«Усатая свинья» находилась в другом конце города, и путь мой пролегал по памятным местам – тем, где я в последние минуты перед обновлением уходил от погони Лазурных. Народа на улицах слегка поубавилось, но в целом город практически не изменился. Те же лавочники на каждом углу, глашатаи, орущие всякую хрень, конные патрули и праздно шатающиеся люди. Чтобы проверить одно предположение, я свернул на Сиреневую улицу и, пройдя между знакомыми домами, вышел на небольшую площадку за храмом – в то самое место, где я совершил свою самую памятную кражу и откуда меня впоследствии закинуло к Зул-Гииту.
Все тут осталось, как в тот день. Служители храма засыпали ямы, положили сверху брусчатку, поправили памятник. Памятник, да... Так вот почему тогда в Винете возникло ощущение дежавю... Запечатленный в камне Карт смотрел на меня сверху вниз спокойным, слегка ироничным взглядом, и вот, оказывается,кому приходил отдавать почести Туккард. Знакомый? Родственник? Да не все ли равно? Карт уже в Вайдарре – живой и здоровый, а этот памятник пусть стоит в память о тех бойцах Первого Экспедиционного Корпуса, не пустивших Ракота на Карн.
[1] Пруф (от англ. Proof) – ссылка, доказывающая факт (сленг).
Глава 8
Трактир «Усатая свинья» находился неподалёку от порта как раз напротив казарм речной стражи города, и по этой причине нормальные люди сюда заглядывали редко. Пьяные матросы — люди шумные и драчливые, особенно если они плавают не по морю, а по реке. Простора морского им не хватает, или ещё чего — не знаю, да и пофигу. Сам я тут раньше бывал редко, в основном по квестам, но трактирщика лично не знал. Впрочем, это не важно: с биркой от Шеда меня любая свинья в катакомбы проведёт, а усатая она или нет — дело десятое.
Зайдя в знакомый двор, я привычно огляделся, затем обошёл четыре тела, лежащие на земле в лужах блевотины, и потянул на себя массивную дубовую дверь, на которой какой-то умник нарисовал кота, практически скрытого за его же кошачьим достоинством.
Дверь распахнулась, и в нос ударила такая смесь кислятины, перегара и дыма, что мне пришлось секунд пять постоять на пороге, чтобы хоть немного привыкнуть и прочувствовать себя матросом.
Внимания на меня никто не обратил. Сложно что-то разглядеть в таком дыму, да и упившейся в хлам публике этого заведения было явно не до нового посетителя. Не посмотрел в мою сторону и трактирщик – вернее, тот, кто его в настоящий момент заменял. Какой-то мутный тип за стойкой по имени Мерт рассеяно протирал грязной тряпкой такое же грязное блюдо и смотрел в потолок так, словно там сейчас шел третий период финального матча между нашими и Канадой.
При моем приближении никакой реакции не последовало, поэтому пришлось легонько дернуть парня за предплечье, чтобы он хотя бы взглянул в мою сторону.
Добившись желаемого, я чуть склонил голову набок и вежливо поинтересовался:
– Где Сид Ронд? У меня к нему дело...
– Ха... хазяин спит! Бесс... п-окоить не велел! — прохрипел парень, с ужасом глядя на тонкое остриё кинжала у своих глаз.
Разговаривать с прижатым к стойке кадыком не очень удобно, поэтому я чуть ослабил хватку и снова вежливо поинтересовался:
— Беспокоить не велел? Ты не ошибся?
Так-то мне было глубоко плевать на этого мутного придурка, но реноме есть реноме, и его нужно блюсти. Пришедший от Шеда человек по-другому поступить просто не может. Все-таки Вайдарра – это практически мой родной город, и тут меня обязаны замечать. Особенно когда я хочу этого сам...
— Да, господин, ошибся, — закивал парень, елозя подбородком по столешнице. – Сейчас я его позову!
— Сейчас ты меня к нему приведёшь, – поправил его я и, не убирая ножа, перемахнул через стойку. — Вперёд! Шевелись!
Трактирщик обнаружился в одном из подсобных помещений и находился он в состоянии полной муки. А точнее, Сид лежал на деревянной кровати, уткнувшись физиономией в доски и, свесив волосатую руку, оглашал комнату богатырским храпом. Его, наверное, и в зале было бы слышно, но там и своих таких сейчас хватало. Они даже не заметили, что бармен пропал. Заметят, только когда закончится бухло, но к тому времени парень, думаю, уже вернётся.
Понимая, что Мерта действительно могут хватиться, я кивнул на лежащее на досках тело и сделал недвусмысленный жест, показывая, кто именно и как должен будить эту спящую обезьяну. Парень обреченно вздохнул, подошёл к кровати и потряс трактирщика за плечо.
На удивление, Сид проснулся быстро, хотя словами классика его пробуждение описать было бы сложно... Выматерившись, он влепил парню в грудь своим кулачищем так, что тот отлетел к противоположной стене, затем резко сел на кровати и посмотрел на меня налитыми кровью глазами.
Пропустив мимо себя пролетевшего парня, я пожал плечами,крутанул в ладони кинжал и изобразил соответствующий знак. Ярость в глазах Сида на мгновение сменил испуг, но уже в следующий момент трактирщик понял, что я пришел не по его душу. Успокоившись и тяжело вздохнув, Сид приказал корчащемуся в углу помощнику быстро тащить свою задницу к посетителям, затем вытащил из прикроватной тумбочки склянку с оранжевой жидкостью и, поморщившись, влил её содержимое себе в глотку.
Отличное, на самом деле, средство. За его патент передрались бы все самые крутые конторы Земли. Мгновенное протрезвление многого стоит. Только вот характеристики это зелье на десять процентов режет на сутки, но кого бы это, скажите, заботило?
Громко рыгнув, Сид наконец отбросил пустую бутылочку в сторону, подождал, пока за парнем захлопнется дверь, и хмуро посмотрел мне в глаза уже полностью трезвым взглядом:
— Крис Веном, значит... — негромко произнёс он с какой-то странной смесью ненависти и восхищения. – Наслышан, наслышан... Люди в городе думали, что сожрали тебя там твои соотечественники, а ты вот он — живой-здоровый, да ещё и в эрлы заделался. Это что же, войны большой в городе ждать? Лин и Марк тебя до сих пор не забыли... А с благородным-то воевать себе дороже… Ну да Бел с ней, с той войной -- говори, гость дорогой, с чем пожаловал?
Людьми он, понятно, не жителей города называл, а эти двое последних уже вообще не проблема, только вот нет у меня ни времени, ни желания ни с кем воевать...
Я убрал кинжал, медленно оглядел комнату и вдруг вспомнил тот момент из старого фильма, где Верещагин под музыку с грустью смотрел на свои старые боевые фотографии. Вот так и со мной... Было классно... Я убивал, на меня охотились местные авторитеты, но сейчас ничего этого уже не вернуть... Все эти бандиты и войны за территории влияния… Возня в песочнице для того парня, которого отметил сам Бел…
– Вот! – я кинул Сиду кусок кожи и, кивнув на него, пояснил: – Мне нужно попасть в катакомбы.
Трактирщик ловко поймал бирку, рассмотрел её и со вздохом покачал головой.
– Этот выход, к сожалению, закрыт, Крис, – с грустью в голосе произнёс он.
– Как это закрыт? – нахмурился я.
– А вот так, – пожал плечами Сид и поднял на меня взгляд. – Внизу, в проходе, завелась огромная гарна. Там два тоннеля сходятся в один, и тот уже ведёт в глубь катакомб. Ширина метров тридцать, и всю ее перекрывает аура твари. В Невидимости там не пробраться – видит она вашего брата, да и яд, опять же... – Трактирщик подкинул на ладони бирку и протянул её мне. – Приди ты сам по себе, я пропустил бы тебя не задумываясь, но тебя послал Шед, а ему я кое-чем обязан...
– Тварь из Серых Пределов в катакомбах? Ты точно не путаешь? – не прикасаясь к бирке, поинтересовался я. – Может, это лима или обычная гидра?
– Тут с месяц назад творилось такое, что не только из Серых Пределов приползёт, а и все Владыки Преисподней сбегутся, – усмехнулся трактирщик. – Ты что же, не слышал про смерть Тиарана? Аккурат она в то время в проходе моем и завелась. Ещё старый Молк говорил, что в катакомбах есть проход в Серые Пределы, только не каждый в него зайдёт. У этой вот получилось...
