это никак не повлияет. Клан и его развитие стоят на первом месте. Но за тобой должок и я его обязательно стребую в нужный для меня момент, будь уверен. Тогда, когда ты будешь этого меньше всего ждать.
— Вначале давай до этого момента доживём, а там видно будет, — с лёгкостью согласился я. Угрозы Эредани не стоили и выеденного яйца, учитывая, где он находится. — Что мне нужно делать?
— Для начала нам нужна синхронизация. Твоя Анирам в подробностях описала этот процесс, так что не дёргайся. Стань по стойке смирно. Руки опусти вниз и не вздумай меня отталкивать.
Советник подошёл вплотную ко мне и прислонился своим лбом к моему. Наши рога сцепились и мне действительно с трудом удалось удержаться, чтобы не отпрыгнуть. Столь «близкого» контакта с другим мужчиной, пусть даже с его игровым персонажем, у меня никогда не было. Однако Эредани на этом не остановился. Он взял мои ладони в свои и сделал последний шаг вперёд, объединив наши тела в одно целое.
— Повтори, — послышался шёпот и хвост советника зашёл за мою спину, прижимая меня к почему-то горячему телу тифлинга. Стараясь думать о том, что черта, за которую я не готов перейти, ещё не достигнута, я повторил движение хвостом, прижимая старика к себе.
— Закрой глаза и расслабься. Я сделаю всё сам, — добавил Эредани и на какое-то мгновение во мне проснулось противоречие. Слишком многозначительно прозвучала эта фраза. Однако черта всё ещё оставалась впереди, так что я погасил эмоции и закрыл глаза, постаравшись успокоить бешено колотящееся сердце. Выходило с трудом, но я не сдавался, погрузившись в мир математики. Умножать трехзначные, а то и четырёхзначные числа оказалось куда интересней, чем ощущать себя игрушкой в руках опытного кукловода.
Миг, когда мир изменился, я не заметил. Просто в какой-то момент все звуки утихли, оставив лишь тяжёлое дыхание моего советника, а перед глазами всплыло сообщение:
Вы объединили разум с игроком Эредани.
Внимание! Данная процедура сопряжена с рисками передачи воспоминаний из реального мира. В случае, если вы не желаете делиться с близким вам человеком своими воспоминаниями, прервите контакт.
До начала единения 10…9…8
Близким? Даже странно, когда это Эредани стал для меня близким человеком, но ничего критичного в том, что часть моей истории станет известна старику, не видел. В мире, насквозь пронизанном имитаторами, глупо что-то скрывать. Особенно тем, кто считает себя законопослушным гражданином. Так что я смело позволил обратному отсчёту добраться до нуля и…
И меня накрыла волна чужих воспоминаний…
Глава 8
Я парил в тёмном «ничто», хотя слово «парил» не совсем точно отражало состояние, в котором я оказался. Не было ни верха, ни низа. Ни тьмы, ни света. Ни опоры, ни падения. Не было вообще ничего. Ощущения были странные, но паники тоже не было. Мозг продолжал анализировать ситуацию, оценивал полученные воспоминания и разбирал, какие из них реальные, а какие являются плодом воображения одного больного старого человека. Потому что нормальный человек не может совершать всего того, что натворил Виктор Звалинский в своей жизни.
Он был преступником. Причём преступником с большой буквы. Торговля золотом, предметами, шантаж, в том числе и в реальном мире, преследование неугодных личностей и запирание их на точке возрождения, подставы и тотальное уничтожение чужого имущества. Формально многие вещи можно списать на игровой процесс, если бы не встречи в реальном мире и предложения завершить всё это безобразие за определённую плату. Либо реальными кредитами, либо услугами, либо вступлением в клан и прочим, и прочим. Виктор не гнушался ничем, добиваясь своей цели, на чём и попался. Очередной человек, попавшийся ему на пути, оказался связан с представителями из Поднебесной. Вместо того, чтобы прогибаться под Виктора, он пошёл к тому, кого все знают под ником Бихань. Старому, как сама жизнь, китайскому бандиту, нашедшему в Барлионе вторую жизнь. Бихань заинтересовался Виктором и путём нехитрых манипуляций сумел собрать внушительный компромат, коим принялся шантажировать главу Феникса. Деваться тому было некуда и какое-то время Виктор действовал по указке Биханя. Вот только однажды китаец попросил то, чего мой советник дать ему не смог — Альтамеду. Слишком сильно любил старик свою дочь, слишком сильно радовался тому, что она нашла свое счастье в лице Дмитрия Махана, поэтому не мог навредить родным. И тогда Звалинский решился на крайние меры — он отправился с повинной в полицию. Старый пройдоха понимал, что ему светит пожизненное заключение, поэтому пошёл с предложением о поимке более крупной рыбы. После длительных переговоров он заключил соглашение с правоохранительными органами, но всё пошло совершенно не так, как планировали заговорщики. В дело вмешались Махан и Анастария. Они запустили сценарий по открытию нового материка раньше срока, полностью перевернули игру, возбудили общественность, из-за чего корпорация Барлиона была вынуждена уволить всех администраторов, отдав игру под управление искусственному интеллекту. Это стало последней каплей и договорённости между полицией и Виктором Звалинским временно заморозились. Разыграв сценарий со смертью, чтобы вывести детей из-под удара Биханя, правоохранительные органы засунули бывшего главу Феникса в игру, обещав в скором времени разработать новый сценарий, где он сыграет свою роль. Вот только прошло уже больше полугода, а движений в этом направлении никто не делал. Старик оказался заперт в теле тифлинга, и лишь счастливая случайность позволила ему выбраться из той задницы, куда его закинули при генерации персонажа.
Это то, что я получил во время нашего кратковременного «объединения». Возможно, я смог бы получить ещё больше воспоминаний, как настоящих, так и выдуманных, однако что-то в Барлионе сломалось и меня отключило, выбросив в мир сплошного «ничто». Что, как я уже сказал, позволило мне обдумать увиденное. Насколько это повлияет на моё отношение к Эредани? Забавно, но совершенно никак. Мне нет дел до того, чем промышлял Виктор ранее. Это были его дела и его жизнь. Прошлая. Нынешний Звалинский ограничен во всём, что касается противоправных действий, так что моя задача максимизировать его пользу для моего клана. Определяющее слово «моего».
Сколько я провисел в таком состоянии, сказать не могу. Время ушло на задний план. В какой-то момент пространство дёрнулось и перед глазами пронеслась радуга — меня вернуло в реальность. Крышка отошла в сторону, выпуская меня в общество двух владельцев белых халатов. Одного из них я знал — доктор, что оформлял меня на операцию. Второй был мне неизвестен. И, судя по внешности, к медицине он не имел совершенно никакого отношения. Этот цепкий взгляд мне прекрасно был известен — специалисты в области безопасности всех компаний, где мне приходилось работать,
