солдат! — оповестил Голем, дотронувшись до стены.
— Занять оборону на новых рубежах. Те из раненных, кто ещё может держать оружие встаньте позади, заряжайте пистоли и подавайте их здоровым! — распорядился Эспен и взял два ствола в руки, ещё два сунул за пазуху.
Из прохода показался мужчина с посохом, вокруг которого навис купол света, за ним шли рыцари с алебардами.
— Чёртов маг! Не стрелять! — крикнул Эспен, но многие из гномов нажали на курок раньше, впустую потратив драгоценные пули.
Тут же ряды солдат расступились, впуская…
— Пушка! — крикнул Яхтир, видя как приближается факел к фитилю. — Врассыпную!
Свод пещеры сотряс залп. Огненное ядро разорвало в клочья с десяток коротыше и ещё столько же оставило без ног на излёте. Но и этого было мало, ведь взорвавшийся снаряд обрушил часть сталактитов, придавливая засевших наверху стрелков.
Алебардисты вновь сомкнулись, а маг продолжал идти вперёд. Пусть это не была формация, но барьер оказался достаточно сложным и сильным, чтобы не пропускать ударов гномов, но позволял наносить их с обратной стороны и даже стрелять. Сломав мечи и топоры о синюю энергетическую стену, пятеро низкоросликов были подняты над головами рыцарей.
— Второй залп! Прячьтесь! — вновь крикнул Яхтир и выбежал вперёд. В тот миг, как пушка сотрясла пространство своим рёвом, он встал на пути ядра и рассёк его надвое. Взрыв разорвал кочевника на куски, но спас жизни многим гномам.
И пока канонир перезаряжался, а кирениец пытался собрать все ошмётки воедино, Эспен, взобравшись на одну из каменный колонн выстрелил «огненным шаром» в громадную «сосульку» над отрядом врага.
Приземлившись аккурат на голову стрелка, она спровоцировала взрыв магических ядер, которые здорово порешили шедших впереди рыцарей. Один из осколков корпуса пушки вышел из шеи не защищённого доспехами мага. Барьер пал и гномы тут же добили выживших.
До поверхности оставалось всего несколько витиеватых коридоров. По донесениям с других направлений бунта, захватчики были отброшены, хотя и не слабо сократили поголовье гномов клана Оловянных Кирас.
Среди убитых оказались и разведчики-близнецы. В одном из столкновений, Дилана — координатора между людьми и гномами, сразила пуля. Витольд же потерял два пальца на правой руке, когда вражеский меч опустился на рукоять его топора.
— Сколько от нашей группы осталось на ногах?! — гаркнул Ноланд, усевшись на каменный выступ. К огнестрельной ране плеча прибавился порез на бедре, а седая борода — гордость горного народа была укорочена неудачным выпадом одного из рыцарей, что попытался снести старейшине голову.
— Где-то полторы сотни, может ещё двадцать плюс-минус, — быстренько сосчитал Витольд.
— Две трети потеряли… — покачал головой Ноланд. — Не жалеешь, а, Витольд? Я уже и сам не могу сказать, честно, — спросил вождь.
— После того, как я убил с десяток хуманов, я не думаю ни о чём, кроме свободы, — улыбнулся рыжий.
Взяв у медика флягу с водой, Эспен подошёл к Энасу. Ушастому приходилось нелегко без своего лука. Сражаться вблизи с его пропорциями было изматывающе.
— Я волнуюсь за Гарольда, — признался неко, смочив горло. — Если они поймут, что именно мы несём ответственность за бунт, ему несдобровать.
— Он не настолько беспомощный, — ответил Эспен.
— Но на кой хрен он попёрся за нами?! Он ведь даже не вписывался в план…
— Ты для него, как родной сын. После случая с вендиго он просто не мог теюя оставить, — сообщил паразит.
— Наверно, ты прав… Но ведь ты говоришь, что он не беспомощный старик. А я разве беспомощный котёнок, чтобы за мной приглядывать? — задумался Энас.
— Я до сих пор не понимаю, что движет стариками, поэтому не отвечу. Паразиты не успевают состариться, да и понятия «родителей» и «бабушек и дедушек» животному миру чуждо в принципе. «Дети твоих детей — не твоя родня» — так говорится в Укладе, — вспомнил былое Эспен.
— Что за Уклад? Ты используешь его для общения с Глорией, но я так и не понял сути, — поинтересовался Энас.
— Свод негласных законов среди животных. У паразитов он впитывается, как сказали бы люди — «с молоком матери». Другие виды, кто хоть немного занимается потомством, учат Укладу своих детей.
— А есть какой-то Бог, который его создал?
— М-м. Кажется у смертных он зовётся Балгор, Идол Осеннего Леса.
— Идол? Не знал, что младшие боги способны создавать собственные законы в этом мире. Но я никогда не слышал про Балгора, сколько был в Доминосе.
— Да и я тоже, — пожал плечами Эспен. — Но откуда-то же я это имя вспомнил…
Вдруг раздался взрыв. А затем ещё один и ещё! То, чего все ждали так долго. Чёртовы вышки с лучниками, не дававшие им выйти на поверхность рухнули!
— Пока эти ублюдки не сориентировались! Поднять щиты! В атаку! — молниеносно среагировал Эспен, хватая ростовой щит.
Десяток храбрецов из горцев подхватили такие же и встали плечом к плечу. Идти строем они, конечно же, не умели, ибо для этого нужна многолетня выучка, но это было уже лучше, чем идти наголо против арбалетчиков и пищалей.
— За свободу горного народа! — воскликнул кто-то из коротышек.
— Вот они, уродцы! Пли! — скомандовал один из командиров рыцарей.
Эспен вовремя затормозил, пропуская вперёд разъярённых гномов. Ударили из пушек прямо по щитовикам, разбросав их кишки на многие десятки километров. Следом открыли огонь из арбалетов и пистолей.
Выскочив из-за укрытия, паразит выхватил первый ствол. Выглянув из-за щита, он вышиб мозги командиру расчёта и подойдя на расстояние десяти метров, метнул свой щит в толпу стрелков. Пропустив через металл собственную энергию и приложив достаточно сил, мечник обезглавил четверых и сбил с ног вдвое больше.
В ход пошла вторая пистоль. Ею он сразил конного стража и тут же запрыгнул в седло, усмирив коня. Меч выскользнул из ножен и опустился между глаз перезаряжавшему орудие канониру. Следом расстался с головой и второй.
— Быстрее! Все наружу! — крикнул Эспен и вслед за эхом его голоса из разных щелей выбежали вооружённые чем попало гномы. Где-то сотня, где-то всего десяток, а то и вовсе пара выживших. Какие-то из проходов так и остались в гробовой тишине, пока из соседних доносился боевой клич коротышек.
Бросив взгляд на то, как Яхтир разрубает вражеских алебардистов, Голем дарит Вселенскую Большую Любовь, а Энас когтями расцарапывает лица всадникам, Эспен выскочил вперёд, отвешивая удары направо и налево, пробегающим мимо солдатам.
Покинув зону видимости союзников, он во всю начал использовать щупальца, быстро вооружившись парочкой секир, копьём, палицей и палашом. Где бы паразит не проходил — оставались только изрубленные в капусту тела.
А как хорошо дышалось на поверхности! Раньше он не замечал как много телума витает в
