В моих руках появился посох, и я бросился в атаку, искренне удивив ближайшего ко мне врага. Тот, по-моему, даже слегка растерялся (хотя не знаю, может ли растеряться жаба), чем я воспользовался и в упор запустил «Огненный шар», добавив к нему удар посохом, в который вложил, наверное, всю свою силу. Как ни удивительно, этого оказалось достаточно, чтобы отправить жабу на перерождение. Но моим финтом воспользовался второй враг. Двумя плевками он сбил щит, а потом на меня обрушилось тяжёлое тело противника, буквально припечатав к земле. В нос ударил запах болотной тины, смешанный с каким-то отвратительным мускусным ароматом. И самое главное — эта тварь умудрилась зажать меня так, что я не то что двигать посохом, а рукой или ногой пошевелить не мог.
А дальше эта сволочь начала просто прыгать на мне, с каждым новым ударом понижая мои очки жизни, которые я пытался восстановить во время прыжков. Все близилось к печальной развязке. Я чувствовал, как на меня накатывает слабость…Мне ничего не оставалось, как, улучив момент, воспользоваться последним шансом не отправиться обратно в Кносс. Я активировал полученный не так давно в эпическом квесте свиток жизни. У меня еще оставались свиток невидимости и свиток шторма, но их я все-таки решил приберечь. Да и чем мне могли помочь сейчас площадное заклинание и невидимость?
И вот один из трех зарядов свитка жизни сразу привел меня в порядок, путь и на короткое время, но мне этого хватило. Собрав все свои силы, во время следующего прыжка я откатился в сторону, и жабья туша просто рухнула на палубу. В нее сразу полетела россыпь моих «Огненных шаров», и одновременно с этим, восстановив свой щит, я начал что есть силы колотить по твари, вымещая на ней всю свою злобу и страх оказаться обратно в Кноссе. Так она и издохла…Выдохнув, я оглядел поле боя и понял, что моя помощь тут явно не требуется.
Таис и Кассандра разобрались со своими соперниками, «танки» добивали последнюю жабу.
— Это было сложно… — Ко мне подошла усталая Таис. Да и у Кассандры видок был не лучше. Асклепий вообще сидел на палубе и просто тупо смотрел перед собой.
На мой вопрос «Ты как?» он слабо махнул рукой, мол, все нормально.
Нет, у них всех, как и у меня, полоса жизни была в полном порядке, но человеческую психологию никто не отменял. Едва я вспомнил, как на мне прыгала эта пупырчатая тварь, как меня сразу передёрнуло.
— Похоже, все… — то ли спросил, то ли констатировал факт подошедший вместе с Авророй Геракл.
Поздравляем, игрок!
Вы успешно завершили третий индивидуальный бой квеста «Путь на материк»
Опыт + 8000
Золото +7000
Но не обольщайтесь: следующие бои будут сложнее.
И вот мы уже на знакомой палубе в нормальном мире.
— Кстати, Геракл, вопрос… — Таис посмотрела на нашего гоплита. — Скажи, а если ты пропустишь один из пяти дней путешествия, то что?
— Ничего, — покачал головой Геракл. — Сложность будет та же, как если группа в полном составе. И если группа выиграет бой, то его выиграешь и ты, пусть тебя и не было в нем.
— То есть, — задумчиво произнесла Кассандра, — кто-то может просто идти паровозом и пройти все плавание, даже не поучаствовав в бою?
— Ну, вроде, один раз из пяти ты все-таки должна поучаствовать. В первом, вроде. А если нет, то тогда автоматом вернешься в Кносс. А к чему вообще разговор-то? — нахмурился Геракл. — Свалить хотите?
Он грозно посмотрел на них. К нему присоединился и я, тоже не понимая, с чего вдруг начался этот разговор. Аврора же просто с улыбкой наблюдала за происходящим. Асклепий вообще делал вид, что ничего не слышит, и просто смотрел в звездное небо.
— Нет, конечно, — поспешила заверить его Таис, — просто интересно.
— Ага, — согласно закивала Кассандра.
— Интересно, — проворчал Иван, еще раз бросая на любопытных девушек подозрительный взгляд, — удовлетворил я ваш интерес?
— Интерес — да, но только его! — вдруг фыркнула Кассандра и, показав язык зависшему от подобного ответа Шуйскому, вышла из игры. За ней отправилась откровенно ржущая Таис.
— Весело с вами! — сообщила всем Аврора. — Но мне тоже пора…я тоже пошла. До завтра.
За нею тихо ушел Асклепий, и мы с Гераклом остались вдвоем.
— Это что сейчас было такое? — проворчал Геракл. — Что на Вяземскую нашло?
— Не знаю, может, ты ей нравишься, — фыркнул я.
— Вот такого счастья мне точно не надо! — нахмурился он. — Да и скорее ты ее кумир, а не я.
— Ну, посмотрим, — пожал я плечами и вопросительно посмотрел на него. — Выходим?
— Выходим, — кивнул тот
— Но, вроде, все пока нормально идет? — не удержался я от комментария.
— Вроде, — кивнул мой друг. — Не сглазь только.
Глава 23 Плавание продолжается, день четвертый
На следующий день вновь началась какая-то суматоха. Едва я появился на первом уроке — практикуме по Боевой магии, пользуясь тем, что Борщ задерживался, на меня сразу насели девушки из моей компании во главе с Трубецкой, которая, как я понял, развила бурную деятельность по организации моей выборной кампании. С ума сойти! Честно говоря, я даже растерялся от количества вопросов, обрушившихся на меня, и уставился на анкету, которую, как оказалось, должен был заполнить, широко раскрытыми глазами.
— Нет уж! — отрезал я, пробежав половину вопросов. — Никаких подробностей личной жизни! Это все совершенно излишне! И не спорь! — остановил собиравшуюся что-то возразить Веронику. — Давай все коротко. Краткая биографическая справка, не более.
Странно, но спорить со мной никто не стал. Надо же! Наверно, начинаю завоёвывать авторитет. Вероника с обиженным видом спрятала анкеты в рюкзак, заявив, что все переделает. Тут появился Борщ, и началось занятие. Ничего нового мы не проходили, просто, так сказать, закрепляли уже изученный материал. Но это, на мой взгляд, и правильно. По крайней мере, сейчас я уже начал более или менее стабильно пользоваться базовыми заклинаниями и, без ложной скромности, делал это куда лучше, чем остальные, которых в отличие от меня обучали магии чуть ли не с детсадовского возраста.
Да и с контролем дела обстояли сейчас гораздо лучше. На следующем занятии по математике одна из француженок (естественно, снова Мари) блеснула своими знаниями, изрядно поразив преподавателя. Курбатов недоверчиво смотрел то на девушку, то на доску, на которой было написано решение, словно не веря, что эта блондинка способна на подобное.
— Вы меня удивили, Мари! — практически повторил он слова исторички. — Похвальные знания в математической области! Садитесь, у вас высшая оценка! А вы, — продолжил он, окинув взглядом аудиторию, — должны брать пример с этой девушки!
Я покосился на Шуйского. Тот сидел с таким видом, как будто это его похвалили. М-да… что делают с нами женщины! Тем не менее, я ткнул его в бок, выводя из состояния прострации, и напомнил, что он все-таки наследник престола, а не какой-нибудь там студент, роняющий слюни на каждую красивую девушку.
Шуйский явно хотел высказать все, что думает обо мне, но сдержался, так как к нам уже проявлял внимание Курбатов.
Но пронесло. К доске из нас никого не вызвали, а потом продолжилась лекция…
На обеде меня все-таки заставили фотографироваться для анкеты. Хотя зачем? Я так ничего и не понял из запутанных объяснений фотографа Вероники Трубецкой. Вероника лично провела этот обряд, отщелкав, на мой взгляд, слишком много фотографий.
После обеда было два урока «Общей магии», на которой у меня окончательно все смешалось в голове. Ну, вот, может, «Железная Марфа» и хороший преподаватель, но не понимаю я ее… Снова придётся Пожарскую звать.
Обратно мы возвращались вместе с Шуйским. Вероника осталась, сумев задержать большую часть группы и начать агитацию…. Она хотела привлечь меня к этому процессу, но я наотрез оказался: только все испорчу.
До семи вечера меня никто не беспокоил. Я успел позаниматься и, к своему удивлению, благодаря учебнику и Рунету даже немного разобрался в том, что вещала сегодня «Железная Марфа». Ну и подучил завтрашнюю химию. Так что забирался я в капсулу со спокойной душой…
