дорогая, – присоединилась ко мне маман. – Давай её сюда. Пусть полежит. Тебе ведь в школу надо.
– Э-э-э, вы чего, охамели что ли?! – меня вдруг сильней вжало в декольте Ленки. – Ничего подобного! Пусть лежит, на чём дают!
Теперь пришла очередь возмущаться уже мне. Это, вообще-то, я тут всех троллить должен. Меня троллить нельзя! Это нарушает мои конституционные права.
– Так, Сакура, давай не вредничай! Уткни меня в бюст той сочной милфы и иди заниматься своими никому не интересными занятиями.
– Сама ты занимаешься никому не интересными занятиями! – тотчас же отреагировала сестрица. – У меня, между прочим, выборы на носу, пока ты по ночам беспорядки нарушаешь и развлекаешься!
– А ну пусти меня! – я пытался сопротивляться, но силушек не хватало.
– Не пущу!
– Пусти, говорю! У тебя грудь маленькая!
– Ах, так?!
– Да, так!
– Ах, так?!
– Именно! Я хочу лежать только на самых высококлассных оппаях! Я заслужила! Ты же слышала, что мама сказала?!
– Ну, держись тогда!
– Э? Э? Нет, не смей! – возопил я, когда осознал, что именно собирается сделать Сакура. – Думать не смей! Это неправильно!
– Ах, неправильно!
– Да, неправ...
Я замолчал. Я молчал, когда меня выкинуло из тела. Я молчал, когда моя аватара, отринув недостаток ХП и стамины, потянула руку к бюсту Сакуры. Я молчал, когда понял, что в этом деле снова участвует сладострастная пикси-извращенка. И только когда к нам присоединилась матушка, я смог опустить призрачную голову и изречь свой вердикт:
– Вот… ксошечки.
А всё почему? А потому, что своё последнее “Да” я произнёс в тот момент, когда передо мной всплыла такая редкая для этой штуки вещица, как диалоговое окно. В этом окне меня спрашивали, соглашаюсь ли я на лесбооргию с родственницами.
Короче… я умудрился мискликнуть в ГП.
Глава 132. Юки обиделась
– Ну, Ю-ю-юк, – протянула Сакура.
– У! – я скрестил руки на груди и демонстративно смотрел в противоположную от сестры сторону. А чтобы продемонстрировать обиду ещё больше, я отвернулся даже дальше.
Теперь я смотрел уже не в боковое окно нашей машинки, а почти что в заднее.
– Ну, Ю-ю-юк!
Ленка осторожно коснулась моего плеча.
– У!
– Ну, не обижайся.
– Ты меня изнасиловала! – резко обернулся я и высказал всё, что думаю, в лицо сестре.
– Я?! – возмутилась она. – Вообще-то, это ты меня изнасиловала!
Водила предусмотрительно притормозил на обочине и поспешил заткнуть нос платком. Видать, ему не улыбалось ещё раз чинить свою тачку.
Меня, впрочем, интересовал совсем другой вопрос.
– Как в твоей блондинистой голове вообще уложилась мысль о том, что это я тебя изнасиловала, когда именно ты инициировала эту лесбооргию?
Последние слова заставили шофёра высунуться в окно, чтобы кровью не залило весь салон. На плечо бедному парню уселась пикси и мягко погладила его по волосам.
– Я тя пянимяю. Тяжка, няверняи, когда рядёмь две инцестницы абсуждають, как периспяли с мамёй и диманиций?
Не то, чтобы последние слова утешения как-то помогли бедолаге справиться с кровопотерей. Право слово, его бы привести в больницу в качестве донора, мы бы с Сакурой обогатились бы. Кстать, а почему бы и нет? Надо будет предложить этот вариант.
Но потом.
Сейчас я пытался въехать в тролльскую логику Ленки.
– Да, я инициировала! Но ничего бы не произошло, если бы ты не согласилась!
– То есть, ты хочешь сказать, что я изнасиловала тебя тем, что сказала “да”?
– Да!
Я развёл руки в стороны просто для того, чтобы иметь возможность вновь демонстративно скрестить их и отвернуться.
– Ну всё, ты меня только что изнасиловала второй раз!
– Чего?!
– Ты сказала “да”!
– Я просто сказала “да”, а ты сказала “да”, когда тебя спросили, не хочешь ли ты отделосемейнить маму с сестрой!
– Я сказала “да”, когда ты меня спросила, является ли это неправильным! – выкрикнул я, резко поворачиваясь в сторону Сакуры.
Мы оба замолчали. Ленка пыжилась и дула щёчки. Я не отставал.
Секунда тишины. Другая. Третья.
Затем Сакура тяжело вдохнула и откинулась назад на сидении.
– Вообще-то, я хотела тебя потроллить. Думала, ты откажешься.
– А я бы и отказалась, – опёрся я плечом на дверь со своей стороны. – Но ровно в этот момент ты задала мне этот идиотский вопрос.
– И тупая игра решила, что ты соглашаешься на внутрисемейную лесбооргию, да? – девушка закатила глаза. – Трындец!
– Да, ладно, замнём это, – махнул я рукой.
