хвастаться — да мы этого владетеля по почкам и в кутузку. Точняк будут! Хотя, если им не сказать, что я владетель… Чёрт всё равно плохо, ещё с этими, в палатке. Приморило, хоть и неудобно, а притулился на лавочке поспать. Даже к вони в камере привык, принюхался. А разит от бандюгана, да и от шофера-работяги прилично. Этакий сивушно-бензиновый микст.
Сквозь сон слышу голос мамы. Вернее, сначала даже подумал, сплю я, и снится он мне. Нет, не снится, тоненький голосок, даже нежный, а звенит как бритва.
— Я. Сказала! Быстро! Сейчас сюда придёт мой муж! ФСБ! Порву на кусочки! — доносится до меня её голос, который зло выплёвывает слова одно за одним.
Крайняя стадия ярости ещё не наступила, и то хорошо.
— Гражданка!… Пятнадцать суток!… оскорбления сотрудника… Коля, убери её! Решётку закрой! — это голос, очевидно, дежурного.
Он звучит по нарастающей, сначала глумливо, потом паникующе. Злую маму только пуля остановит, и то не уверен.
— Сержант! Где дежурный? — раздался голос как бы не «гребаного оленя» Портоса.
— Тащ генерал-майор! — тон полицая стал заискивающим, но уже без ноток паники.
Открывается дверь и мне командует мордатый дядя:
— На выход!
— С вещами? — чётко, но сквозь сон, спрашивает сосед-уголовник.
Мордатый хмыкает. Иду обратно в дежурку, в спину никто не пихает, и то счастье.
— Слава, наконец, то! Ты как? — волнуется за решёткой мама, напомнившая мне мадам Грицацуеву в момент, когда она увидела Остапа в редакции за стеклянной дверью.
— Чё, бандит цел? — спрашивает папа.
— Вячеслав, ты как? Извини, сразу не смог ответить, заняты мы были с отцом, — настороженно улыбается Портос.
И правильно делает, ничего прощать я ему не намерен, хочется вообще войну объявить.
— Меня сюда привезли с набережной, там, где фонтан стоит, напали на меня два мужика, знакомые этих вон двоих, — киваю я головой на задержавших меня постовых, которые, вот удача, находятся тут же, а не на дежурстве. — Задержите их. Там была девушка, её связывали скотчем эти уроды у себя в палатке, я и заступился. Девушку найди прямо сейчас, пока не убили её. И, да, там ещё тетка была нерусская с этими двумя, кто на меня напал, её тоже задержать. Времени у тебя тридцать минут. Этих всех, кто на смене был, тоже задержать — надо выяснить, чего им наши законы не нравятся?
— Что ты мелешь? Кого убили? Сам разгромил палатку! — тащ генерал, вы его не слушайте, — попытался вставить слово ППСник.
— Молчать! — рявкнул Портос. — Тут в городе немного сотрудников у нас, но уже летят с Москвы, и с центрального офиса, и со Следственного комитета. Сейчас приедет начальник полиции города, тридцать минут мало, можем не успеть.
— Войны захотел? Будет, — угрожаю я, ещё не отошедший от всех ужасов пребывания в тюремной камере.
— Сейчас приедет пара помощников, этих мы допросим, но это не пять минут, ты же понимаешь, а если они адвоката запросят или в молчанку станут играть? — спорит Портос.
— Ты идиот? Какие адвокаты? Одного застрели, второй всё расскажет. Вас там, в ФСБ, что, экспресс-допросы не учат проводить? — на эмоциях предлагаю я и сам себе удивляюсь.
— Слава, да что случилось? — не понимает мама.
— Застрели? — удивляется кто-то из полицаев. — Ты опух, пацан?
— Что тут? — заходит в отделение мощный полковник, очевидно, начальник местный.
— Товарищ полковник, — начинает доклад какой-то капитан.
— Рты завалили! Значит так! Пока вы под следствием, всем сдать оружие! Вот мои документы, у меня есть полномочия на любые действия, — поворачивается Портос к полкану и протягивает удостоверение.
Тот читает, чешет репу и матерится довольно витиевато.
— Значит так, идиоты, — оружие сдать, сесть на пол и молчать, — даёт приказ полковник.
— Три минуты уже прошло, — мрачно я говорю Портосу.
— Да выпустите ребёнка из-за решётки, — кричит не понимающая ничего мама.
Сидим, дома пьём чай, звонок от Портоса, как-то быстро протрезвевшего. Я уже рассказал часть правды родителям, и сейчас меня героического лечат разными мазями. Не вовремя откат на магию у меня возник, на целые сутки! Но и заклинание мощное, это почти любую тварь теплокровную завалить можно в игре. Да и в реале. Хрен бы я с теми двумя справился.
— Значит так, девушку нашли, в больницу отвезли — жить будет. Бабу-продавщицу арестовали. Этих двух, что на тебя напали, явно кто-то предупредил, и они смылись, но план «Перехват» объявлен. Парочку ППСников держим в нашем отделении под стражей. Сейчас тебя бы надо допросить — какие претензии к кому? — сопит в трубку Портос.
— Летеха там был, я его просил сообщить в отдел по надзору за игрой, потом дубинкой меня били в камере за выход в стазис, — перечисляю я.
— В игру входить нельзя — это нарушение закона, — умничает Портос.
— Что-то мне перестало нравиться с тобой общаться, — перебиваю его я. — Ты отупел, как генерала получил? Ну, даже, если нельзя — пусть бы штрафанули, бить-то зачем?
— Так точно! Накажем. Приметы этих двоих? — голос Портоса становится четким.
— А что, камеры в отделении уже ничего не показывают? Стёрли, что ли? — удивляюсь я.
— Пока не смотрели записи, а так — изъяли! Должны изъять, — уже не так уверенно повторил Портос. — Информация с них пишется на отдельный сервер, доступ к которому есть только у собственной безопасности, те уже в курсе, но пока не отзванивались.
— Сбежит и садист этот, и летёха, мышей ты не ловишь совсем, — устало говорю я, ибо охота спать. — А что, у меня охраны нет разве? Я думал, ходит парочка за мной.
— Разбираемся, — так же сухо отвечает Портос, и я понимаю — долго генералом
