нет больше темного мага. — мужчина потер переносицу. Быть ответственным за судьбу целого народа — тяжкая ноша. — Ты напоминаешь мне Тию, твою маму.
— Отец, не начинай.
— Такая же взбалмошная, непоседливая и вечно ищущая приключений. — эльф подобрел, вспомнив любимую, но не собирался сменять гнев на милость. — Темные времена прошли, Лафона, тебе нужно беспокоиться о своем государстве. Принц темных эльфов, Алатар, прибудет сюда на шестой день летнего солнцестояния.
— До него еще несколько месяцев. Я успею… — договорить девушке не дали.
— Успеет она, — саркастично сказал Ардхонадар, — уже два раза ты отлучалась по делам, не возвращалась в срок и придумывала отговорки.
— Колесо на моей карете действительно переломалось пополам. — отведя взгляд, выдала Лафона.
— С тобой был наш лучший ремесленник.
— Райлеф не смог починить его, так как подхватил какую-то хворь в человеческих землях.
— Интересная хворь, деревянная, со стольным наконечником, к тому же эльфийская. — проговорил эльф, недобро косясь на дочурку.
— Люди коварны, отец. Мало ли каким еще нашим оружием они обладают. Даже сумели где-то древесный яд достать.
— Довольно! — прикрикнул светлый, останавливая поток дешевого вранья. — Тебе уже полторы сотни лет, пора бы поумнеть и обвенчаться. На благо всего эльфийского леса, ты должна выйти замуж за Алатара. Мы уже давно враждуем из-за предрассудков наших светлых братьев и злобы темных. Разве ты не хочешь увидеть, как твой народ заживет по-новому? С нами будут считаться не только люди, но и гномы, даже демоны.
Ардхонадар устала вернулся и сел на свой лиственный трон. Ему самому было тяжело отдавать дочь какому-то темному отпрыску враждующего клана, но ради мира своего народа, правителям часто приходится идти на личные жертвы.
Лафона прекрасно понимала тяготы отца, но не могла с ним согласиться. Дроу всегда предпочитала свободу, нежели обремененный союз с ненавистным ей эльфом. Она не любила темных, хоть и являлась представительницей этого ответвления эльфийской расы. Они не обучены манерам, жадные, как демоны, и коварнее людей.
— Отец, — нехотя проронила эльфа. — Я обещаю, что вернусь в срок, ради нашего… — девушка осеклась, не желая произносить слово «народ». Тот самый народ, который не принимает ее и всю жизнь угнетает только за цвет кожи. — ради тебя.
