Горящие брикеты падали в большом радиусе от взрыва, заволакивая пространство дымом и поджигая все вокруг. Какая-то их часть разумеется упала в воду, мгновенно потухнув, но жилищам на берегах, тоже досталось не мало.
Барри вскинул скорострел выцеливая первую из запомнившихся хижин шаманов. Щелк. Гальвароновый болт пробил стену жилища, собранную из досок, веток, шкур и непойми чего, а затем рванул, раздувая в разные стороны, то, что могло колыхаться, роняя хижину набок. Щелк. Щелк. Остальные болты с разницей в пару секунд ушли к своим целям.
— Второй скорострел. — Потребовал Барри передавая пустой Морину, и забирая взамен заряженный.
В лагере гоблинов началась полная неразбериха. Если до взрыва зеленокожие замерли, боясь пошевелиться, то после начали метаться в хаотичном порядке. Тут и там, было слышно как они орут: «Блиндхеймана» и что-то еще, но уже неразборчиво, в диком ужасе хватаясь руками за головы.
Горело уже все, что могло гореть. Лачуги загорались друг от друга. На то, что некоторые хижины взрываются изнутри, за счет прилетевших из ниоткуда снарядов, никто внимания не обращал. Огонь перекинулся на подвесные мосты и деревянные конструкции вокруг каменных столпов удерживающих свод пещеры.
Никто и не думал, что-то тушить. Все гоблины разом бежали во все стороны, хватая какие-то пожитки и пытаясь с ними скрыться от страшной чумы, при этом мешая друг-другу, постоянно сталкиваясь, падая и теряя все, что схватили за миг до этого.
— Я ВАША СМЕРТЬ! — Вновь прокричал Барри сделав рупор из ладоней.
Голос пониженный на несколько октав, вновь резанул по горлу, но главной цели кузнец добился. Гоблины действительно поверив, что пришел Блиндхейм, рванули в, противоположную от туннеля с ручьем сторону.
— Ну вот, даже убивать никого не пришлось, я же говорил, что они трусы. — Рядом дожевывая очередной кусок мяса, стоял и по-хозяйски осматривал бывший лагерь гоблинов, Морин.
— Что-то я не помню, чтобы ты говорил, что они трусы. — Барри закинул скорострел с тремя оставшимися снарядами на плечо.
— Просто, друг Барри, ты всегда слушаешь меня не внимательно. — Дварг спрятал недоеденное мясо в карман и кивнул вперед. — Ну, что? Пойдем посмотрим, что там?
Но сам даже шага не сделал, выжидая когда первым пойдет Барри..
Пламя потухло минут через двадцать, после начала всего этого представления. Крупные доски конечно еще давали маленькие языки пламени, жадно доедающие мягкую древесину. Ветки и прочные шкуры тоже еще тлели, но по сравнению, с тем, что тут творилось в начале, это было так, пшик.
Барри с Морином обошли весь лагерь, внимательно осматривая, что могло остаться ценного после бегства зеленокожих. Почти ничего. Несколько десятков трупов, из которых восемь были шаманами, одиннадцать вскрытых, пустых сундуков, и пара десятков различных кинжалов, луков, каких-то полумечей, копий и щитов. Хлам. Правда, наученный походом в подвал к Крысиному королю, Барри, все-таки обыскал трупы гоблинов на предмет денег, и не зря, в общем числе он собрал шесть золотых и сорок две серебряных монеты, которые упали к нему в потайную мошну..
Путь наверх занял у них еще примерно полчаса. Тут уже был очень широкий туннель, с высоким сводом и хорошей, протоптанной дорогой. То тут, то там им попадалась различная хозяйственная утварь, которую в спешке теряли бегущие гоблины, что говорило, о том, что они идут правильным путем.
И наконец, за очередным небольшим поворотом, Барри увидел огромный зев выхода из пещеры, а за ним солнечный свет. Это была победа. Победа над самим собой, над своим страхом, своей фобией.
Как он добежал до выхода, Барри не запомнил, перед ним, прямо у подножия горы начинался гомонящий лес с высокой, правда затоптанной травой. Солнце светило и слепило слезящиеся глаза, а теплый ветер обдувал уже поросшее бородкой лицо. Барри был счастлив, он упал в траву вдыхая ее терпкий запах и тут же перевернулся на спину, чтобы смотреть на синее-синее небо, которое он не видел больше месяца. Как оказывается, надо мало для счастья…
* * *
Небольшой летучий корабль, шел к своей пристани в городе Канопус, плавно снижая ход и высоту. Несмотря на свой высокий титул и положение Гардарика уже находилась на нижней, посадочной палубе, готовая прямо сейчас спрыгнуть с корабля, хотя обычно всегда дожидалась приземления либо на верхней палубе, либо в своей каюте.
Немного левее остался их замок, который все корабли всегда облетали по дуге, так как над самим замком в целях безопасности летать было запрещено. Но Гардарика все равно усиленно высматривала замковый двор, пытаясь увидеть отголоски огня погребального костра, пляшущие на стенах донжона. Где-то под сердцем было тяжело, а на душе скребли кошки.
Сегодня утром она получила от матери, двойную дурную весть. Отец погиб, Радгар пропал без вести. Похороны вечером. Вылет в Сигашору на поиски брата завтра утром. Гарда еле успела на посадку, оплатив перелет уже напрямую капитану, чтобы не морочиться с покупкой билетов и прохождением таможни. Лишь ее геральдический знак на запястье и лишняя пятерка золотых, позволили опустить все эти требования и вовремя попасть на борт. Иначе ждать пришлось бы лишний день.
Весь полет ее одолевали мысли о незавидном положении ее семьи. Двое мужчин, на которых держался фундамент их династии исчезли, и если шанс найти Радгара хоть небольшой, но все же был. То отец ушел из жизни совсем не вовремя. Ему бы жить как минимум еще лет двадцать, натаскивая Радгара, возможно заделать еще детей, дождаться внуков. Подготовить почву перед уходом, и в идеале передать власть добровольно как это сделал дедушка за пару лет до кончины.
Теперь, если брата не отыщут, то трон должен перейти дяде Рансенту, который повязан особой клятвой перед короной. Он конечно объявит регенство и затем передаст власть по договоренности, но вот кому? Его сын Алекс еще мал для этого, Гардарика не замужем, чтобы рассмотреть ее восхождение. Мать не имеет права, она вообще по рождению баронетесса, в которую влюбился юный маркиз Винсент, а значит ее семья даже близко к трону не подойдет. Остаются дальние родственники, либо вмешательство короля с назначением вообще другой семьи с возведение ее в титул герцогства. Оба варианта очень плохи. Очень.
Для себя Гардарика решила, что сегодня после прощания с отцом, она точно будет присутствовать на малом совете и ни за, что не даст маму в обиду, и если нужно, то пустит в ход все имеющиеся навыки, вплоть до магических заклинаний, чтобы престол сохранился у ее семьи. Ведь в противном случае, их отодвинут на такие задворки королевства, что оттуда будет невозможно выбраться. Отец именно так поступил с графом Пиротом как-там его фамилия?.. Бывшим бургомистром Канопуса, когда сам взошел на трон. Это место он освободил для своего двоюродного брата Виктора, сына родной сестры дедушки Троя. А граф, без графства, Пирот с тех самых пор обитает где-то на границе с Нордеей, сменив свой титул на ландграфа и занимая должность главного советника какого-то местного правителя. А ведь такая должность по статусу только баронам или даже баннеретам.
Так, что, если не постоять за себя и за мать, то их ждет, что-то подобное. Навряд-ли Его Величество Август Второй надумает забрать их в столицу, наделив особыми привилегиями. Так, что остается надеяться на собственные силы и напористость и благоразумие дяди Рансента.
Обуреваемая всеми этими мыслями, она дождалась полной посадки корабля и тут же заскочила в ожидающую ее карету, нагло растолкав встречающую толпу людей.
Выглянув в окно кареты и бросив последний взгляд на могучий остов летающего корабля с названием «Смотрящий», маркиза откинулась на мягкую спинку внутреннего диванчика с наслаждением прикрыв глаза. Легкий запах лесных трав вскружил ей голову, постепенно увлекая за собой. Лишь в последний миг Гардарика с трудом приоткрыла глаза, понимая, что с ней, что не так и нужно выйти на улицу, а для этого надо постучать в противоположную стенку кареты, чтобы кучер остановился. Но взгляд лишь смог зацепиться за три тлеющие палочки воткнутые прямо под потолком кареты и чадящие слабеньким, еле заметным дымком. Глаза вновь закрылись, а затем пришла темнота.
