ворчание.
Не унимались на улице и ворчание начало перерастать в тихий рык. За этим последовал звон разбитого стекла и новый вопль:
— Кузнец, козлина! Выходи на честный бой!
Я только головой покачал, а этот Странник не из робкого десятка, у него есть яйца: жаль, что ему их скоро оторвут. После такого ему в деревне спокойно не жить. Хорошо хоть, что это сработало, кузнец вывалился на улицу рыча от негодования.
— А теперь, Странник, беги!
Напутствовав таким образом помощника, я переключился на пета:
— Давай Долли, тащи!
Мы уперлись изо всех сил, но решетка не поддавалась.
— Давай подруга, поднажми!
Из-под копыт Долли начали вырываться куски дерна, однако и это не помогло.
— Стой, стой, используй стремительный бросок.
Долли отошла к самому дому, стремительно разогналась, и прыгнула, будто пыталась забодать невидимого противника. Я еле успел отскочить в сторону, как вырванная решётка в облаке щепы пролетела мимо меня умчавшись вслед за стремительно удаляющимся петом.
Внимание! Член вашей группы «Странник» погиб.
Я замер, прислушиваясь к тому, как кузнец, рыча, заходит в дом, ставит что-то глухо звякнувшее и заваливается на кровать.
Броневой Страннику:
— Ну, как ты там?
— Надеюсь, это того стоило. Потерял десять процентов прогресса. Шлем две трети прочности потерял, когда он мою голову молотом в задницу вбил. И я не шучу, в первый раз такое вижу. А так норм.
— Возвращайся, обходи дом сзади, кузнец, вроде опять засыпает.
И действительно из-за стены снова донесся громоподобный храп.
Я засветил фонарь и просунул его в открывшееся окно. Земляной пол, метрах в двух подо мной и на грани обзора видны ноги лежащего на полу человека.
— Ну, что тут?
Я подскочил на месте, но это оказался Странник.
Показал ему на ноги.
— Я спущусь, подашь мне фонарь.
Легко спрыгнув вниз (сказалась привычка выходить из окна второго этажа) я принял фонарь осматривая помещение.
— Вот это да:.. а мужик-то тот еще затейник…
Все стены подвала были увешаны игрушками явно сексуального характера. Ошейники с блестящими стальными шипами, различные плетки, набор разноцветных кляпов и много чего еще другого, что больше ожидаешь увидеть в спальне сильной, независимой женщины. На другой стене весело разнообразное оружие, в углу подвала стояла пустующая стальная клетка со свисающими сверху кандалами.
— М-да, Алениной подруге здесь бы точно понравилось.
А вот Слону явно нет. Он лежал на полу, то и дело вздрагивая во сне.
Все попытки разбудить его по-тихому, не привели к успеху, пришлось аккуратно взвалить его на плечо и передать Страннику.
— Отволоки его подальше, я сейчас.
Я прошелся вдоль стены, снял с крючка массивный ошейник с шипами, такие же браслеты, черненую стальную маску, такой же плащ. Перешел к стене с оружием, хмыкнул, снял пяток вещей, загружая все в рюкзак, забив его до отказа и выбрался в окно. По закону жанра в этот момент мне на плечо должна была лечь тяжелая рука, разворачивая к жутко разозленному хозяину дома, но ничего этого не произошло. Тот так и продолжал храпеть, и мы, подхватив Слона под мышки поволокли его к древу. Так как разбудить его мы не смогли, было решено окунуть его в воду, и это сработало. Стоило нам погрузить его голову в каменную чашу, как он вздрогнул и начал отчаянно вырываться.
— Что, где? Не надо!
— Спокойно, спокойно, это я.
— С… Странник?
— Я это, я.
Слон обернулся ко мне и тонко взвизгнув бросился меня душить:
— Броневой, сука конченная! Тварь, я убью тебя! Убью! Знаешь, сколько я из-за тебя натерпелся? Что он меня заставлял с собой делать, гнида!
Не знаю как, но Страннику удалось его от меня оттащить.
— А что сразу я? Конечно, некоторая ответственность на мне есть, но ты сам добровольно поперся к этому извращенцу, нечего на меня пенять.
— Да я тебя…
— Ладно, ладно, прости. Но после того, что между вами случилось, ты хоть топор получил от него в награду?
— Сука!
В этот раз ему удалось вырваться из рук Странника и снова начать меня душить, но откуда ни возьмись вернувшаяся Долли, громыхая стальной решёткой, так влепилась ему лбом в пухлый зад, что Слон улетел в ближайшие кусты.
— Вот и спасай после этого людей, — пожаловался я, пытаясь отдышаться, — и вот оно мне надо было?
— Спасибо тебе, выручил, сейчас иди, я с ним поговорю.
— Спасибом ты не отделаешься, я хочу знать все, что он про этого кузнеца сможет рассказать, особенно, как тому удавалось его удерживать.
— Ладно, я постараюсь обо всем разузнать, и еще раз спасибо.
В этот раз я не помню, как дошел до харчевни, думаю, что уснул раньше, чем моя голова коснулась подушки.
В этот раз я проснулся один, от Алены осталась только примятая пастель и легкий запах ее тела. А еще записка, написанная аккуратным почерком зазнайки — отличницы.
Господин, завтрак на столе. Я на работе. Ванну прикажу вам согреть, помойтесь от вас пахнет паленым. Одежда в ванной, сохнет. Оплата хозяину, он вас ждет.
Конечно, воняет паленым, я вчера и горел несколько раз, и чуть не сварился, как рыба на пару. А одежду она зря стирала. Такое даже на половые тряпки пускать стыдно.
Я глянул на стол, там стояла большая кружка молока и порезанный пирог с вишней. Я счастливо втянул утренний воздух и облокотившись на подоконник локтями, начал завтракать. Солнце только начало вставать, пробиваясь сквозь листву сирени, с улицы пахло свежестью и дымком от самовара. Тот, попыхивая кривой трубой грел воду для таверны. Просто прекрасно. Еще искупаться и купить новую одежду и совсем хорошо будет.
Доев пирог и вывалив все добытое вчера в и так полное ведро, я потопал вниз.
— Добрейшего утречка, господин Дуболом, ваша горничная написала, что я должен заплатить за ванную, серебрушки, я думаю хватит?
— Как раз хватит,
