Аркада - Наталья Сергеевна Скоробогатова

— Антон Иванович, — произнёс он тоном, в котором не было недовольства, только жесть — словно голосом рвали жесть, — кажется, я просил вас зайти в кабинет директора, а не точить лясы с персоналом.

— Да, простите, — кивнул я, посмотрел на Катю и снова перевёл взгляд на типа. — Просто не смог пройти мимо плачущей девушки. Может, её отпустить домой? Ей совсем плохо.

— Девушку давно отпустили, она сама никак не соберётся. — На этот раз голос стал мягче. — Екатерина Михайловна, вы бы всё-таки шли. Вам нужно успокоиться.

— Да, я пойду. Сейчас. — Катя зашарила по карманам своей толстовки и вытащила пачку с бумажными платочками. — Сейчас.

— Хорошо, оставайтесь, сколько потребуется, а вы, — тип указал на меня пальцем, — идёте за мной. Мне нужно вас опросить.

— Иду.

***

В Лёнином кабинете мы остались с типом один на один. Он уселся в его рабочее кресло, мне указав на то же место, на котором я сидел вчера вечером, когда познакомился с Зиминым.

— Прошу прощения, что сразу не представился, — произнёс типа, как только я уселся, — Коркин Евгений Сергеевич, — он развернул и протянул в мою сторону удостоверение с тёмно-бордовой корочкой и гербом, — следователь Следственного комитета города Нежнин. Можно просто товарищ следователь.

— Сказать, что приятно познакомиться, не могу, — кивнул я, когда Коркин убрал удостоверение, — но и как-то иначе не знаю, что сказать.

— Понимаю вашу заминку. — Он ухмыльнулся, и я внезапно увидел, что сидящий передо мной тип только пытается казаться страшным. — Итак, что вы знаете о произошедшем?

— Ничего, — покачал я головой, — кроме того, что сказала Катя. Екатерина Жукова, — поправился я.

— И что она сказала? — спросил Коркин.

— Что Лёня умер, — ответил я. — Только я не понимаю, как. И почему все здесь? Он же сегодня вроде не собирался в клуб. Он на даче был, шашлыки жарил, видео с Боббиком выкладывал в Новограм. Вам, наверное, туда надо.

— Леонид Павлович умер здесь, в клубе, — произнёс Коркин. — В так называемой музейной комнате.

— Но…

— Его нашли час назад, когда открыли помещение для уборки.

— Но это же невозможно! Я же видел! — От неожиданности я даже подскочил с кресла. — И Катя сказала…

— Сядьте! — в голосе Коркина снова прорезалась жесть. — Вас пока никто ни в чём не обвиняет, у нас просто беседа. Кроме того, вы уверены, что Екатерина Михайловна вам что-то говорила о Леониде Павловиче?

— Да… нет… — Я сел, пытаясь вспомнить наш с Катериной разговор. — Когда мы пришли, Катя сказала, что Лёня сегодня выходной, но оставил для меня ключ от VIP-игровой. Я его забрал, и мы сразу пошли туда. Там вы меня и застали.

— Мы?

— Я и Ира. Шумакова Ирина Олеговна. Мы вместе приехали, и вместе играли.

— Ясно. — Коркин сделал в лежащем перед ним блокноте какую-то запись и снова посмотрел на меня. — А теперь давайте по порядку. Что вы делали с двадцати двух часов вчерашнего дня до шести часов сегодняшнего?

— Вы хотите сказать… — теперь я подался вперёд, глядя в глаза следователю, но тот так посмотрел на меня, что тут же замолк, вернулся на место и принялся говорить.

Получалось следующее. Вчера вечером, точнее — ночью, я пообщался с Лёней и ушёл домой. Он был ещё жив и находился как раз в музее. Утром я его не видел вживую, только выложенный им новый ролик о том, как он жарит шашлыки на даче.

— Кстати, — задал я сам себе вопрос, — а почему он был на даче?

— В смысле? — Взгляд Коркина стал настороженным.

— Ну, когда мы ночью расстались, Лёня сказал, что Боббик заболел, и надо его сегодня везти к ветеринару. Я ещё когда увидел, что они вдвоём на даче, и Боббик веселится, то удивился. Обычно когда собаки болеют, так не носятся. Подумал ещё, что Лёня меня… — я замялся, — не то что обманул, не зачем, просто придумал отмазку, чтобы не звать с собой. Хотя, я бы и не стал напрашиваться, не в моих правилах.

— А к какому ветеринару он водил своего Боббика?

— Не знаю, не интересовался. У меня нет животных, чтобы такое было нужно. — Я задумался. — Кажется, однажды Миша спрашивал у него про ветеринара. Но это было давно, тогда ещё Боббика не было.

— Миша, — словно сам себе диктуя, записал Коркин.

— Не Миша, — поправил я его, — Смирнов Семён Алексеевич. Он раньше администратором тут работал. Мы вместе тогда работали. Потом я уволился, а он ещё какое-то время оставался.

— А почему «Миша»?

— Ну… Там у него личная история.

— Ладно. Так что дальше?

— Дальше мы с Ирой играли, а потом пришли вы, — закончил я.

— Ладно, а где сейчас… — Коркин заглянул в блокнот, — Ирина Олеговна?

— Не знаю. Я оставался, а она могла уйти.

— Куда?

— Я не в курсе, она мне не отчитывается.

— А в каких вы отношениях?

— В дружеских. — Я понял, что мой голос зазвучал резковато для ситуации, но остановиться уже не смог. — Слушайте, я так и не знаю, что случилось с Лёней, кроме того, что его нашли мёртвым. Я устал. И у меня ощущение, что меня в чём-то подозревают.

— Антон Иванович, — Коркин встал и, выйдя из-за стола, подошёл к окну, — вас никто ни в чём не подозревает. На текущий момент по предварительным данным Леонид Павлович повесился.

— Повесился? — От удивления я открыл рот и забыл его закрыть.

— Да. Но мы должны проверить все версии. И так подробно опрашиваем не только вас. Все, кто был в клубе в промежуток, в который произошла смерть, будут так же опрошены. Просто на текущий момент доступны только двое: вы и Екатерина Михайловна. С ней мы уже закончили,