Ненависти по-новому взглянула на сокланов. И «новое» заключалось не только в наклоне головы затылком к полу.
— А подруги точно случались не для отвода глаз? — легкомысленно спросил Локи. — Такие тесные…
О чем таком тесном хотел спросить авантюрист, никто не узнал. Плотный кренделек, в какой Хель свернула тренировки ради бабу-стража, расплелся за доли секунды. Еще миг — и ближайший к орчанке стул с хрустом опустился на сплетение локтя и колена Локи. Днище пробило насквозь, разлетелась по залу щепа. Локи с воплем стал выворачиваться, и даже успел это сделать до того, как остатки стула ножками вверх наделись ему на плечи.
— Я, клять, терпеливая, — зеленокожая отломила одну из ножек. — Но иногда лучше жевать, чем говорить. Рот открыл!
Наверное, от замешательства, а может, Локи что-то хотел возразить, но рот и в самом деле открыл. И обломок деревяшки вошел промеж челюстей болтуна.
— Я много пропустил? — соткался из воздуха образ Рюка. — Прошу прощения, задержался дольше, чем рассчитывал. Оу!
Некто с улицы выбрал этот самый момент для стука в двери гостевого дома. Вообще, эти деревяшки чаще открывали с ноги, чем стучались в них, прежде, чем войти. Похоже, этот гость был вежлив или робок.
«Спиритус и компания?» — предположила Хэйт. — «Типа решили предупредить, что на месте и готовы к показу сюрприза?»
— Никого нет дома! — рявкнула Барби.
— Войдите, — с укоризной глянул на благоверную Кен.
Он же помог авантюристу избавиться от нового шейного украшения. И от «кляпа» во рту.
Остальные «крендельки», не сговариваясь, начали расплетаться.
— Шутка! — зыркнул на орчанку Локи. — Шутканул я, бешеная баба.
— Пф, — и не подумав даже обижаться на «бешеную бабу», зеленокожая фыркнула и отвернулась.
В зал просочилась закутанная в мешковатый плащ фигура. Одной рукой она придерживала деревянную створку, другой бережно прижимала к груди сверток.
— Госпожа-благодетельница, — просительно обратилась гостья к Хэйт. — Я пришла умолять вас о милости!
В главу Ненависти уперлось множество острых взглядов.
«Госпожа?» - выразила общий вопрос с помощью клан-чата Массакре.
— У-а, — мяукнул сверток.
— О чем речь? — спросила Хэйт.
Со вздохом и понимаем: сюрприз не удался, ее новый титул только что бесцеремонно спалили, плюс ко всему от просьбы матери с ребенком ей не отвертеться. Слишком весомо звучало это насквозь цифровое: «У-а».
— Я прошу дать мне и дочери пристанище в ваших владениях, — выпалила, как на духу, женщина. — Мирные земли, куда закрыт путь чужакам — пусть мое дитя растет в этом благословенном месте. Клянусь, что до последнего вздоха стану хранить вам верность, госпожа, и отработаю долг жизни, чего бы мне это ни стоило.
«Госпожа», — повторил за Маськой Монк.
— Думаю… — художница вздохнула, собираясь с мыслями.
Мысли были разные: от того, как много пафоса впихнули разработчики в речи неписей, до примерных прикидок, на сколько маленьких адепточек ее порвет команда, когда сия непись со свертком покинет помещение.
Вот размышляла же она недавно о быстроте распространения слухов среди местных жителей. С чего она взяла, что Бэнтпасс еще не знает об изменениях в долине? Ладно Орден, жрецы и воины не станут трепать языками. А чиновничье племя?
— Я не бесполезная, не обуза! — по-своему истолковала заминку в диалоге женщина. — Мое имя — Фарра. Я травница, мой род из поколения в поколение передавал знания о растениях Тионэи. В долине растут сияющие лотосы и изящные нимфеи. Только травник в ранге мастер может собрать пыльцу и нектар с этих цветков, не повредив сами растения. Они очень ценны, это отребья из банды не в состоянии понять их ценность, а мастер-травник, как я, сумеет культивировать замечательные растения к большой пользе.
Внимание!
Жители Велегарда и окрестностей превозносят вас!
Вам предложен особый договор о службе.
Фарра, мастер-травник, готова жить и работать в вашем маноре.
Содержание: не требуется.
Жилье: работник согласен на любые условия.
Срок договора: пожизненный.
Принять/Отказаться?
— Вы наняты, Фарра, — Хэйт вчиталась в контракт, что мало отличался от добровольного рабства, и поспешила согласиться, хоть и не со всеми условиями. — Содержание я вам назначу. На первое время пусть будет пять золотых в месяц. Со временем сумма увеличится.
Женщина затрясла головой, протестующе угукнул сверток.
— Я не держу рабов, Фарра, — решительно сказала глава Ненависти, чтобы раз и навсегда прояснить свое отношение к неоплачиваемому труду. — Вам нужно обеспечить себя и ребенка едой и самым необходимым. Вот, это ваши подъемные. Вам пока есть, где жить?
— Да, госпожа, — чуть слышно прошептала травница, принимая кошель с десятью золотыми.
Двигала ее новой работодательницей не щедрость, как легко можно было бы предположить. Десяток золотых разово и пять ежемесячно — это, на деле, пустяковая сумма для оплаты труда местного с выкаченной в «потолок» профессией.
Взятие начального навыка травничества у специально обученного непися в свое время обошлось Хэйт в те же самые пять золотых. Уже второй ранг стоит пятьдесят монет, с болью и кровью отрываемых от бюджета. Дальше — больше, читаем: дороже.
А теперь, внимание (как любит предупреждать система), вопрос: откажет ли мастер-травник из местных своей благодетельнице в обучении профессии? И станет ли требовать за учебу оплату? Можно было бы спросить в лоб, но Хэйт решила побыть дипломатичной. Уроки обращения с людьми от верховного дознавателя Гройда не прошли бесследно.
Совсем ведь не исключено, что благодарность Фарры распространится и на сокланов хозяйки манора. Может, не прям уж задаром травница станет обучать товарищей Хэйт своему ремеслу, но скидочку Ненависть определенно получит.
Кроме того, хорошо мотивированные работники трудятся с энтузиазмом. Содержание — мотивация. Травничество приносит кое-какую копеечку даже на ученическом уровне владения ремеслом, мастер же окупит жалование с лихвой, был бы ресурс. Ресурс в маноре имеется.
— Отлично, — художница повернулась к гномочке. — Мася, твоя бригада из гильдии строителей может заняться срочной постройкой дома для нашей новой сотрудницы?
— Да, госпожа, — съерничала мелкая. — Если госпожа изволит указать, где строить.
Когда облагодетельствованная мать ушла, в главу Ненависти уперлось несколько вопросительных взглядов. И еще несколько — негодующих.
— Предполагалось, что это будет сюрприз, — вздохнула Хэйт, поежившись от колких взоров. — Приятный. Идемте, я все покажу.
— И расскажешь! — затребовала Мася. — Во всех подробностях.
— И расскажу, — согласилась художница.
