ним делать-то?
Во дворе сверкнуло: один из детей швырнул сгусток, и тот ударил в дерево настоящей молнией. Дети закричали, но практически без страха, а с восторгом. Вот кто быстро приходит в себя! Этажом выше залаяла собака, а за стеной опять зарычал агрессивный сосед; мы приглушённо услышали, как бабка с квартиры рядом кричит ему: «Да заткнись ты, пьяница!» — и разъярённый рёв моментально смолк. А обычно он не смолкал, обычно пьяница отвечал ей, и они долго и смачно ругались. А теперь он заткнулся, словно послушался. До меня дошло.
— Это чистая сила, и её можно применить, как захочешь.
— В смысле…
— Попробуй чего-нибудь захотеть и сделать.
Мира посмотрела на меня. На разбитый чайник. На меня. На чайник. Протянула руку ладонью вниз. И мы с восторгом наблюдали, как за долю секунды осколки взмывают вверх, со звоном врезаются друг в друга, и в руке моей жены срастается целёхонький чайник.
Как новенький.
— Охренеть! — прошептала Мира, разглядывая его, а потом свою ладонь.
Её рука была пуста.
— Это пробник, — понял я. — Башня дала людям капельку силы.
Во дворе один из детей запустил сгусток в небо, там грохнуло, засверкало, затуманилось, а потом пошёл мелкий дождь… из драже MMs. Мы с открытыми ртами смотрели, как в разных окнах нашего дома вспыхивают разные эффекты и происходят микро-чудеса. Люди исполняли свои маленькие желания, на одном подоконнике из ниоткуда появилась ошеломительно кудрявая герань, в другой квартире вспыхнула новая люстра, в третьей мы даже услышали крики:
— Самую дорогую в мире водку! Аааа, охренеть, пацаны!
— Чёрной икры! Килограмм!
— Дебилы что ли? Миллион рублей.
— Ааааааа! Ааааа, мать вашу!!!
Как мало людям надо для счастья. Аж целый миллион рублей.
— Яр, ты чего? — спросила Мира.
Я задумчиво смотрел на Башню, потом на свой сгусток. На Башню.
— Ты чего, Яр! — воскликнула моя жена с тревогой. Ведь она меня знала.
— Мир, как раньше уже не будет, — отчеканил я. — После такого нет возврата, понимаешь? Прежняя жизнь… кончилась.
Не знаю почему, но я был в этом абсолютно уверен. Ну не могло после всего произошедшего завтра взойти солнышко, люди просто пойти на работку, а тётя Мила купить свой любимый йогурт с розовым личи. Нет. Теперь всё будет не так.
— В смысле «закончилась»?
— Сначала неведомая космическая хня пыталась нас всех сожрать. А потом пришла другая неведомая космическая хня и её отпугнула. Первая сбежала, но вторая-то осталась. Вон, стоит.
— И не уходит…
— И не уходит. А значит, Башня стала для человечества определяющим объектом.
— В каком смысле?
— Всё будет вертеться вокруг неё.
— А может, там просто добренький зелёный человечек, подарит нам подарков и улетит? — с надеждой предположила Мира, держась за живот. — Или Башня будет стоять на Земле до скончания веков, чтобы охранять нас от неведомой космической хни?
— Отличная версия, — искренне понадеялся я. — Если бы только не это.
И поднял руку, в которой дрожал сгусток.
— А что «это», — с жаром возразила Мира. — Ну дала она каждому маленький подарочек…
— Для чего?
— Порадовать!
— Мир, мир большой. Людей уже восемь миллиардов, среди них есть всякие. Сейчас где-то в гетто один гангстер прикончил этим «подарком» второго и стал в их банде главным. Где-то в обшарпанном доме затравленная жена убила своего абьюзера-мужа. Где-то ребёнок не справился с энергией и навредил себе, или начался пожар. Дофига и больше человек без задней мысли пожелали денег и драгоценностей из воздуха, тем самым совершив преступление и потенциально разрушив мировую экономику. Зелёные человечки хотели нас всех порадовать? Ты уверена?
Мира молчала, она дышала напряжённо, как в моменты наших редких ссор.
— А зачем тогда дали?
— Вот именно, зачем? С какой-то целью. А раз есть цель, значит, есть намерения, планы. Вдумайся, невообразимое чудовище из космоса едва не уничтожило человечество одним глотком. И мы ничего не могли сделать, вообще ничего. А потом пришла эта чёрная махина, и страшное чудовище бросилось наутёк. О чём это говорит?
Мира побледнела.
— Что она страшнее чудовища.
— Да! Потому я и думаю, что с приходом такой СИЛЫ всё на нашей маленькой Земле начнёт вращаться вокруг неё. Скоро все поймут, что Башню надо изучать и с ней взаимодействовать.
— Ну и…
Она уже поняла, куда я клоню, только до последнего надеялась, что скажу что-то другое.
— Нам надо быть одними из первых.
— Нам? — опешила Мира. — Как же мы будем её изучать? Мы же не правительство, не разведка и не Илон Маск!
Я молча поднял руку с клубком энергии. Глаза Миры расширились.
— Считаешь, Башня раздала всем капли силы, чтобы люди могли её изучать?
— Не знаю, могу только думать и догадываться. Но я не хочу потратить эту штуку на миллион рублей. Я хочу потратить её на то, чтобы выяснить, что это за Башня и зачем она здесь. Как можно скорее.
— Нет! А если это опасно?
Её рука опять прилипла к животу, словно там болело, лицо скривилось от страха.
— Скоро туда пойдут все, у кого есть хоть капля мозгов. И думаю, лучше быть одним из самых первых.
— Пойдут туда⁈ С чего ты вообще решил, что туда можно войти⁈
— С того, что это не гигантский летающий кролик и не россыпь мигающих огоньков, а Башня. Здание с этажами, лестницами. И входом. Она так сделана, что подразумевает подъём. Верха у неё нет, видишь, недостроено. Значит, она не для того, чтобы зелёный человечек сошёл с верха на Землю. А для того, чтобы мы могли подняться.
— А если нет?
— А придумай другое логичное объяснение?
Мира попыталась, но в таком состоянии не смогла. А может, другого объяснения и не было, по крайней мере, я чувствовал всепоглощающую тягу к Башне и какую-то окрыляющую уверенность, что нужно попасть туда как можно быстрее.
— Ну а если ты там умрёшь⁈ Ты же ничего не знаешь!
— Что-то уже знаю. Башня спасла нас от Мириада. Дала всем и каждому дар. Наверное, не просто так.
— А для чего?
— Чтобы посмотреть, как мы будем его использовать.
Мира замолчала. Она слышала логичность моих слов.
— И правда похоже, дала дар и ждёт, — тихо признала жена. — Смотрит,
