Затем посмотрел в глаза Леви’Афана, наполненные разрывающей его изнутри яростью, и решение пришло само. Не стоит лишать морского демона возможности поквитаться с обидчиком.
Вытянув из рюкзака голову королевы Па’Адл, вошёл в пике. Стоило ей только скрыться с чавкающим звуком в мясистой плоти папы-кракена (Возможно и мамы, я там особо никуда не заглядывал. Да и не знал, куда смотреть, если честно), как по телу пробежала судорога, и тварь замерла.
Леви’Афан тут же выскользнул из цепких объятий и принялся рвать на куски зарвавшегося головонога-переростка. Демон не особо-то уступал в размерах этой щупальцевидной херне, но масса и количество конечностей порой решает многое.
В итоге морской демон схватил дерзкую падлу и поволок «куда-то в уголок». На дно потянул в смысле. Учитывая, что состояние Па’Адлового паралича не лишало чувствительности, его участи не позавидуешь.
Море начало сразу затихать, и флот принялся долбить «мелочь» более прицельно, вынуждая кракенов отказаться от притязаний на преимущество. Так, тут, судя по всему, мы порядок навели, значит, пора бы встретиться с действительно «финальным боссом».
Сделав круг над Чёрной вдовой, помахал рукой улыбающимся Нарву с Тиннером, хмурому Шеакану, который решил повыпендриваться, продолжая ломать комедию трёх актах, и устремился к чернеющему вдалеке Пику.
Через несколько метров до меня дошла тупость траты времени на такой, пусть и любимый, способ передвижения, и я просто «прыгнул» вперёд, вмиг оказавшись у подножия горы Богов. Картина, представшая перед глазами, выглядела крайне паскудно.
* * *
Сама преграда, препятствующая доступу к Алтарю, сузилась до нескольких метров и вот-вот должна была схлопнуться. А у подножия творилось форменное безобразие, неспособное вместиться ни в одни ворота. По крайней мере цензурно.
Оба фланга, под предводительством Толбана со Слаадом и Тиграна с Каар Выхшем, накрытые огромным магическим щитом, находились в плотном окружении войск противника, только и ждущих, когда падёт защита.
В это время над ними наворачивал круги Дами’Ург на огромной шее которого восседал лядский Самоний. С каждым заходом громадный ящер извергал необычное пламя, словно переплетённое из синих, белых, коричневых, красных и зелёных оттенков, которое, ударяя в магический щит, расходилась в стороны, истощая защиту.
И тут мой взор зацепился за лежащего в стороне демона, напоминающего огромную жабу с крыльями. Внутри возникло противное ноющее чувство и начала образовываться пустота, жадно пожирающая нутро.
Нет-нет-нет! Не может быть! Этого просто не может быть! В мгновение ока очутился рядом с бездыханным телом Ла’Амии, покрытым множеством глубоких ран. Подкатил такой ком к горлу, что вовек не сглотнёшь.
Дрожащей рукой я коснулся её и внезапно почувствовал, что внутри ещё теплилась жизнь. Да, мать вашу! Жива! Жива моя маленькая демонесса. Потерпи, милая, сейчас полегчает.
Стоило только «вдохнув» в неё энергию душ, как раны тут же начали затягиваться. Вот и замечательно, вот и хорошо. «Распоров» пространство, аккуратно перенёс щупальцами бездыханное тело Ла’Амии в Сумеречную границу миров.
– Полежи пока здесь, милая. Отдохни, – прошептал я, закрывая проход, – А я тут внесу ясность некоторым папуасам, охеревшим до состояния полной бессознательности.
* * *
Пора явить себя миру во всей своей Истинной мощи. К слову, моё появление не осталось незамеченным, и ко мне уже приближался осёдланный ящер, позабывший о своём Истинном предназначении. Но ничего, напомним.
– Я знал, что ты вернёшься, отребье Тьмы. Ты станешь главным блюдом этого стола. Но сперва, ты узришь, как погибнут все те идиоты, что решили примкнуть к тебе. Прежде чем сдохнуть самому, ты станешь свидетелем их гибели!
Слабое сияние, исходящее от Самония и ящера, а также затуманенный взгляд обоих, свидетельствовали об их одержимости, что их воля была подавлена какой-то другой сущностью. Как интересно. Что-то напоминает и, полагаю, безликий тут вообще не при делах.
– Кто ты, мразота? – спросил я, пристально глядя в глаза Самония.
– Я? – изумился он, – Верховный жрец святой Инквизиции! Да я и есть инквизиция! Я…
– Говорливая херня! – резко перебил его, – Я ни к тебе обращаюсь, чмо пархатое. Раскукарекался тут. Так кто же ты, опоссум недоношенный? Явишь себя, или ссышь? Прямо в Самония, хех! – хмыкнул я, довольный собственной шуткой.
– Как ты смеешь, червь! – прогрохотал басистый голос, – Ты! Никчёмное создание, пыль под ногами богов! Ты…
– Дам тебе сейчас кабзды! Так ты бог, что ли? Всегда считал, что вы все ссыкуны заднеприводные, а тут, смотри-ка, ферзь какой нарисовался, хрен сотрёшь.
– Жалкое ничтожество! Отребье никчёмной Тьмы! – а вот это прозвучало обидно, – Ты даже представить себе не можешь, что я с тобой сделаю! – у меня аж уши заложило, так он напрягался.
– Да захлопнись ты уже, харе глотку драть. Тебя самого сейчас глоткой сделают, ты просто пока ещё не всасываешь ситуацию. Надо же, божество, – усмехнулся я, – А мы на безликого бочку катили…
– Безликий? Ха-ха! Он лишь пешка! Марионетка, которая отвлекла вас, слепцы, и позволила мне полностью переместиться сюда. Сюда! Где нет равных моей силе! Впредь все будут поклоняться лишь одному богу. Настоящему! Единственному, достойного этого!
