— Слегка, — кивнул я.
К горлу молниеносно подступила тошнота.
— Спокойно, — голос врача сделался строгим, профессиональным. — Избегайте резких движений. Сейчас я поработаю над вами вручную, затем выдам кое-что… из своих запасов. Готовы?
— Да.
— Приступаю.
Ладони Данилевского вновь окутались сиянием, только фиолетовым. Целитель положил левую ладонь мне на затылок, а правой начал водить по лбу и темени. Я почувствовал легкое жжение, затем — проникающее тепло и покалывание. Тянулись секунды и минуты, лицо доктора оставалось сосредоточенным. Вскоре восстановилась пространственная ориентация. Рассеялись черные круги, перестало подташнивать. Я понял, что могу концентрировать взгляд на предметах и относительно здраво мыслить.
— Лучше? — поинтересовался Данилевский.
— Ага.
— Сколько пальцев на руке?
— Два.
— Что на картине?
— Море. Парусник.
— Чудненько. Расслабьтесь.
Ладони кудесника прикоснулись к моим ребрам. С двух сторон грудной клетки. Скосив глаза, я увидел, что фиолетовое сияние окутывает мою грудь и бока. Даже показалось, что языки жидкого пламени втягиваются внутрь, всасываясь в межреберье. Сделалось не по себе, но мешать доктору — не лучшая идея.
На сей раз жжение стало почти нестерпимым.
— Держитесь, — посоветовал врач. — Кость сращивается.
Очуметь.
Этот мужик голыми руками лечит переломы?
Да, такие услуги оказывают элитные клиники Неома, вот только… стоимость зашкаливает. Мама привыкла лечиться в государственных поликлиниках, а там одаренных — кот наплакал. Разве что главврач да парочка хирургов. И то не факт. И то не высшей квалификации.
Несколько мучительных минут.
И долгожданное облегчение.
— Готово, — Максим Петрович открыл глаза, развеял целительскую ауру и внимательно осмотрел меня. — Проверим результат. Пройдитесь по кабинету, дражайший.
Выполняю указание.
Боли нет, восприятие — в норме.
Немножко бодрости прибавилось.
— Поверните голову. Наклонитесь. Свет не слишком яркий? — Доктор резко хлопнул по своему колену. — Звуки не раздражают?
Стоически терплю издевательства.
Отвечаю на вопросы.
— Хорошо, — кивнул доктор. И тут же направился к шкафчику с медикаментами. — Сейчас дам один препарат, надо будет попринимать пару дней. Для полного восстановления.
У меня в руках появился до боли знакомый «Регенерат».
— Царапины смазать, — пояснил эскулап. — Дважды в день. Втирается в кожу как обычный крем.
— Я знаю.
Максим Петрович наградил меня уважительным взглядом.
— А вот это, — мне выдали упаковку из четырех крупных таблеток, — знаменитый «Мексидол» с зачарованными травами. Там целый букет магических компонентов. Даже без медитаций слона на ноги поставит. Нулевая побочка, между прочим.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я.
— Не за что, — доктор хлопнул меня по плечу. — Принимать дважды в день. Запивать большим количеством воды. Обычной холодной воды.
Распрощавшись с целителем, я вернулся к Наташе.
Девушка повела меня на третий этаж. Я и сам дорогу запомнил, но компания приятная. Да и ракурсы услаждают взор…
У кабинета Тобенгауза я задержался.
— Что вы делаете в субботу вечером, Наталья?
— Выколачиваю дурь из деревянного манекена в спортзале, — отрезала девушка.
Ухмыляюсь.
Нечто подобное я и ожидал услышать.
Дверь закрылась за моей спиной, отрезая девушку-мечту.
— Полегчало? — участливо интересуется Тобенгауз.
— Очень даже, — я не пытаюсь скрыть свое восхищение.
— Вот и замечательно, — улыбнулся маг. — Теперь поговорим о делах. Наверняка ты слышел о нашем ордене, Илья. Вот только… Слышать — это одно. Видеть — совсем другое.
Тобенгауз поднялся со своего места, обогнул столешницу и приблизился к системе хранения. Постоял несколько секунд в задумчивости. Сдвинул дверцу закрытой ячейки и достал некий предмет.
— Если тебя не затруднит, подойди поближе. Можно на «ты»?
Я не возражаю.
Молча приближаюсь к письменному столу и с неподдельным интересом рассматриваю штуковину, извлеченную демонологом из пыльных закромов. Передо мной — сувенир. Знаете, есть такие игрушки. Шар на подставке, внутри — домики и всякие-разные достопримечательности. Встряхнешь — начинается искусственный снегопад.
Снежные шары.
Вот как они называются.
Я беру в руки массивную стеклянную сферу. Внутри — Эйфелева башня. Пару раз встряхиваю. Башня тонет в белой круговерти, а потом…
Нечто выскакивает из башни и бросается на меня.
От неожиданности я роняю шар, но Тобенгауз его подхватывает. Видимо, привык к подобным реакциям новичков…
Гадство.
Сердце колотится, перед глазами всё еще стоит оскаленная пасть духа с красными щелями вместо зрачков. Редкостный урод. Призрачный, но от этого не менее страшный. Вырвавшись из недр игрушки, существо устремилось к моему лицу, но уперлось в невидимую преграду. Стало очевидным, почему хозяин кабинета держит эту пакость у себя и не боится потусторонней твари. Шар окутан еле заметным светящимся коконом.
Чудище вжалось в изогнутую поверхность, испепелило меня ненавидящим взглядом, метнулось вдоль экватора своего крохотного мирка, но так и не сумело отыскать лазейку. Покружило, рыча и негодуя, затем растянулось в струйку дыма и неспешно всосало себя в опоры металлической конструкции. Ну, или пластиковой. Не суть.
Перевожу дух.
Мне доводилось в прежней жизни иметь дело с прислужниками Нергала. Все эти порождения Бездны наводили ужас на смертных, но я — Джерг. Я сам наведу жуть на кого угодно…
Видимо, теряю хватку.
— Демоны нуждаются в материализации, — сказал Тобенгауз, аккуратно поставив игрушку на стол. — Своеобразный парадокс. Эти создания поглощают прану, но действуют опосредованно. Через объекты физического мира. Ты видел локуса — одного из слабейших демонов Бездны.
Здорово.
У них даже своя иерархия есть.
— Он… может вырваться?
— Нет, — Тобенгауз снисходительно улыбнулся. — Шар окутан специальным коконом. Запирающим заклинанием. Вроде тех, которыми пользуются маги-нотариусы.
— Я думал, вы уничтожаете духов.
— Ошибочное мнение, — покачал головой хозяин кабинета. — Демонов нельзя уничтожить в привычном понимании этого слова. Когда дух вселяется в элемент материального мира, ты можешь атаковать этот объект с помощью магии. Допустим, речь идет об одержимом животном. Крысе. Или кошке. Убивая кошку, ты лишаешь демона материальной опоры, но он быстро находит другое вместилище. А поскольку духи мстительны, они начинают вселяться в предметы и людей из твоего окружения. По этой причине многие демонологи одиноки.
Жесть.
Этого мне еще не хватало.
— Духа можно развеять, — сообщил Тобенгауз. — Это и есть подлинная смерть демона. В нашем и потустороннем мирах. Развеиваешь врага — и ты в безопасности. Не изгоняешь. Не разрушаешь его оболочку. Именно развеиваешь.
Уже кое-что.
— Знаешь, как возникло Славянское море? — глава ордена внезапно отошел от темы.
— Магические войны, — на ум пришли обнаруженные в глобале курсы истории.
— Как тебе сказать… — Тобенгауз шагнул к старинному глобусу, окруженному двумя медными кольцами. От этого артефакта так и веяло временами, которых не вернуть. — Я специально держу в кабинете этот глобус, чтобы не забывать о переменах, настигших человечество. Смотри, здесь материки, горные системы, реки и озера… еще ТОЙ поры. До нас. До магов, демонов и праны. Этот глобус изготовлен в Италии, в 1905 году.
Глава ордена крутанул пальцами массивную с виду сферу.
Континенты пришли в движение.
Я заприметил распавшуюся Российскую империю. Точки городов на карте. Москва, Санкт-Петербургъ, Гельсингфорс. И никакого Славянского моря.
— Посмотри еще раз, Илья. Где Великое Альпийское Озеро? Новый Рейн? Башкирская пустыня? Карельское нагорье? Ты видишь Ледяную Аномалию? Невозвратный Град? Сатанинский Каньон? Ничего этого в помине нет. И знаешь что? Магические войны сильно перекроили облик Земли, но и демоны постарались.
