так как Потапова проявила себя, как хороший разведчик, отсылать ее назад, развернув буквально у парадной, было бы некрасиво.
Встретить Аню, выдать ценные указания, денежку и направление к супермаркету, с такими целями Ника пошла обратно, к парадной. По дороге вызвонила Вала, уточнила, что тот не сильно занят и готов сделать доброе дело. То бишь, поискать псину в другом направлении, в две пары ног и две пары глаз расширить круг поисков. А еще наличие принтера уточнила: если животное не найдется сегодня, завтра с утра заняться расклейкой объявлений о пропаже.
Ника вышла к парадной, сбросила вызов, подняла взгляд и обомлела: металлическое полотно входной двери царапала, встав на задние лапы, мелкая собачка.
— Тося? — с недоверием в голосе спросила девушка.
Животинка среагировала на звук, обернулась… И вместо привычного брехливого лая зашлась пронзительным душераздирающим воем.
— Тихо, тихо, — Вероника растерялась, но присела на корточки, как до этого перед хозяйкой собачонки. — Все страшное позади.
Мелочь замолкла. А после рывком ухватилась за штанину художницы и потянула от входа.
— Всё, прекрати, она в порядке, — по-своему истолковала требование четырехлапой Ника. — Хозяйку вылечат… наверное. Ох ты ж, горе луковое.
Собака выпустила из зубов ткань и повторно взвыла.
— Казалось бы, никчемный клок шерсти, — Вероника потерла лицо ладонями. — А верный.
Пикнул об открытии с внутренней стороны домофон, из подъезда вышел Вал.
— Стоп! — музыкальный слух соседушки не выдержал испытания воем Тосечки.
И Тося, среагировав на необычную команду, заткнулась.
— У меня есть две хороших новости, — Вероника подхватила обомлевший от такой наглости комок шерсти и нервов на руки и улыбнулась дорогому соседу. — Первая: искать собаку не придется. Вторая: раз ты так здорово ладишь с животными, завтра твоя очередь присматривать за ней.
Вал сделал шаг назад, к подъезду.
— Это не похоже на хорошую новость.
— Хорошая она тем, что дни мы поделим, — Ника помахала своевременно подошедшей сокурснице. — На троих. И не навсегда, а до выздоровления ее хозяйки. Возить к Аньке, пожалуй, дурная затея, но она — ты, ты, и не надо такое лицо делать — может выгуливать собаку по вечерам. Один фиг ко мне шастаешь, как к себе домой, так хоть с пользой.
Ответом ей стали два ошарашенных взгляда. Даже три, если учесть животину, которая вывернулась в захвате и недоуменно уставилась на двуногую карими бусинами глаз.
— А что вы думали? — Вероника пожала плечами. — Спасение предполагает ответственность. И я предлагаю поделить ее — ответственность, не тебя, глупое, но верное животное — на троих. Не желаете? Ладно, устрою Тоську у себя в коридоре. И сама с ней повожусь. А вы — оставайтесь виртуально добренькими. Там, где эта доброта ничего вам не стоит.
Ответное молчание длилось недолго.
— Зоомагазин, скорее всего, уже закрыт, — деловито высказал Вал. — Новый поводок с ошейником надо купить. И кормушку. Лежанку еще.
— В супермаркете есть отдел с товарами для животных, — напутствовала Ника. — Работает он круглосуточно. Сходите с Аней вместе, пока я отмою лапы беглому несчастью. Ань, в левом кармане у меня кошелек, достань, пожалуйста. У меня, как видишь, руки заняты.
— Я с этим разберусь, — с недовольством зыркнул музыкант, набрал код на домофоне и придержал дверь. — Ступай уже, дама с собачкой. Мы все купим.
Потапова закивала, как китайский болванчик. Сокурсница отошла от первоначального шока и уже явно предвкушала шоппинг со своим кумиром (одним из). Вот уж кому счастье привалило, откуда не ждали.
«Каждому по временному питомцу», — Вероника проводила взглядом приятелей, осмотрела шокированную собаку, не нашла на той видимых травм (мало ли, что с ней сталось после побега) и вздохнула с облегчением.
О том, что никакое доброе дело не остается безнаказанным, Тося напомнила Нике в ванной, куда была транспортирована на помывку лап. Принялась гавкать, брыкаться и даже разок ощерила зубы. Хозяйка ванной отчего-то вспомнила период, когда она «гостила» у Бестий, низким и очень спокойным голосом поведала животному:
— У нас не принято орать. Стой молча.
Псина обмерла. Заткнулась. Выдержала стоически процедуру мытья конечностей до конца. И даже при обтирании (Нике пришлось пожертвовать одним из полотенец) держала пасть на замке.
А после того, как ее опустили на пол, попыталась забиться в узкое пространство между ванной и стиральной машиной. На пути встала бамбуковая корзина для белья, к ней Тося и прижамкнулась, всем своим собачьим видом говоря: «Мы с тобой почти одного цвета, скрой меня, ты большая и надежная».
— М-да, — Вероника вытерла руки. — У соседушки с тобой лучше получается. Черт, список продуктов я Аньке не скинула.
Девушка постучала себе по лбу за забывчивость. Сходила в коридор, к оставленному там мобильному.
«Мы придем с пиццей. Свари кофе», — обнаружилось там сообщение от Вала.
А ниже еще одно, от неизвестного абонента.
«Ник, если кто-то обратится к тебе от моего имени, игнорируй. Стас».
— И ноль пояснений, — всплеснула руками художница.
Нажала вызов по номеру, откуда пришло сообщение.
«Абонент выключен или находится вне зоны»… — сообщил механический голос. И звонок по обычному номеру куратора, из списка контактов — точно такой же отклик возымел.
Вскоре завалились шумные приятели с коробками и пакетами. Отвлекли от размышлений о том, что ж такое стряслось у преподавателя, и почему он вместо нормальных информативных объяснений непонятные послания засылает.
Тосю извлекли из ванной комнаты, обустроили в новенькой лежанке. Показали ей миски (Ника выделила место под них в кухне у окна). Между собой разделили прогулки с шерстяным безобразием. Утренние взял на себя Вал, ему было удобно до отъезда в репетиционный зал, дневные застолбила за собой хозяйка квартиры, а вечерние плавно отошли к Анюте.
Дневать-ночевать Тосечка «прописалась» у Ники, благо, на двери в комнату с птицами имелся замок-защелка. Превосходная идея сплавлять через день животину к соседу при рассмотрении оказалась так себе из-за жесткого графика репетиций у музыканта.
Потом они хрустели пиццей на тонюсеньком тесте, наслаждались крепким ароматным кофе, общались обо всем и ни о чем.
«Стас, во что же ты вляпался?» — снова и снова возвращались мысли Вероники к маловразумительному сообщению. И мысли эти изрядно портили вкус еды и напитка.
И почему-то вспоминалась не давнишняя история с бывшей студенткой, не слушки и даже не натянутые отношения куратора с «беретиком», а маленькая подсобка в студии Стаса, в коей обнаружился индивидуальный модуль
