рассказала Патрику всю историю.
— Это может быть даже человек, пока он будет не против играть с Рюу.
— Ну, я этого сделать не могу.
Патрик отверг мое предложение стать другом Рюу. Должно быть, он чувствовал себя неловко, называясь его другом.
— Разве не странно, что твои друзья — также друзья твоей матери? Ох, мысль о том, что я стану другом мамы Патрика и перестану быть другом Патрика…
— Только не так. А как насчет укротителя драконов, которого ты встретила? Он ведь не боится Рюу, правда?
Ах, он, как же его звали…
— О, папа Грегори-куна. Рюу, кажется, думает о нем как об отце, хмм… они с Грегори-куном еще толком не познакомились.
Я совершенно забыла его имя. Возможно, он также уже забыл и мое. Достаточно было просто называть нас мамой Рюу-куна и папой Грегори-куна.
— Отец Рюу? В таком случае, раз ты мать…
Патрик впал в панику, и мне захотелось успокоить его.
— Все в порядке, ты можешь быть его отцом. Папа Грегори-куна, он… он как дядя Рюу?
Мы вместе разделили момент рождения Рюу. Я думаю, он мог называть себя отцом.
— Я… я отец?! Тогда, мы с тобой как будто… нет, я не могу так думать о Юмиэле.
Патрик снова потерял самообладание. Это естественная реакция, если ему сказать, что он стал отцом в возрасте 16 лет.
— Что это?
— Ничего!
Я думаю, это прекрасно, когда у тебя есть друзья. Я надеюсь, что у Рюу также скоро появятся те, кого можно было бы так называть.
Том 1 Глава 18 Мальчик с темно-коричневыми волосами
До сих пор я прогуливалась по Королевской столице всякий раз, когда у меня был выходной. Вместо того чтобы болтаться в районе аристократов, я с удовольствием бродила по району простолюдинов. Но с тех пор, как родился Рюу, у меня не было времени на прогулки.
Я думала поиграть с ним сегодня, но он, кажется, забавлялся за пределами столицы один. Он вернется, если я позову его, но я не хотела этого делать. Он мог подружиться с кем-нибудь там.
В результате, прогуливаясь без всякой цели, я оказалась в жилом районе простолюдинов. Маленькие домики были переполненными и тесными, а переулки — запутанными.
Здесь не было магазинов, которые я могла бы использовать в качестве ориентира, поэтому я заблудилась. Я помнила дорогу, по которой пришла сюда, но не знала полного пути назад. Но было очень весело оказываться в интересных местах случайным образом.
Инстинктивно следуя по дороге, я пошла дальше в запутанное место и услышал детские голоса. Как будто они спорили или что-то вроде этого довольно злым тоном.
— У тебя отвратительные волосы.
— Я знаю, что он ребенок демона. У него ведь нет отца, верно?
— О, твоя мать любит демонов?
Я услышала плачущий голос ребенка, которого проклинали. Я не собиралась вмешиваться в детскую ссору, но передумала, услышав эти резкие слова.
Когда я услышала голоса с другой стороны дома, я перепрыгнул через него и бесшумно приземлилась. Трое ребят окружили мальчика с темно-каштановыми волосами. На вид им лет по семь.
— Что вы делаете?
Когда я заговорила, все трое в ужасе оглянулись.
— О ч-чем ты? Честно говоря, это не твое дело.
— Разве это круто — объединяться против кого-то и задирать его?
Я надела простое платье и шляпу, чтобы скрыть свои волосы во время прогулки по Королевской столице. Никто никогда бы не подумал, что леди из благородной семьи посетит такое место.
— У него черные волосы, да? Этот парень — зло, так что не мы здесь плохие парни.
Темно-каштановые волосы мальчика были самого темного цвета, который я когда-либо видела в этом мире. Даже серые волосы Патрика были почти белыми, и когда-то это беспокоило его. Так что был смысл в том, что его волосы сделали его объектом дискриминации.
— Не все люди с черными волосами плохие, разве не так?
— Но все же у него же черные волосы? Они-сан тоже считает его ужасным, верно?
Судя по всему, у них не было никаких оговорок относительно ненависти в сторону черных волос. Может быть, потому, что они дети? У взрослых могли быть какие-то неприятные чувства по этому поводу, но они этого не показывали.
И снова я осознала всю серьезность дискриминации черных волос в этом королевстве. До сих пор я не обращала на это внимания, но когда увидела, как над кем-то еще издевались, то решила, что должна что-то предпринять.
— Но я не думаю, что у него черные волосы.
На глазах у ошеломленных ребят я сняла шляпу раскрывая свои волосы.
— Разве не это настоящий черный цвет?
Мальчики, которые смотрели на мои черные волосы, выглядевшие как темнота ночи, зашумели, будто увидели что-то невероятное.
— Настоящий демон?
— Разве ты не демон?
— Эй! Не бойтесь. Это просто обычный человек.
Кажется, мальчишка-лидер группы пытался успокоить других мальчиков, говоря это, но он не понимал, насколько противоречиво звучало его заявление.
— Иногда вы называете его Королем Демонов? После этого никогда больше не называйте темно-коричневый цвет черным. Очень неприятно, когда их путают.
Когда я это сказала, вокруг меня начали витать магические черные шары. Когда они увидели это, на их лицах отразился страх и они с криками убежали.
— Помо-гите!
Я надеялась, что это поможет облегчить издевательства, через которые прошел мальчик с темно-коричневыми волосами…
— Эмм… Спасибо за помощь.
Эй, мальчик с темно-коричневыми волосами, это было бы бессмысленно, если бы я опустилась до их уровня и тоже возненавидела тебя.
— Вот видишь, ты тоже собираешься убежать. Твои волосы не черные.
— Нет, я в порядке. Если уж на то пошло, то во всем виноваты мои волосы.
Мальчик ответил слабой улыбкой, которая вот-вот должна была сломаться. Похоже, он вот-вот сдастся, совсем как прежняя я.
— Меня зовут Юмиэла, а что насчет тебя?
— Меня зовут Фил, и мне шесть лет.
Ему сейчас шесть лет, а мне было пять, когда я начала вспоминать свою прошлую жизнь, и этот момент имел огромное значение.
Память о моей прошлой жизни сделала меня психически устойчивой. Я также понимала, что дискриминация будет необоснованной. Поскольку с ним ничего подобного не случалось, его травма была очень глубока.
— Фил-кун, у тебя есть друзья?
— Нет.
— А как насчет твоей семьи?
— У меня нет отца, но моя мама добрая.
Когда он заговорил о своей матери, на его лице появилось такое спокойное выражение. У него хорошая семья. Я думаю, что она даже очень значима в его сердце.
— А мои родители не хотели видеть
