огромную рану, из которой хлынула синеватая кровь, мгновенно перемешиваясь с мутной водой!
Выдернуть лезвие, мне не дали! Из воды взвился плоский, гребенчатый хвост и со всей дури врезал по мне! Я только и успел, что напрячься и поставить крестовой блок руками, как ноги мои оторвались, и меня практически выкинуло на берег! Хоть я и отделался, как говорится, больше испугом, чем повреждениями, но вот Сияющий, остался где-то в воде.
Не то, что погоревать об этом не смог, я даже приподняться не успел, как на берег, гоня перед собой мутный вал, выскочила страшная кракозябра с разинутой пастью и молча кинулась на меня! Да так стремительно, мля! При всей своей скорости и ловкости, вскочить, отпрыгнуть, откатиться или шустро отползти не получилось. так, дёрнулся пару раз загребая песок ногами, да разве убежишь... С хрустом и вспышкой дикой боли зубастые челюсти сомкнулись на ноге. Заорав, я ухватился за неё руками и врубил "насос" на полную мощь! Буквально несколько секунд и кракозябра, бывшая только что сильным, энергичным, стремительным хищником опала вялой тряпкой!
Со стоном и зубовным скрежетом я разомкнул окровавленную слюнявую пасть и вынул искалеченную ногу. Мля-я-я... Часть бедра, и часть голени были изрублены хоть и редкими, небольшими, но крайне острыми клыками. Вывернутое мясо обильно истекало кровью! Повинуясь даже не приказу, а мимолётному посылу, душилка скользнула по телу и, превратившись в широкую полосу, мягко, но плотно обмотала раны. От потери крови кружилась голова, а в глазах мельтешили тёмные мушки. Судорожно доставая из кошеля флаконы с алхимией, я глотал их один за другим... Укрепляющий! На регенерацию! Болеутоляющий, кроветворный! Всё, больше нельзя! Иначе эффекты снизятся или вообще начнут конфликтовать!
Наконец, мне удалось окинуть затуманенным от боли взором, что происходит вокруг. Татьяна, воспользовавшись тем, что я отвлёк на себя часть нападавших, отползла от воды метров на двадцать. Одно плохо, одна из тварей так и висела на ней, вцепившись куда-то в бок. Они обе, совсем вяло, всё ещё продолжали сражаться. Танька бессильно елозила щупальцами по телу противника, время от времени втыкая когти в нанесённые до этого раны, а кракозябра, подсобрав силы, встряхиваясь всем телом, как собака, пыталась трепать Таньку. В прибое, отсвечивая блеклым брюхом, колыхалась ещё одна тварь. Всё же не пережила она моего удара...
Так, хоре разлеживаться, надо помогать. Кое-как приподнявшись, активно отталкиваясь руками, я пополз, подволакивая ногу.
С шумным плеском на пляж выскочила ещё одна толи рыба-ящер, толи крокорыба. Одновременно переставляя переднюю и заднюю лапы-плавники, вихляя и переваливаясь всем своим чешуйчатым телом то влево, то вправо, широко разинув куцую, чем-то похожую на крокодилью пасть, сипло-хрипло шипя она устремилась к Татьяне! Хоть и неуклюже, видно сразу, суша не её родная стихия, но довольно проворно она повихляла мимо, игнорируя меня абсолютно!
- Куда!!! Стоять, крокодил...
Бич, перекочевавший мне в руку, свистнув в воздухе, стремительно обмотался вокруг пасти и, мгновенно сдавив, захлопнул её с глухим клацаньем!
- ...Мля, Гена!
Крокодил замотал головой совершенно по-собачьи и попытался содрать сжимающиеся кольца бича своими коротенькими лапками-плавниками!
- А вот так!
Проскочив через бич, каскад сине-голубых и зеленоватых молний с гудением, шипением и выстрелами поглотил монстра в сверкающем сиянии. Уж я не пожалел разряда, хорошенько опустошив энергот! Не меньше десятка секунд искрило, полыхало и ветвилось коротенькими молниями во все стороны! Когда утихло, на подплавленном песке осталась скрюченная, значительно "усохшая", обугленная тушка, дымящаяся и отвратно воняющая горелым.
Схватка не продлилась и полминуты. Я окинул взглядом мутные волны, не лезет ещё кто, и, вернув бич на пояс, собравшись с силами, встал на одну ногу и поскакал к Таньке. Впрочем, скакать было недалеко, десяток неуклюжих подпрыгиваний, и рядом...
Я стоял, скособочившись, и растерянно глядел на печальную картину... Я опоздал! Наверное, я опоздал ещё тогда, когда Татьяна сражалась в воде. Выглядела она ужасно!
Татьяна была вся в крови. У неё оказалась яркая, красная, совсем как человеческая, кровь! Всё её тело было исполосовано пусть и неглубокими, но слишком многочисленными ранами. Некоторые щупальца надкусаны, какие-то отгрызены, где кончик, где половина, а каких-то не было вовсе. Ни одного неповреждённого... Правую руку-щупальце отгрызли почти под "корень". Один глаз безжизненно свисал на отростке, ещё одного не было видно, а на месте третьего - вырванный кусок плоти. И лишь один-единственный не пострадавший глаз, едва подрагивая, пристально смотрел мне в лицо. Осуждающе, просяще, равнодушно? Я не понял. Но глухая вина и горечь наполнили меня от этого взгляда. Я не знал, чем ей помочь. Вряд ли мои снадобья что-то могут сделать с такими ранами, если вообще подойдут...
Теперь, когда почти всё закончилось, удалось разглядеть подробнее и тех, кто напал на Таню. Странное создание... Было в нем что-то от рыбы. Ребристая крупная чешуя тёмно-оливкового цвета с переходом в бледно-желтую на брюхе. Ноги-плавники с крючковатыми когтями. Рыбье расположение глаз. Жаберные щели позади головы... Но было что-то и от ящера... Плоский длинный хвост крокодила. Укороченные, но совсем не рыбьи, массивные челюсти. Ряд остроконечных костяных гребней вдоль высокого хребта и на хвосте... Что-то мне всё это напомнило чудовищ, водившихся в тёплых и мелководных морях мезозоя, эпохи, случившейся задолго до динозавров. Я пристально всмотрелся, и ничего... Опознание выдало лишь вопросы. Хм, тварь, полагаю, совсем неизвестна?
Досталось этой рыбоящерице не меньше. Она тоже была вся в крови или, точнее, в синеватой жидкости. Содранная и сбитая чешуя, отломанные пластины гребня, глубокие порезы и вырванные куски мяса. На месте одного глаза дыра, второй полностью залит кровью. Одна из передних лап выкручена и сломана, другая почти вырвана. Куски жаберных пластин висели сбоку головы, и одно из щупалец Татьяны продолжало тихонько дергать их наружу...
М-да... Видно, что род Туан"на и эта вот хрень давние враги. Даже в таком ужасном состоянии и полном бессилии они продолжали сражаться. Кракозябры хватало только тупо сжимать челюсти и еле-еле жевать Татьяну, а она в ответ лишь вяло била копьевидным наконечником в точку чуть позади головы кракозябры. "Расклевать" толстую чешую, кожу и мясо ещё смогла, на большее сил не осталось. Думается, там уязвимое место, раз Татьяна так упорно туда бьёт.
- А ну, погоди, мать! - поймав в воздухе слабое щупальце-руку, я размахнулся и прицельно всадил клевец в расковырянную рану на голове этого недокрокодила. Клевец вонзился по самое основание. Слабо дёрнувшись, тварь замерла. Собственно, это всё, чем я смог помочь Тане. Печаль...
Я устало сел на песок. Нога пекла
