Не давая сказать ей ни слова, я нежно притянул чародейку к себе, впиваясь поцелуем в чувственные губы. Сердце замолотило в грудь дикой птицей, попавшей в клетку. Я скучал по этому. По любимым губам, пусть и в игре. По ощущению любимой девушки, прижимаемой к себе. Мне не хватало всего этого. Я отстранился и серьёзно посмотрел в глаза Лайлы.
— Что б сегодня приехала ко мне.
Счастливо улыбнувшись, она порывисто кивнула и радостно бросилась мне на шею. Я тепло улыбнулся, обнимая девушку.
— А теперь, раз ты вернулась, предлагаю поучаствовать в сражении. Как в старые добрые. В тандеме друг с другом, — мои губы самопроизвольно растянулись на этот раз в кровожадной улыбке.
Уровень у девушки был всё тот же — шестидесятый — и я её значительно перегонял, однако это решалось убийством игроков и получением опыта. Множественным убийством игроков.
— Но потом ты должна будешь мне всё детально рассказать. Ты поняла? — я прищурился, выискивая в глазах чародейки малейшее несогласие.
— Я всё расскажу, — серьёзно кивнула девушка.
Я медленно кивнул в ответ.
— Отлично.
Тем временем сражение уже перешло аккурат под стены Крайвенскара. Осаждающих меньше не становилось, а вот ряды осаждённых редели — вполне себе смертные юниты служили расходным материалом. Тройка костяных големов в тандеме со скорпи-монстрами во всю резвились перед воротами, не пуская основную массу игроков. С башен и донжона периодически срывались ветвистые молнии.
Позади элитных юнитов расположились наши карательные отряды. Прямо перед воротами выстроился отряд паладинов. Каждый воин-священнослужитель с головы до пят был закован в металлические доспехи, удерживал в руках широкий треугольный щит и длинный прямой меч, либо боевой молот. Каждого бойца окутывала золотистая аура, увеличивающая характеристики персонажей и защищающая от магии. Паладины — страшные бойцы. Дальники и маги для них нипочём.
В самом замесе, мелькая между элитными юнитами Крайвенскара, крутились оставшиеся два отряда. Первый состоял из матёрых убийц «Земель», имеющих боевые качества от восьмидесяти пяти. Практически сотня легковооруженных теней стремительно перемещались в гуще противника, нанося урон и вырезая врага за доли секунды. От дальников их прикрывали свои и чужие тела. Каждый убийца находился в самой гуще сражения. Там, где нет союзной спины и нет строя. Там, где нужно только бить в уязвимые части и уклоняться. Одни перемещались короткими телепортами — до тех пор, пока не натыкались на ловкача, подлавливающего на этом; другие становились бестелесными — тоже до поры; третьи просто убивали, вырезая вокруг себя целую область — до тех пор, пока не оставались одни в пустом пространстве и не получали град стрел, болтов и заклинаний в тело.
Второй карательный отряд представлял собой три сотни зверей. Гигантские косматые медведи принимали на себя урон и своими тушами пробивали дорогу в рядах осаждающих, оставляя после себя целые просеки. Проворные угольно-чёрные волколаки разрывали оставшихся, врываясь в лишенную строя толпу. Они вставали на задние лапы, после чего хватали врага передними когтистыми руками-лапами или буквально кромсали чёрными когтями, оставляя огромные зияющие раны. Можно было увидеть, как то и дело один или другой волколак останавливался и в прямом смысле пожирал своего врага — отрывал руку, ногу или вообще голову от трупа, дробил кости и проглатывал целые куски плоти. Иногда пожираемыми становились ещё живые игроки, что только усиливало ужас противника и деморализовывало осаждающую армию.
Впрочем, на наших оборотней у игроков нашлись свои. Завязалась рычаще-визжаще-скулящая кутерьма из звериных тел. Оборотни рвали себе подобных. Над полем боя разносилось отчётливое рычание звериных глоток.
Оскалившись, я бомбочкой спрыгнул с крепостной стены, прямо в полёте активируя свои умения. Короткий «скачок» и я оказываюсь в гуще сражения, тут же кидая Клаустрофобии инвайт — приглашение о вступлении в отряд. В данном случае мой отряд, состоящий из меня и Лайлы, вступал в её. Приглашение было одобрено моментально и тот же миг слева разгорелась пиктограмма отряда. На меня автоматически наложились отряд-благословения, увеличивающие получаемый опыт и наносимый урон, пока определенное количество членов отряда рядом.
— НУ ЧТО, ПОГНАЛИ НА@&%?! — рявкнул я, изнутри заполняясь бушующим пламенем боевой ярости.
«Сверхъестественные рефлексы».
«Когти крови».
«Скачок».
Благодаря увеличению наносимого урона в отряде, — этот бонус распространялся только в случае наличия в отряде хотя бы одного игрока с определенным достижением, которое открывало доступ к этой абилке, читай способности — мои показатели урона существенно возросли, практически сравняв меня с девяностыми уровнями. Это того стоило. Спасибо Клаустрофобии и паре её «гавриков», которые это нам и обеспечили. ПВП-Рейдеры, как никак.
Я разразился градом ударов, ни на секунду не оставаясь на месте. Навык «Потрошитель», вкупе с умением «Сверхъестественные рефлексы», давал невероятные возможности.
Оскалившись, я вспорол горло незадачливому вражескому убийце, решившему атаковать со спины. Мир окрасился в чёрно-белую гамму, тут же вспыхнувшую огненными силуэтами. Заработал на полную мощность «Инстинкт Хищника», подсвечивая уязвимые точки. Навык «Убийца» дополнял «Инстинкт», превращая каждый удар в калечащий или смертельный.
Не отдавая отчёт в том, что делаю, я полностью отдался жару схватки. Каждое движение, любое действие, было направлено на нанесение хоть какого-нибудь урона. Отклонить хрен пойми откуда взявшийся двуручник, «скачок», и я возникаю аккурат над замешкавшимся воином, закованным в латы. Почти сразу же приземлившись ему на плечи, я атаковал. Чуть изогнутые лезвия кинжалов глубоко вошли в стыки между шлемом и доспехом, проникая глубоко в шею. Провернув лезвия, я коротким «Скачком» переместился вперед, вместе с кинжалами, тут же вонзая оба клинка в подбородок.
«Вы убили игрока Киллстрайкер».
«Да по барабану…» — мелькнула отстраненная мысль где-то на задворках, тут же погаснув.
Там, где бал правят инстинкты, мыслям не место. Тело действовало само, в собственном ритме. Взгляд отслеживал малейшее движение теней. Слух превратился в невероятно полезный орган, отсеивая все звуки за пределом зоны в два-два с половиной метра. Каждый звук внутри воображаемого круга фильтрировался по степени опасности — от направленной на меня угрозы, вроде тихого хлопка умения перемещения за спиной, до вполне безобидного удаляющегося топота где-то слева. Возможно свою роль здесь
