займет восемнадцать лет, перелет до второй – еще двадцать четыре года.
– Четвертая планета интереса не представляет?
– Нет данных. Нигде нет никакой информации. Я даже не могу посмотреть, есть ли там потребители энергии звездных мостов. Информационная система станции выдает ответы только тогда, когда ты знаешь, о чем спрашивать. Нельзя ввести в поиск «найти работоспособные объекты на четвертой планете» и получить ответ. Однако, если знаешь, что там есть, скажем, центр Альфа, и наберешь в поиске: «Покажи статус центра Альфа», – то система покажет, сколько энергии он потребляет. Это будут данные с энергостанции, к которым есть доступ с помощью этих терминалов. Рассмотреть поверхность мы не можем, так как для этого нужен телескоп или спутник на орбите, к которому у нас должен быть доступ.
– А лететь сначала к четвертой планете не проще?
– Нет, совсем не проще, это удлинит наш путь ко второй планете на восемь лет. Может не хватить ресурса капсулы. Вообще, любая авария и нештатная ситуация могут закончиться для нас гибелью. Я даже не знаю, как скажется на системах жизнеобеспечения зарядка на орбите планеты.
– Алиса, я могу умереть по дороге?
– Да. Капсулы предназначены не для межпланетных полетов, они были разработаны, чтобы экстренно спасать людей с терпящего бедствие судна. Потом в течение нескольких месяцев их обычно подбирали спасатели.
– Как тогда я полечу в капсуле к планете?
– Я её доработаю! – хитро подмигнула Алиса и материализовала в руке большой гаечный ключ. Изумительно!
Я дождался, пока к нашей базе прибудут тягачи, открыл наружные двери шлюза, а Алиса завела два тягача внутрь. Едва наружные двери закрылись и атмосфера в шлюзе стала пригодной, я выскочил к тягачам. Конечно, в первую очередь, меня интересовали скафандры. Я нашел их – аж три – во втором тягаче, у которого были проблемы с герметизацией кабины: если говорить просто, то она «травила» воздух наружу, а внутри постоянно было пониженное давление. Именно поэтому там были скафандры – без них людям невозможно находиться в кабине.
Все три скафандра оказались исправны. Два – обычные скафандры техников, а вот третий совсем не с этой станции – экспедиционный скафандр «Скиф» для разведки планет с агрессивной средой. У него был медицинский блок, усиленная конструкция с экзоскелетом, разъемы для оружия самообороны, мощный сканер с анализатором химического состава веществ. К нему даже можно было подключать дронов. Но этот скафандр и был самый потертый, очевидно, его нещадно использовали различные обитатели станции.
Я установил его в «дверную коробку без двери», которая оказалась стойкой диагностики и обслуживания скафов. На ночь выставил режимы – «Полное сканирование повреждений ткани скафандра», «Зарядка батарей и кислородных модулей», «Пополнение медблока химическими веществами».
Для того, чтобы запустить процесс восполнения медблока, мне пришлось вынуть водородный картридж из БАТа. Заряд картриджа, когда я его устанавливал на станцию обслуживания, был 43 процента. Очень надеялся, что скаф не разрядит его полностью, так как в этом случае я останусь без мяса.
А он и разрядил его не полностью, а до уровня в 0,00021 процента. Об этом я узнал утром и понял, что мяса больше не поем. Сделал на остатки картриджа десять плиток шоколада, позавтракал батончиком «из тараканов». Всё, надо выдвигаться. И так засиделся тут изрядно.
Я залез в скафандр, с помощью Алисы разобрался, как он работает. Навыка у меня не было, поэтому взаимодействовать с ним мог только по наитию или с помощью ассистента. Мы договорились, что поведет тягачи Алиса, причем, сразу три. У неё, кстати, изумительно получалось. Так что, как говорится, не нужно ремонтировать то, что не сломано. Эту простую истину я знал еще с тех пор, как пилотировал «Кречет», хоть и не помнил, что это такое.
Я сел в кабину тягача, которая была самой сохранившейся и целостной. Там были нормальные атмосфера и давление, но, помня свою внезапную смерть, колпак скафандра снимать не стал. Все-таки этой технике много тысяч лет и никто не скажет, когда она откажет. А быстрая разгерметизация или внезапное падение давления опять закончатся для меня фатально.
Алиса была молодец – за восемь часов осторожного и медленного движения смогла нас доставить до дальней шахты. Там имелся такой же шлюз, как у нас, но только толку от него не было. Атмосфера в куполе, который возвышался над шахтой, полностью отсутствовала. Вполне вероятно, что купол был пробит во многих местах во время метеоритного дождя.
Ремонтные дроны лежали в позах эмбриона на одной из зарядных площадок. Они оказались человекообразными: две ноги, две руки, корпус и голова из серебристого металла. Выглядели как самые обычные роботы. Они сильно отличались от дрона, который лежал в инвентаре. Мой РВАД из контейнера скорее напоминал жука или паука, у него было восемь лап и два манипулятора. Алиса пояснила, что мой дрон предназначен для ремонта летающих кораблей прямо в космосе, а эти – самые обычные – для наземных работ.
Весили они килограммов по триста, поэтому, даже учитывая малую силу тяжести на астероиде, таскать самостоятельно я их не мог. Пришлось потратить несколько часов на поиски нужной тележки, которая нашлась на первом уровне шахты.
В шахте, кстати, все было как обычно: рельсы, вагонетки, автоматические машины. Благодаря полученным из контейнеров шахтерским навыкам, я понимал, как это работает, и видел, что все, в принципе, исправно, необходимо подать энергию и запустить управляющий станцией искусственный интеллект.
С помощью тачки и такой-то матери, я загрузил дронов в грузовую тележку третьего тягача. Потом еще долго искал их мультитулы – рюкзаки с ремонтным оборудованием и инструментом. Так как на месте оценить, какие из них исправные, я не мог, то пришлось тащить на тележке все мультитулы, найденные в этой шахте. Обрадовало меня то, что в этих рюкзаках нашлось с десяток водородных картриджей, которые, видимо, были стандартными расходниками для самого разного оборудования.
Мультитулы весили не меньше, чем сами дроны, и вымотался я изрядно. Нужно еще учитывать, что делал я это в скафандре, который почти не работал, так как без нужного навыка не мог даже активировать усиление мышц за счет экзоскелета. Не говоря уже о снятии усталости с помощью медблока. Алиса была горазда давать ценные советы, а вот полноценно «подружить» меня со скафом так и не смогла.
В итоге, когда я в очередной раз уронил на ногу мультитул, а она начала рассуждать об использовании страховочных ремней, я пообещал «надрать ей
