«Ваша группа убила игрока Маркиз Де Баф».
И их осталось двенадцать.
Прямо передо мной оказались жрец, шестьдесят пятого уровня, и мой «друг» Комаро, выставивший перед собой магический жезл с сияющим навершием. Жрец что-то бормотал, воткнув сучковатый посох прямо в каменный пол пещеры, отчего тот пошёл трещинами, в которых разгоралось ядовитое зелёное пламя. Я не знаю, что он «кастовал», но определённо — это сейчас представляет большую опасность, чем потуги Комаро, пытавшегося казаться опасным парнем.
«Боевой транс активирован».
Ударом ноги, я постарался вырвать всё сильнее вибрирующий посох, но она внезапно наткнулась на вспыхнувшую в момент касания плёнку защитного поля, отчего «Туманная вуаль» слетела с меня.
— Вот ты где, сука! — заорал Комаро, сделав хватающий жест рукой.
Из-под ног взметнулась огненная сеть, облепившая меня и тотчас сковавшая параличом все конечности. Я заорал от боли. Дёрнулся, но только причинил себе ещё больший вред. Врезавшиеся в тело огненные нити жгли, будто раскалившийся металл и кажется, что мой нос уловил запах палёного мяса.
Слабо соображая, что сейчас делаю, я врубил «Ускорение», которое снимало все негативные воздействия и из последних сил бросился на Комаро, не ожидавшего такой прыти от меня.
— А ты ж…
Бросок «криса»… И ещё один взмах, отправивший в полёт его близнеца, но уже в жреца. Есть! Комаро только тянулся, чтобы выдернуть засевший «Близнец» из плеча, но мне было понятно, что он уже не успевал.
Появившиеся в моих руках мечи с натужным хрустом вошли в его грудь, а ударом ноги по самому сокровенному, я только добавил в его спектр ощущений новых красок боли. Комаро завыл на одной ноте, сгибаясь и удачно подставляя шею, по которой я и полоснул мечом со всей дури, наполовину отделяя голову от тела.
«Ваша группа убила игрока Комаро».
Одиннадцать.
Жрец всё-таки закончил «каст», гортанно вскрикнув в конце, расставляя руки, засиявшие тем же мертвенным зелёным цветом, а у меня в голове щелкнуло: какого хрена в отряде «Дафийцев» делает «непись»? Это же только им требуются произносить заклинания, в то время, когда игроки пользуются активными вкладками интерфейса.
Из трещин взметнулось зелёное пламя, начав формироваться в какую-то фигуру, а жрец, не дожидаясь, пока на него нападут, успел отбежать в сторону выхода, спрятавшись за спину Потрошителю и Джонку, которые и не думали вступать в бой, будто задумав какую-то пакость.
Тем временем формирование фигуры подходило к завершающей стадии, а на моей голове волосы начинали потихоньку вставать дыбом, от того, что я наблюдал.
«Свэйн: вот теперь нам жопа. Душу мёртвого дракона мы не потянем
Мегавайт: а это что ещё за херня?
Свэйн: уже неважно».
— Все назад! — скомандовал жрец, и мы остались вчетвером, в то время, как нападавшие сгрудились у входа, обступив жреца.
— И что делать?
Огромный скелет длинной мертвенной твари на наших глазах начал обрастать призрачной плотью. Довольно мерзко было наблюдать, как нарастали хрящи, сухожилия, внутренние органы, медленно затягивающиеся мышцами…
— Я последний раз предлагаю одуматься, Свэйн, — усмехнулся Потрошитель. — У вас осталось времени ровно до того момента, пока наша зверюшка полностью не воплотится. После этого вы улетите на Круг Возрождения.
«Внимание! На вас наложена временная метка «Свой»».
— Теперь понятно, — невесело усмехнулся Свейн. — Тебя всё-таки возьмут живым. Их отряд и тех, на ком метки, дракон не тронет. Остальным — не повезло.
— Ну как сказать, — я задумался. — Что бы не случилось — вы слушаете меня, если хотите выбраться. Хорошо?
Очень не хотелось светить козырями, но, похоже, что они просто не оставили мне выбора.
— Хорошо, — Свэйн посмотрел на меня с интересом. — У тебя есть какой-то план?
— Вот сейчас и посмотрим!
Я сделал шаг вперёд:
— Потрошитель! Я сдаюсь! Отпусти их!
Глава 17
Они лишены тел. Возродятся они из тёмного Нигде, чтобы снова стать на защиту Её. И будут они свирепы и голод, терзающий их, не унять.
Тонкая Грань Мглы, прочно связала Свет и Тьму, и оплела нитью Порядка, где без устали рыщут на Вечной Страже Они, минуя Времени границы, оберегая само Мироздание.
Губителен сон о Них для каждого. Нет защиты иной, кроме Пробуждения. А пробудившись — стать под знамёна Её…
(из старого свитка, поныне хранящегося в Главном Храме Двуединого).
Ко мне подскочили двое: тот самый орк, которого я уколол «Близнецом», и паладин, находившийся с ним на острие атаки.
— Сука, — выдохнул я и закашлялся, когда «пал» без предупреждения «пробил» мне в печень. — Я же сдался.
Довольно жёсткий удар сзади под колени швырнул меня на пол, а вывернутые ласточкой руки не давали мне возможности не то, чтобы подняться, посмотреть вверх было затруднительно. Только по приближающимся шагам я понял, что Потрошитель подошёл ко мне лично.
— Ну что, Вова, добегался?
Резкий рывок за волосы и мне прилетает апперкот в нос. Сплюнув кровь ему под ноги, мстительно постарался попасть на носки его сапог, но не достиг успеха, поскольку «боковой» в ухо заставил голову мотнуться и на миг потерять ориентацию в пространстве, потеряв еще две с половиной тысячи «хитов».
— Вот так ты сильно на меня зол, что готов пинать беспомощного? — просипел я, вложив во фразу столько издёвки, столько вообще мог. — И что дальше? Поймал ты меня, и что?
Я почувствовал, как моей шеи коснулся холод металла, а затем больно защемив кожу на горле, защёлкнулся ошейник. Рабский ошейник.
«Внимание! Вас взяли в рабство! Хозяин: Потрошитель».
«Поздравляем! Получен статус: «Раб»».
«Внимание! Обнаружена системная ошибка…».
«Внимание! Обнаружен сбой скрипта gh78HU4667».
— Ты чё творишь, урод!? — я попытался дёрнуться, но вывернутые до хруста руки не дали мне этого сделать. — Ты знаешь, что тебе будет за это?
— А ты пожалуйся, Вова, — зло засмеялся Потрошитель. — Бабушке, например! Скоро ты сможешь это сделать. Глаза в глаза, так сказать.
В глазах на мгновение потемнело от ярости. Непроизвольно скрипнув зубами, снова попытался вырваться.
— А знаешь, чем хорош этот артефактик? — он щёлкнул пальцем по ошейнику.
— Тем, что ты его можешь иногда в задницу засовывать, когда тебе скучно? — я засмеялся. — Этим, да?
— Нет, Вова, — не повёлся на провокацию тот. — Тем, что он не позволит твоему «бару» здоровья упасть ниже одного процента, понимаешь? Вот смотри, — он требовательно выставил руку, в которую тут же лёг кинжал из— за пояса орка. — Как тебе?
Я заорал от дикой боли, в пробитом плече, а когда он медленно начал проворачивать кинжал, утробно завыл на одной ноте. Лезвие, наверняка было чем-то смазано, так как впечатление было, будто открытую рану тут же прижгли спиртом…
— Слушай мой приказ, раб! Я запрещаю тебе выходить из игры! — довольно скомандовал Потрошитель и, наклонившись, произнёс. — А мы пока пообщаемся с твоими защитниками.
Взывать к чувству жалости было бесполезно. Я получил достаточно подтверждений того, что он не обременён никакими моральными условностями. Но я всё равно ему не позволю тронуть тех, кто за меня заступился.
