первым делом попытаться запереться и только потом вытащить нож, блокирующий рычаг дроссельной заслонки? Но нет же! Гадина оказалась хитрой! И именно по этой причине я вдруг обнаружил себя всего в паре метров над винтом постепенно взлетающей ввысь вертушки.
От испуга я первым делом попытался стабилизировать веер таким образом, чтобы потоки воздуха толкали меня ровнёхонько вверх, и только потом уселся поудобней и принялся многозначительно охреневать.
Окей, это конечно забавный эксплойт, но как теперь быть дальше?
Логично, что надо бы залететь в салон, выбить оттуда пилотессу и как-то посадить птичку. Но даже если бы я сёк хоть что-нибудь в симуляторном управлении этой зверюгой, кроме того, что успел загуглить перед боем, у меня бы ничего не вышло! Я ведь уже успел прибухнуть. А в таком состоянии даже на мопед нельзя садиться, не то, что за штурвал винтокрыла.
Ладно, это конечно важно, но были задачи несколько важней.
Я затолкал языком ягодку чуть дальше за щеку, а затем извлёк из декольте мобильник.
– Алло, Пими-тяма? – неуверенно начал я. – У нас проблемы.
– Какие? – вместо приветствия спросила императрица. – Ты сломала вертушку?
– Пока ещё нет, но могу… птичка улетает.
– И ты хочешь её сбить.
– Нет, но я понятия не имею, как посадить её, учитывая, сколько успел накопить стаков алкоголя.
– В смысле? – не поняла Пимико. – Ты висишь под днищем, как Рико Родригес?
Я почувствовал, что “сползаю” с воздушного потока и поправил веер, а затем огляделся. Выглядел ночной город очень даже красиво. Тьма скрадывала излишнюю мультяшность графики, оставляя только силуэты домов и огни электроламп да неоновых вывесок. Жаль только, что я не мог себе позволить долго наслаждаться видами.
– Нет, я болтаюсь над вертушкой, как маркер цели.
Пимико на секунду замолчала.
– Ка-а-ак?
– Насилуя физику!
– Да оно и ежу понятно, что насилуя физику. Я хочу знать подробности.
Я скабрезно хихикнул.
– Грязная девочка.
– Да, я такая…
– Рядом с вертолётом юбки всегда задирает вверх, а ветер всегда дует в щит. По крайней мере, с щитом-веером оно работает именно так.
– То есть, ты сейчас алладинишь на веере?
– Я сейчас алладиню на веере.
– Осугоенно, – хмыкнула Пими-тяма. – Ладно, попытаемся тогда зашкериться где-то здесь, в отеле и придумать план отхода. Если сумеешь вернуть птичку в зад, просто СМСни.
– Я тебе СМСну, – попытался я подражать голосу бэтмена.
Получилось не очень хорошо. Всё же, Юки у меня – та ещё пискля. Впрочем, независимо от результата, мне нужно было завершить разговор и попытаться как-то совладать с винтокрылом.
Но я не мог совладать с винтокрылом.
Значит, что мне и не надо пытаться совершить невозможное. Требуется всего-то сменить фокус моего внимания.
Я хорошенько примерился. Несколько раз качнулся на веере, пытаясь получше пронутрять его физику, а затем скользнул в сторону борта с открытой дверью, сложил импровизированный летательный аппарат, упал немного ниже, чем надо, вновь расправил крылья, взмыл чуть выше, и спустя ещё две секунды мытарств ввалился таки в салон.
– Уф! – выдал я совершенно искренне, устало разваливаясь на пассажирском сидении.
Моё явление оказалось столь неожиданным, что пилотесса не смогла адекватно отреагировать. Она просто переводила взгляд с меня на лобовое стекло и обратно, открывая и закрывая рот, через который я мог слышать громкий треск рвущегося шаблона.
– Даровки, горячая штучка, – я деловито извлёк из декольте пачку сигарет, закусил зубами одну из никотиновых палочек и предложил собеседнице угоститься. – Будешь?
– А? А… угу… – только и смогла выдавить незнакомка, после чего таки приняла хилку.
Ещё где-то секунды три мы возились с зажигалкой. За это время пилотесса успела смириться с моим пребыванием в салоне и начать рассуждать соответственно ситуации.
А ситуация была своеобразной. Мы, вроде как, противницы, но при этом не дерёмся.
И пусть “Развратная Школьная Жизнь” была местом сбора бескультурных казуалов, даже они нутряли принцип: тех, кто с тобой поделился хилкой, не бить.
– Юки, – представился я и протянул руку.
– Кандзи, – ответила незнакомка на приветствие. – Как ты здесь оказалась?
– Стреляли, – пожал я плечами.
– А если серьёзно? – подняла та брови.
– В девушке должна оставаться загадка, – лукаво подмигнул я. – Но если не юлить, то я – колдунья.
Пилотесса скептически затянулась, а затем не менее скептически выдохнула облачко дыма, как-то само собой сложившееся в недоверчивый смайлик.
Я ожидал такой реакции, а потому закрыл дверь, неспешно взял пистолет, приставил его к своему лбу, возложил руку противницы на рукоятку. Затем я перегнал ягодку из-за щеки к губам, извлёк её и протянул Кандзи.
– Застрели меня. А затем – вложи это мне в рот.
– А если я тупо оставлю тебя лежать без сознания? – хитро спросила она.
– Не оставишь, – улыбнулся я.
– С чего ты
