— Я возьму на себя, — хлопнул меня по плечу Головастик. Пошёл к Стриммерше.
— Хуже не сделай, а то ты умеешь, — сказал я во след. Шаман, не оборачиваясь, показал мне средний палец.
— Простите… Лолушко… а что мне делать? — спросила какая–то девушка. Я обернулся. Отыскал взглядом говорившую. В горле встал комок. На лицо наползла неуместная улыбка.
В сборной солянке игроков стояла Студентка.
Из Гхэулина…
— Оу, — только и вымолвил я. — Оу… Пожалуй, я знаю, что вам делать. Что–то подсказывает мне, что вы будете страдать.
Она не улыбнулась, только в глазах что–то потухло.
И почему–то мне стало жутко от пустоты её взгляда.
— Сценарист —
Сталкер исчез. Несколько дней о нём не было ни слуху, ни духу. Может, сгинул в местных лесах? Простыл и заболел. Попал под машину. Встретился с голодной росомахой, медведем–шатуном. Попался на глаза пьяным хулиганам. Отравился в придорожной забегаловке. Сколько возможностей предоставлял этот мир.
Сценарист стоял на крыльце и курил, глядя на слякоть во дворе. Наваливший за пару дней снег теперь таял, туман затянул лес за забором, а на земле, под вялой белой шкурой пряталась бурая жижа.
Андрей хотел почистить дорожку к воротам, но промочил валенки и плюнул. Ехать он всё равно никуда не собирался. В голове застряла дымка от недосыпа. Да, сталкер не появлялся, но это не значило, что Сценарист не ждал его.
Спал Андрей плохо. Часто просыпался среди ночи, вслушиваясь. Подходил к окну, выглядывая из–за занавески на освещённый прожекторами двор. Потом подолгу лежал, ворочался, пытаясь уснуть. Голова была ватная. Говнюк из Худанок выматывал бездействием.
Настолько, что Андрей всерьёз подумывал не свернуть ли проект уже сейчас. Он оказался на сковороде. Его место известно полиции, пусть они и не знают, что скрывается в ангарах. О нём знает полоумный охотник. Есть следы в смс, в переписке.
Место у болота тоже раскрыто, сталкер, возможно, уже сдал его властям, и какие–нибудь взмыленные следователи роют топи носом, в поисках зацепок. Новое место по такой погоде могло принести сюрпризы, и вывозить тела он не рисковал. Хотя, несмотря на старания Светланы, в капсулах лежало три новых трупа, которые, скорее всего, тут и останутся. Нет смысла прятать их сейчас. Вероятно, скоро уже можно будет покинуть это место самому, и если до тех пор вонь в ангаре будет терпимой, то и хорошо.
Так он считал до того, как в его мире всё перевернулось.
Роттенштайн оказался хорош. Несказанно хорош. В последний их бой Андрей старался. Видит Бог — старался! Но они оставили ему четверть здоровья. Если в первые схватки он мог вывести из строя хилов сразу, то теперь за ними следили и заклинание либо разбивалось о наброшенную защиту одного хилера, либо на сэйв другого. Танки удары переживали. Спасала нова, которую Сценарист применял всё чаще, когда начинал нервничать. Но ему казалось, что и против неё они что–то придумают.
Отчаянье рейдового босса. Поэтично. Без таймеров, без отслеживания анимаций. Свободная воля личности против реакции группы. И вот уже ему приходилось изучать способности противостоящего ему рейда. Уже бывали бои, когда не получалось убить девушек так, как ему нравилось, и только для того чтобы облегчить себе жизнь и поймать момент для короткого смертельного удара. Издалека, без наслаждения. Без вида их глаз. Без контакта.
Он облизнул сухие губы. Сунул окурок в банку из–под кофе. Вернулся в дом. Прошёл к рабочему месту, плюхнулся на скрипнувший стул. Пауки жрали друг друга в электронной банке. Человеческая натура проявляла себя. Идеи гуманизма претили Андрею. Всё это напускное. Когда начинаются настоящие сложности — мораль слетает.
Про заговор он знал. Поэтому наблюдал за событиями с интересом. Понимал, что Роттенштайну не выстоять, но был уверен — выкарабкаются. Склады рейдов завалены снаряжением. Может не таким мощным, как с боссов Твердыни, но всё же. Наберут и вернутся. Гораздо интереснее было то, что произойдёт после финального сражения. Когда обхитрят хитрецов.
И Сценарист не удивился, когда армия Вольне Ксенства пришедшая с юга и, изначально, будто бы союзная, с ходу разбила Хиттолампи и Гхэулин, едва взявших стены Твердыни. Вокруг загорелись костры новых властителей. Прежние хозяева бежали, как только поняли, что Ваз, лидер Ксенства, решил не рисковать. Их договор был простой. Объединённые войска держат Твердыню и не пускают никого внутрь. Люди Келози и Лицемера возвращаются в свои земли и живут, как раньше. А Вольне Ксенство начинают освоение. Видимо, командиру псевдо–польских армад подобный расклад показался сомнительным, и он решил одним ударом обезопасить себя от возможных предательств, перебив предполагаемого соперника заранее.
Целая паутина недомолвок и коварства, разбросанная Лицемером. Он успешно вынудил отправить на кладбище целую фракцию, где в засаде ждало Ксенство. Разорвал связь между Айвалоном и основной группой. Героя из клана Волхова цинично убили в спину. Войска при основном плане, при общем, были выставлены так, что после победы над Роттенштайном, где главную роль сыграли армии Светлолесья и Айвалона, они оказались зажаты между Хиттолампи и Гхэулином. И погибли в течении считанных минут.
Лицемер постарался на славу, лишь бы сберечь свою уютный мирок. Не учёл, что на любую хитрую задницу находится другая.
О, как властный гуру переживал, что они потеряли в пылу боя Студентку, торопливо покончившую с собой во время неразберихи. Как хотел идти за своей рабыней, но понимал, что им не пройти через войска Ксенства и не одолеть скопившихся на кладбище игроков. Обе фракции сбежали через портал, оставив их существование в тайне.
Сценарист с удовольствием наблюдал за последствиями. Щёлкнул кнопкой включения чайника. Бросил в кружку пакетик, три кусочка сахара. Перевёл камеры на Ромео. Одинокий сарацин застрял в пустой Твердыне, едва не погибнув во время разведочного выхода. Парень сидел на полу, прислонившись спиной к одному из множества зеркал. Где–то в той же Твердыне сражалась ради свободы его возлюбленная и помочь ей Ромео никак не мог. Потерянный взгляд изучал невидимую точку где–то вдалеке.
Пята Титана тоже не спешила тратить попытки, пока снаружи неспокойно. Рассевшись кругом у выхода потенциальные лидеры гонки обсуждали произошедшее. Джульетта плакала.
Да. Игры сегодня не будет… Роттенштайн не пробьется. Ксенство полегло от первого босса в течении минуты и теперь Ваз то орал на облажавшихся соратников, то переходил к подбадриваниям. Они ещё не знали, что второго босса им не убить.
Объединённые фракции разбили застрельный отряд и, к сожалению, друг с другом не сцепились. Роттенштайн ушёл в леса и направлялся явно к своим старым землям, собирать войска для штурма. Несколько дней у них потеряно. Остальные большей частью отправились на северо–запад. Андрей перечитал чат с общением на кладбище, перешёл к Гробницы Ванчолы, находящейся в дне пути от Твердыни.
Те самые матрицы, спятившие после удаления странного модуля. Безмолвные ряды живых и мёртвых. Это тревожило, но и будоражило. Они зависли или же действительно чего–то ждут? Судя по реакции — шут о них знал. Откуда?
На западном краю застывшего войска нашлась кровавая каша. По останкам доспехов — одна из банд Унии Мороза вышла к Гробнице. Может быть, гордые северяне решили атаковать. Может, просто подошли посмотреть. И тогда зловещая орава ожила, перебила гостей и снова замерла.
Значит не зависли.
Интересно, как они отреагируют на приближение игроков. Ошибка системы непредсказуема. Порубят на части, или не заметят вовсе?
Сценарист вернулся к холму с порталами. Там ведь тоже происходило кое–что интересное. Дощатые домики поросли мхом, а один из них и вовсе развалился. Из сверкающей стены выходили Сеятели, расходясь в стороны, выбирались оборотни, еловики, покрытые шевелящейся массой викинги как Унии, так и гордых бойцов Фредлишемана. Выводок нашёл лазейку и расползался по окраине. Вольне Ксенство этого ещё не знало.
