– Нет. Не появились, – мрачно произнес я, не обращая на нее внимания. – Скорее даже наоборот.
– Хм. По трагизму в голосе похож, – Вован засунул револьвер в кобуру. – Как же тебя угораздило? Что ты теперь такое? Вроде чебурек такой с тобой был. По столу бегал.
– Долгая история. Но если не вдаваться в подробности…
– Блоха!!!
– Да, угомонись ты, женщина. Давай, Серег, рассказывай…
* * *
Вы прибыли в Район Чудес
Уровень безопасности: желтый
Мы ехали в двуколке с запряженным в нее механоидом. Я сидел на крыше повозки, приодетый по случаю в миниатюрный плащик. Его Тушкан отобрал у цирковой обезьянки. На себя он нацепил ее соломенную шляпу. Почему–то это снизило накал нервозности у окружающих. На нас косились, но в том, что мы «Блохи!», больше не обвиняли.
Выслушав мою безумную историю, Вова сразу сказал, что он мне поможет убраться отсюда. «Наконец–то мне повезло», – подумал я. Сейчас мы ехали к Потрошителю, где он хотел завершить сделку, после которой мы сможем сразу вернуться обратно в Город Сов.
– Что за Потрошитель? – тоненьким голосом спросил я.
– Доктор местный. По хорошей цене покупает механизмы и запчасти. Иногда летаю сюда.
– А ты правда меня с собой на поверхность заберешь? – встряла в разговор девушка, глаза ее вспыхивали зелеными искрами.
– Конечно правда, малыш. Как там тебя?
– Дискордия.
– Вот–вот.
– И солнце покажешь?!
– Обязательно, – вальяжно раскинулся на сиденье Вован. – Это будет непросто. Но ради твоих прекрасных глаз я это сделаю.
Девушка счастливо заулыбалась, явив акулью улыбку.
– Ты знаешь, какие театры в Городе Сов? А какие рестораны? Ты там попробуешь такие блюда, что никогда и представить не могла. Никаких морепродуктов и водорослей! Мука из настоящей пшеницы, овощи, выращенные под солнцем, отборнейшая говядина.
Дискордия издала восхищенный писк и сильнее вцепилась в руку здоровяка.
Я разглядывал мрачные, темные улицы, которые проплывали мимо. Настроение было философским. Тушкан же не грустил и бодро перегавкивался с маленькими четвероногими акулами, которые трусили за повозкой.
* * *
Потрошитель жил в огромном трехэтажном особняке. Вован оставил нас в повозке, а сам пошел решать дела. Сидеть мне уже порядком надоело, и я решил немного размяться. Пролез между прутьев чугунной ограды и взобрался по влажной стене на крышу особняка. Поплутав мимо дымящих труб, я нашел небольшое окошко.
Перед моим взором предстал огромный высокий зал, заполненный паровыми станками, столами с инструментами и множеством стальных блоков. Посередине зала был установлен неглубокий бассейн, в котором, закрепленный цепями, вяло шевелил хвостом кит. Рядом с его окровавленной головой крутилось несколько бледных людей в резиновых перчатках и черных фартуках. Я увидел вскрытый череп, в котором работал часовой механизм, и бочки с белой жидкостью, которую по трубкам вводили бедному животному. Судя по всему, я своими глазами наблюдал процесс создания «комбайна».
В зал вошел Вован. Не обращая внимания на происходящее, он сразу направился к высокому автоматону со множеством выпуклых светящихся глаз. Тот прекратил операцию, вытер блестящие перчатки ветошью и подошел к моему знакомому. Говорили они недолго. Вова отдал ему небольшой коричневый саквояж, получил пачку ассигнаций, махнул хозяину зала рукой и, рассмеявшись, пошел на выход. Потрошитель открыл кейс, и я заметил в нем очень знакомые детали. Там россыпями лежали тускло светящиеся Искры автоматонов. Одна искра, один живой автоматон. В саквояже их было несколько десятков. Я, конечно, не был уверен, но думаю, что я только что был свидетелем не самой законной сделки. Хотя, это не мое дело. Я аккуратно перебрался через край крыши и направился в обратный путь.
* * *
– Значит, смотри, Серег, – Вован отхлебнул из бутылки с надписью «Багровая камбала. Лучшее грибное вино в подморье». – Сейчас заскочим в Иготу, это по дороге, а потом сразу в порт. У тебя Печать есть?
– Не‑а. Кстати хотел спросить: что это такое?
– А ну да, ты же контрабандой проник. Печать – это пропуск на вход и на выход из Счастья. Рядом с портом, сразу как выходишь, стоит здание, сразу узнаешь, там Шептуны трутся постоянно. Без печати в порт не попадем. Есть у тебя что–нибудь ценное?
– Ценное? – я порылся в инвентаре и достал блеснувшие в зеленом свете часы и тряпичного зайца, доставшегося мне в наследство от Одноглазого.
– А говоришь совсем без денег! – воскликнул здоровяк. – Хронометр–то золотой. Если не подделка, крон на двести потянет. Продал бы его и купил билет назад. Ох, Серега…
– Серьезно?
– Нет, ты видала? – обратился Вован к девушке.
– М–м–м, часики! Дай посмотреть! – хищно улыбнулась та.
– Вернемся ко мне, я тебе такие же подарю хочешь?
– Шикарно! – глаза ее сияли искренним восторгом.
– А это чего? – ткнул он в игрушечного зайца. – Дорогая вещь?
– Не знаю. Но моему другу была очень дорога, наверное, – сказал я и помрачнел.
– Так даже лучше, – продолжил объяснять Вован. – Чтобы получить печать, ты должен пожертвовать что–то Шептунам. А точнее – Йорхотепу. И чем дороже вещь, тем охотнее они ее примут. Дороже не обязательно в деньгах, но, например, как память или вложенными усилиями. Так что часы могут и не прокатить, а вот память о друге скорее всего пройдет удачно.
– Понятно, – вздохнул я.
– И последнее. Не шути про местные порядки и в особенности про Большого Йо. Даже среди своих. Если Шептуны прознают, в миг схлопочешь изгнание, а то и награду за голову. И это в лучшем случае. В худшем – Котлован и половина уровней долой. Но в принципе, неплохой город тут. Мне нравится.
Вова погладил по ноге свою спутницу. Та замурчала.
– Только сыро тут. И темно. И Йорхотеп дышит, – потом он оглянулся и, увидев возмущенный взгляд девушки, добавил: – Да продлятся его годы, да будут его глаза зорки, а пальцы бесчисленны. Но всё равно, с непривычки тяжелая штука. Кстати! Хочешь на него посмотреть? Нам как раз по дороге.
– На кого? – не понял я.
– На Йорхотепа, конечно.
– Да! Да!!! – влезла в разговор девушка.
– Ох, да я не тебя спрашиваю, а Серёгу. С тобой–то всё понятно…
* * *
Вы прибыли в район Макабр
Уровень безопасности: черный
– Может поедем сразу в порт? Чего–то мне тут совсем не нравится.
– Да расслабься ты, учись получать удовольствие от жизни. Вон, глянь на своего друга.
Тушкан сидел рядом с Дискордией. Та, явно опасаясь, гладила его по лобастой голове. Зубан закрыл глаза и изображал из себя хорошего мальчика. Наш кэб остановился, запряженному механоиду было приказано ждать. Мы пошли к высокому зданию, состоящему из огромных переплетенных труб, лестниц, окошек и крутящихся шестеренок размером в несколько человеческих ростов.
Дорогу нам преградили две фигуры, закутанные в темно–красные плащи с капюшонами.
– Цель?
– Посещение Йорхотепа, да будут его вдохи могучими, а выдохи всеобъемлющими.
Одна из фигур придирчиво осмотрела Вована, потом меня и махнула металлической рукой.
– Проходите.
Внутрь вело множество разных дверей. Вован направился к небольшой черной двери с выгравированным на ней рисунком цепи. Охранники, провожавшие нас взглядом, удовлетворенно кивнули.
Мы шли по извилистым металлическим коридорам. Зеленые лампы давали тусклый свет. Происходящее вокруг напомнило мне фабрику Доброго Ключа, когда я первый раз зашел туда. За очередной раздвижной дверью оказалась комната со множеством окон. Дискордия издала восторженный всхлип и прижалась к толстому стеклу. Тушкан скучал и пытался почесать задней лапой ухо. Его соломенная шляпа перекосилась и грозила свалиться на пол. Вован улыбался и сделал мне приглашающий жест.
