— Асга́рд — уникальный мир. Эту планету со всех сторон окружает плотное скопление астероидов. Казалось бы, из-за этой аномалии доступ света и тепла должен быть ограничен, а зарождение жизни невозможно, но есть один очень важный нюанс. Эти астероиды каким-то образом отражали лучи звезды и равномерно освещали и прогревали всю поверхность планеты. На Асгарде нет дня и ночи, не бывает снега, а температура воздуха держится в пределах от десяти до сорока градусов. Асга́рд развивался, вышел к звёздам и начал космическую экспансию. Естественно, первым объектом для исследований людей стали астероиды. Учёные Асга́рда выяснили, что способностью отражать свет звезды обладают не сами астероиды, а кристаллический минерал, которым они были буквально пронизаны. Этот минерал был назван эрго, что в переводе с языка асга́рдцев означает дарующий свет.
— Эрго? — вновь не удержался и переспросил я. — Тот самый эрго, что находится на балансе у одарённых?
— Да, Ярослав Юрьевич, тот самый эрго, — невозмутимо ответил ректор и продолжил свой рассказ. — Этот минерал обладает большой силой. Асга́рдцы получили мощный, практически неисчерпаемый источник энергии, который они научились использовать, что позволило совершить резкий технологический рывок. Асга́рдцы начали быстро осваивать свою звёздную систему, о которой из-за плотного астероидного слоя вокруг планеты не имели ни малейшего представления. Очень быстро выяснилось, что в системе больше нет ни одной планеты, зато очень много гигантских обломков, буквально изъеденных множеством ходов, где тоже обнаружился эрго. Каким-то образом все остальные планеты, кроме Асга́рда, были разрушены.
Хм, а как можно разрушить планету? Возникла у меня в голове закономерная мысль, но озвучить её я не успел. Тут в дверь вошла секретарь с подносом, на котором я увидел большой чайничек, пару чашек и тарелку с разнообразными сладостями.
— Спасибо, аса Виолета, — поблагодарил её Доран Грей.
Женщина приветливо ему улыбнулась, поставила поднос на стол, бросила на меня ещё один недоверчивый взгляд и удалилась. Ректор разлил напиток по стаканам, сделал приглашающий жест рукой, мол угощайся, и продолжил говорить, периодически прихлёбывая ароматный напиток, по вкусу напоминающий фруктово-травяной чай.
— Достаточно быстро была изобретена технология гиперпространственного тоннеля, и асга́рдцы получили возможность путешествовать между звёзд. Асга́рдцы были мудры и не стали нарушать уникальную экосистему, сложившуюся вокруг своей материнской планеты. Они понимали, что если начать промышленную добычу эрго в астероидном поле, то это может привести к непредсказуемым последствиям и лишить их силы, а силы, благодаря жизни на столь уникальной планете, у асгардцев было и остаётся много. Они сильнее, быстрее, выносливее обычных людей, могут жить не менее трёхсот лет, но не обладают искрой. Асгардцы начали добывать эрго из обломков планет. Число внешних колоний стремительно росло. Люди с большим энтузиазмом осваивали новые миры, но столкнулись с проблемой. Люди, что рождались и жили вне Асгарда, были намного слабее, и заметно падала продолжительность жизни. Эти изменения происходили не сразу, а проявлялись через несколько поколений, но самое неприятное, что такие люди уже не могли посещать Асгард, излучаемая эрго энергия достаточно быстро их убивала. Учёные пытались справиться с проблемой, экспериментировали с ДНК, чтобы повысить адаптивные способности асгардцев, но добились лишь обратного эффекта. Существенно повысилась адаптация к условиям жизни на колониальных планетах. Так начали появляться люди с разным цветом кожи. Это зависит от специфики излучений конкретной звезды.
Ректор сделал глоток чая, заел шоколадной конфетой и продолжил.
— Асгардцам пришлось смириться с неизбежным. Как говорится, против природы не попрёшь. Скорость заселения новых миров существенно упала. Асгардцы не желали своим потомкам такой судьбы, а переселить жителей с одной планеты на другую оказалось очень сложно. Чуждая энергетика звезды подавляла рождаемость у обычных людей, адаптироваться к новым условиям могли только асгардцы. Все звёзды уникальны, и нет двух одинаковых, но асгардцы научились выделять основные критерии и минимизировать риски нежелательных последствий, поэтому экспансия хоть и со скрипом, но продолжалась, хотя в обществе и произошел раскол. Колонисты понимали, что слабее истинных асгардцев, и это вызывало в сердцах людей зависть, а потом и злобу. В качестве компенсации они требовали от Асгарда всё больше технологий и отказывались переселяться в другие миры.
— Знакомая картина, — буркнул я. — Люди — те ещё эгоистичные скоты. На словах многие белые и пушистые, а как дойдёт до дела, то прежде всего думают о комфорте собственной задницы.
— Я смотрю, человеколюбие вам несвойственно, Ярослав Юрьевич, — усмехнулся Доран Грей.
— А за что мне любить людей? — непроизвольно сжав кулаки, ответил я. — Эгоистичное стадо, только и думающее, как потуже набить свои карманы за счёт других.
— А вы не такой? — с ехидной улыбкой на губах спросил ректор.
— И я такой, — чего уж скрывать. Не люблю врать самому себе. — Я тоже думаю в первую очередь о себе, но иногда на меня накатывает, и, в отличие от других, я не могу пройти мимо, когда вижу несправедливость, за что всегда получаю кучу неприятностей.
— Это в вас говорят гены асгардцев, — пояснил ректор. — Но мы отвлеклись от темы, я продолжу. Эпоха экспансии продлилась пять тысяч лет, и за это время асгардцы не встречали других разумных существ. Даже животные и насекомые и то попадались довольно редко. Иногда удавалось отыскать свидетельства разумной жизнедеятельности на разных планетах, но те цивилизации лежали в руинах, и понять, что с ними случилось, уже не представлялось возможным. На многих планетах удавалось обнаружить месторождения эрго, так что с энергией у асгардцев проблем не возникало. Именно в этот период на колониальных планетах начали появляться первые одарённые.
— Значит, мне соврали, что одарённые могут рождаться только на планетах с непосвящённым населением? — выпалил я.
— Не соврали, — спокойно ответил Доран Грей. Выдержка у мужика железная, я бы уже давно сорвался и прикрикнул на такого собеседника, но он спокоен, как скала. — Один одарённый на планете с населением пару миллиардов за период ста лет, можно считать статистической погрешностью. Проблема заключалась в том, что асгардцы узнали об этом далеко не сразу. Ты знаешь, что такое спонтанная активация искры, прочувствовал это на себе. Если у человека не получается обуздать хлынувшую в него энергию, он сгорает изнутри, и понять, что с ним произошло, удаётся далеко не всегда. В общем, на единичные странные смерти очень долго никто не обращал особого внимания. Но шло время, и по теории вероятности рано или поздно кто-то должен был стать первым инициированным одарённым. Им стал человек по имени Заврус Прад.
— Вы же говорили, что не можете отправить инициированного одарённого в свой мир, так как искре нужно постоянное развитие, — вновь влез я со своим комментарием. — Вряд ли этого Завра нашли сразу после инициации. Наверняка он успел что-то натворить, что привлекло внимание властей, а потом и асгардцев.
— Завруса, — поправил меня ректор. — И вы правы, Ярослав Юрьевич, натворил он немало. Искре действительно нужно постоянно развиваться, и добиться этого можно лишь одним способом — убивать.
— Убивать? — я чуть не поперхнулся кексом, который в этот момент, не ожидая ничего подобного, откусил.
— Совершенно верно, — невозмутимо кивнул Доран Грей. — Чтобы остудить пламя разгорающейся искры, необходимо убивать, причём подойдёт не всякое убийство. Дело в том, Ярослав Юрьевич, что все люди в той или иной мере являются асгардцами. И в нашем генетическом коде остался энергетический осколок эрго, который и поглощает искра, отчего одарённый становится сильнее.
— Так что, все одарённые — это маньяки, которые направо и налево убивают людей? — ужаснулся я от такой перспективы.
