Например, что я с моим мечом точно вспотею пытаясь достать до внутренностей Бронерыка. Да и пулемет Армена тоже не факт, что сможет пробить его. Уж слишком внушительно смотрятся бронепластины на теле сотрясающего землю чудовища.
Вообще, конечно, странные свойства брони у этих чудищ. Я, легко побивающий своим мечом земные танки, намаялся протыкать костяные наросты этих мобов. А КПВТ Армена шьет их насквозь, хотя броню танков этим пулемётом точно не пробить. Непонятно.
И что самое противное — нет никаких других вариантов проникнуть в пещеру. Только прорываться с боем. В этом кратере нет ни кустиков, ни деревьев, чтобы незаметно проскочить мимо.
А мой навык маскировка в глубоком перезаряде. И ждать еще минимум восемь часов. И кто даст гарантии, что за это время на нас не выскочит одна — две — три стаи Рыкателей или чего пострашнее?
Что лучше — ждать маскировку, надеясь, что никто эти часы нас не обнаружит, или попытаться прорваться сквозь одного, но крупного монстра?
— Ну, — громким шепотом спросил Армен. — Што дэлать будэм?
— У тебя «Разгон» какого уровня? Сколько выстрелов сможешь с ним сделать?
— Чэтвертого. Разгонает пятнадцат пул до двадцаты махов у землы.
— Тогда я работаю приманкой, а ты пытаешься его отстрелить.
Я встал и решительно направился к краю обрыва. Слишком страшно, чтобы оставлять время на раздумья — могу и передумать. А тут, пока еще не осмыслил всех опасностей от такого метода, лучше не останавливаться. И идти, бежать, нестись на этого Бронерыка сто сорокового уровня развития.
Перемахнул через край и скатился на ногах по склону кратера, поднимая за собой шлейф пыли, вниз.
— Эй! — заорал, призывая, привлекая к себе внимание моба. — Иди сюда, малыш, я тебе пожрать принес!
Ага, принес. Себя.
Монстр разворачивается, недоуменно рассматривая мелкую букашку, меня то есть, которая что-то пищит. Пожалуй, глаза моба наиболее уязвимая часть тела. Вот в них и буду метиться.
И, мелькнула мысль, какого лешего он тут делает? Ведь ходит именно перед входом в пещеру. Словно охраняет.
Разгоняюсь, и метров за двадцать до его туши, вхожу в ускорение. И черт, насколько же он, этот монстр здоровый! Здесь, вблизи, он кажется просто гигантом. Метров десять в высоту, толщина нижних лап такая, что мы вдвоем с Арменом не смогли бы их обхватить. Клыки в пасти длиной с мою руку. Кажущиеся маленькими, по сравнению с этим массивным телом глаза, на самом деле с баскетбольный мяч.
Монстр рычит, обдавая меня волной гнили и вони, и шагает вперед, пытаясь раздавить своей когтистой лапищей. Но я уже быстр. Я уже супербыстр. Я чертов флэш.
Легко уклоняюсь от медленного удара, перепрыгиваю хвост и с размаху рублю мечом под живот монстру.
Фигушки!
Меч втыкается сантиметров на пять и словно застревает в теле Бронерыка. Да как так то?! Да где может застрять двумерная гравитационная линза толщиной в два нанометра?!
Структура плоти этих чудовищ находится в постоянном резонансе. Вибрирует, затормаживая и блокируя действие твоего оружия. Я думаю, это сделано специально. Чтобы монстры не были слишком лёгкой добычей.
Вот дьявол!
Снова уворачиваюсь от запоздавшего взмаха левой лапы и смотрю наверх — где там Армен?
Большой человек тоже машет лапами, чуть поменьше чем у чудища. Что-то хочет мне сказать? Видимо, чтобы я ушел в сторону.
Кучу сальто и в полете вижу выстрел из КПВТ.
Разгон создает видимое искажение воздуха у дульного среза пулемета. Попадая в него, вылетевшая из ствола пуля мгновенно увеличивает свою скорость в несколько раз.
Двадцать махов это чуть меньше семи тысяч метров в секунду. Или почти двадцать пять тысяч километров в час. Рев, создаваемый полетом такой пули заглушает звук двигателей истребителя стоящего в полусотне метров от слушателя.
В нашем мире, в нашей вселенной, две величина имеют решающее значение. Особенно, когда дело касается разрушения и уничтожения. Это масса и скорость. Чем выше то или иное значение, тем сильнее будут повреждения.
Пуля крупнокалиберного пулемета разогнанная до немыслимых скоростей, с хлюпом вошла в тело Бронерыка.
И?
И все?
Монстр дернулся, взревел, обратив взор своих брыкал на стреляющего, и как ни в чем не бывало побежал на него.
Да в смысле?! А где бабах? Где разорванная на куски плоть? Где потоки крови из страшной раны? Где хоть какое-то повреждение в конце-концов?
Ускоренные семидесятиграммовые пули, с ревом вгрызались в бронированную тушу, откалывали костяные наросты, но монстр словно не обращал внимания на это. Он нёсся на Армена, грозно рычал и размахивал своими когтистыми лапами.
Я, на ускорении, еле поспевал за ним. К тому же умение отсчитывало последние секунды своего действия. И это было очень плохо. Вскочил на бегущую тушу, зацепляясь за костяные бугры и мир резко ускорился — все, теперь мы с мобом на равных.
Армен к тому моменту уже перестал стрелять и, убрав пулемет в карман, со всех ног улепётывал от настигающего его чудовища. Интересно, Бронерык сможет забраться вверх по довольно крутому склону? Пока он бежал так, словно в этом не было сомнений.
Я же, пытаясь подстроиться под его прыгающий бег, вскарабкивался по его спине вверх, к уродливой башке. Он меня не ощущает или так увлечен преследованием, что пока не обращает внимание?
Наконец, ободрав все руки об острые кости, подбираюсь к своей цели. Огромные глаза прикрытые сверху толстыми, кожистыми веками. Мне надо повторить свой трюк как с тем Рыкателем.
Почти в прыжке втыкаю меч в его глаз…
И меч, пройдя сантиметров десять, снова застревает!
Ого! Его глаз также состоит из резонирующей ткани.
Моб резко останавливается, отчего я, по инерции, лечу вперед, перелетаю через башку моба и со всей дури бахаюсь на землю. Слышу рев ярости — чудище наверняка увидело меня. Разворачиваюсь на спину, одновременно пытаясь отпрыгнуть в сторону, но понимаю, что не успеваю.
Огромная лапища несется на меня.
И застывает в полуметре от моей распластанной по земле тушке.
Рев ярости сменяется на рев боли, постепенно переходящий в скулеж.
И Бронерык, чудище сто сорокового уровня, босс, начинает разваливаться на куски. Фонтаны крови выхлестывают их под его бронекостей. Глаза лопаются, обдав меня мерзкой жижей. Я на четвереньках отползаю подальше, уходя от потоков бурой жидкости выливающейся из моба.
Вот отпала его левая верхняя лапа. Бронерык жалобно скулит, ворочает слепой башкой и пытается определить источник опасности.
Я тоже кручу головой, пытаясь понять что происходит. И замечаю вверху, в голубом небе, точку. Точка опускается все ниже, постепенно обретая черты гуманоида.
К тому моменту, когда прилетевший вступил на землю, Бронерык полностью развалился, залив все вокруг своей кровью.
Поднимаюсь с земли, отряхиваясь от внутренностей убитого чудовища и с опаской смотрю на прилетевшего. Одновременно надеясь, что Армену хватит ума заныкаться где — нибудь в кустах на склоне.
Гуманоид внимательно смотрит на меня. Я же рассматриваю его. И он очень похож на человека, но не является им. Глаза, нос, рот, уши, мышиного цвета волосы. Все как у человека, но каким-то образом отличающиеся от земного.
Прилетевший, прекратив меня разглядывать, посмотрел в сторону. Туда, где предположительно скрывался мой товарищ. И на чистейшем русском языке закричал:
— Эй, пулеметчик, выходи! Не стоит от меня прятаться.
Я услышал за спиной приглушённые ругательства и звук осыпающейся земли — Армен, чертыхаясь спускался на дно кратера.
Гуманоид дождался, когда армянин подойдет ко мне и только тогда произнес:
— Здравствуйте! Я Семтон. Я АРБИТР. И давайте поговорим, с чего вдруг земляне, только что присоединившиеся к Игре, начали искать высшую Тойю.
5.2.
Я стоял и обалдевал.
И не только над словами прилетевшего. На моем внутреннем взоре вылезло целое полотно текста, и я, не успевая прочитать его весь, выхватывал только суть, самое основное.
