в толстую столешницу. Острие глубоко вошло в дерево. Пробив столешницу примерно наполовину.
– Видал?! – гордо сообщил Огрун. – А ведь это каменный дуб!
Мне стоило труда не поморщиться. Только что меч потерял девять единиц прочности. Теперь понятно куда подевались остальные единички. Видать, старик уже не один раз выполнял такой трюк. А еще я понял, что имел ввиду отец Огруна. Местные жители не могут в полной мере воспользоваться всеми показателями вещей нашего мира. Да еще и штрафы дикие зарабатывают.
– Хочешь попробовать? – усмехаясь в седые усы, спросил старик и протянул мне меч. – Только замахнись, как следует.
Какое замахнись? Там урон семьдесят пять единиц! От этой столешницы одни щепки останутся.
– Почему бы и нет? – улыбаясь, ответил я и насмешливо спросил: – А что, если у меня получится совладать с мечом вашего отца?
Старик расхохотался, хлопнув при этом своей ручищей меня по плечу. Пришлось притвориться, что мне больно и слегка пошатнуться.
– Ну ты, парень, даешь! – вытирая слезу рукавом, сказал старик.
– И все-таки? – потирая плечо, спросил я.
Сложив могучие ручищи на груди, Огрун пристально посмотрел на меня.
– А денег-то у тебя хватит?
Судя по насмешливому взгляду, он продолжал забавляться.
Я почесал затылок и произнес:
– Может и хватит. Все зависит от цены. Сколько надо?
Огрун, изображая задумчивость, помял бороду. Потер лоб. Закатил несколько раз глаза. Пожевал губами и, наконец, выдал, махнув рукой, словно разрубая воздух:
– Так и быть! За две сотни золотых отдам! Только сперва покажи, что может клинок в твоих руках. Держи!
Сказав это, он уставился на меня, склонив голову к плечу. Старик явно наслаждался моим замешательством. Я же, старательно изображая разочарование и неуклюжесть, спросил:
– То есть, если я сейчас разбужу силу клинка, вы продадите мне его за двести золотых монет?
– Даю слово! – хохотнул старик и сам протянул мне руку.
– Договорились! – сказал я.
То, что происходит что-то неладное, Огрун почуял в тот момент, когда я не поморщился от его рукопожатия.
А дальше произошло то, что заставило его громко икнуть.
Взяв меч в руку обратным хватом, я медленно приставил его острие к столешнице и надавил. Моя сила плюс урон клинка сделали свое дело. «Шип» легко прошил столешницу, словно игла – шелковый платок, не потеряв ни одной единицы прочности. Гарда уперлась в деревянное полотно.
Понаблюдав несколько мгновений за вытянутым лицом враз протрезвевшего кузнеца, я легко вытащил меч из толстой столешницы.
– Кажется, у меня получилось, уважаемый мастер Огрун! – улыбаясь, произнес я и высыпал на стол двести золотых монет.
Я, честно признаться, был приятно удивлен реакцией мастера на мой трюк.
Огрун первым делом выскочил во двор и стал судорожно оглядываться.
Вернувшись в дом, он плюхнулся на скамью и облегченно выдохнул.
– Никого.
– Могли бы и у меня спросить, – сказал я.
Старик поднял голову и понимающе кивнул.
– И то верно… Совсем запамятовал я, на что вы способны. Батюшка мой покойный, что зверь дикий, чуял чужаков за версту.
– Он рассказывал вам, откуда пришел?
– Не он, – покачал головой Огрун. – Матушка. Говорила, мол, отец из дальних краев пришел. Где все такие, как он. В тех краях правит великая богиня. Ты тоже оттуда?
– Похоже на то, – пожал плечами я.
– Ясно, – помяв бороду, сказал кузнец. – Какими судьбами в этих краях?
– Случайно, – честно ответил я.
– Ты не думай, – стал уверять меня мастер. – О тебе ни слова не скажу. Можешь быть спокоен.
Я снова пожал плечами. Мне на самом деле уже было плевать. Сегодня я уйду из этого поселка и уже никогда сюда не вернусь. Но сперва доберусь до кристалла маны, что висит на шее у посланника князя. О том, что придется расстаться с Лаской и Барсуком, старался не думать. У меня еще много незаконченных дел в моем мире.
– Скажу больше, – продолжил старик. – Уходить я надумал из этих мест. На запад подамся. У меня там родня по матери. Уже давно хотел это сделать, да вот все думал, кому я там нужен… Ни кола, ни двора… Но сейчас, да с такими деньжищами!
– А по отцу родня имеется?
– Нет. Один он был.
Затем Огрун тяжело вздохнул, будто бы на что-то решаясь, и, наконец, хмуро произнес:
– Да и не родной я ему… Это уже мать перед смертью призналась… Мне год был, когда он матушку в жены взял. Но растил меня, как родного… Ремеслу обучал. Показывал, как выбирать руду. Какой уголь использовать. Многим хитростям обучил.
Я понимающе кивнул. Теперь ясно, почему качество тесаков Огруна выше, чем у остальных мастеров в Озерном. Только не понятно, по какой причине этот человек не стал лучшим кузнецом. Ну, да это уже не мои проблемы. Причин, на самом деле, может быть много. Зависть коллег по ремеслу, пьянство, неумение правильно продать свои изделия…
– А еще что-нибудь осталось из отцовских работ? – с надеждой в голосе спросил я.
– Нет, – покачал головой старик. – Когда мне четырнадцать годков было, в этих краях голод случился. Так матушка продала все, чтобы нас прокормить. Да и там не было ничего похожего на этот меч.
– Понятно, – сказал я. – Видать, он, наконец, смог подобрать все подходящие ингредиенты и создал «Шип».
Услышав название меча, кузнец вздрогнул. По его выражению лица я понял, что мои слова окончательно отмели все его сомнения.
– А о месте силы ваш отец ничего не говорил? – задал я главный вопрос.
Когда старик утвердительно кивнул, по моей спине пробежал отряд мурашей.
– Говорил, что всю жизнь искал какую-то силу, – сказал старик. – Помню, как он рассказывал о волшбе и чудесах. Говорил, что имей он эту силу, его клинки были бы намного лучше. Но, увы, он так и не нашел ее…
Я разочарованно выдохнул. Выходит, не только у меня были проблемы с маной. А еще я понял, что у меня было преимущество – амулет. А ведь кто-то, оказывается, занимался поисками вслепую.
Мы еще немного поговорили и, обменявшись крепким, почти дружеским рукопожатием, расстались. Скорее всего, уже навсегда.
Возвращаясь домой, в одном из проулков я заметил знакомую фигуру. Тощий. Он меня не увидел. Урод был занят.
