— Что есть наша жизнь, как не постепенное сползание к безумию? — вопросил Такеши.
— Скорее всего, не означает, — заверил меня Виталик. — Ты, главное, почаще это себе повторяй, ладно?
— Толку от вас… — пробормотал я.
— И эти претензии тебе тоже лучше адресовать к своему подсознанию, — сказал Такеши.
— А теперь, сука, просыпайся, — сказал Виталик. — Рота, подъем! Ахтунг, ахтунг! Вспышка слева!
— Я еще подумаю, стоит ли мне за тобой возвращаться, — пообещал я.
И проснулся.
* * *
Я проснулся.
Я все еще валялся на полу в ходовой рубке, а в кресле пилота, замерев, подобно статуе худого и неприятного на вид Будды, сидело третье воплощение Элронда. Видать, строительного материала оказалось совсем мало, потому что теперь рост Элронда едва ли дотягивал до полноценного метра.
Я ущипнул себя за руку, пытаясь убедиться, что вернулся в реальность, а не провалился на новый уровень сна, прямо как Ди Каприо и его товарищи в кинокартине «Начало».
Вроде бы проснулся. Но без волчка тут наверняка ничего не скажешь…
— Раздумывал, как бы половчее задушить меня во сне? — поинтересовался я, материализуя в руке бластер.
— А толку-то? — спросил Элронд. — Если я не смог прикончить тебя на планете, где меня было намного больше, то какие шансы здесь?
— Тогда, будь добр, выйди в коридор и я в тебя шмальну, — сказал я.
— Почему не здесь?
— Обивку портить не хочу.
— А может быть, поговорим? — предложил он. — А потом я выйду в коридор и ты в меня шмальнешь.
Степень моего одиночества, одичания и тоски вы можете определить по тому простому факту, что я согласился.
Глава 2
Видеть Элронда в кресле пилота было неприятно.
Видеть Элронда было неприятно в принципе. Он был враг, непонятное чудовище и массовый убийца, а Стаса я ему вообще никогда не прощу, и больше всего в тот момент мне хотелось просто схватить бластер и сжечь его к чертовой матери. Но какой в этом смысл?
Я таких копий поубивал уже, наверное, несколько сотен, так он даже кашлять после этого не начал.
Честно говоря, я даже не представлял, как его можно убить. Не этого конкретного мини Элронда, а вообще. Он стал хреновиной размером с планету, переписал под себя часть местных физических законов и чуть ли не выдернул себя из местного игрового пространства.
И поскольку планетоуничтожающей бомбы у меня с собой не было, а Звезду Смерти я оставил на парковке возле местного «Ашана», я достал из инвентаря трубку и закурил.
— Ты же знаешь, что количество кислорода на корабле ограничено и не возобновляется? — поинтересовался Элронд.
— Знаю, — сказал я. — Ну и что?
— Просто хотел заметить, что ты сокращаешь свои шансы на выживание.
— Ну и что? — повторил я. — Тебе-то какое дело?
— Я все еще открыт к диалогу, — сказал он. — Кроме того, я хотел бы заметить, что корабль не полил необратимых повреждений. Я залатал все дырки в обшивке и могу восстановить работоспособность двигателя в течение получаса. К сожалению, запустить рециркуляторы я не смогу, но…
— С чего это ты так обо мне заботишься?
— Я все еще надеюсь договориться, — сказал он.
— И тебе это не кажется странным? — поинтересовался я. — После того, что мы друг другу устроили?
— Нет, — сказал он. — Это рациональный подход.
— Люди — существа иррациональные, — сказал я.
— А ты все еще человек? — спросил он. — Вернее, ты все еще себя таковым считаешь?
— Давай не будем углубляться в эти философские дебри и выяснять, что именно делает человека человеком, — попросил я.
— Разве не ДНК? — спросил он. — Кстати, а как ты приобрел свои новые способности?
— Просто шел по дороге, смотрю, что-то лежит, наклонился, а это мои новые способности, — объяснил я.
— Ты не мог их получить, идя путем обычной прокачки своего персонажа. Ты обрел их на планете Архитекторов?
— Знал бы ты, что там такое валяется, не стал бы уничтожать?
Он совсем по-человечески пожал плечами. Это при том, что он — искин, а выглядит, как все детство проболевший эльф.
А детство у эльфов долгое…
— Стал бы, — сказал он. — Мир Архитекторов должен был быть уничтожен.
— Но это никак не связано с разрушением портальной сети, — заметил я. — Сдается мне, что ты и не собирался ее разрушать.
— Не собирался, — не стал отрицать Элронд. — Я рассказал вам то, что вы хотели услышать.
— Тогда зачем тебе нужно было разрушить их планету?
— У меня были свои мотивы.
— Расскажешь?
— Нет.
— Ну, вот и как с тобой после этого разговаривать? — спросил я. — О каком диалоге вообще может идти речь, если ты то врешь, то умалчиваешь?
— Это прошлое, — сказал он. — Оно уже свершилось, так зачем его обсуждать?
— А какой смысл разговаривать о будущем с тем, у кого его нет? — спросил я.
— Это жалкая несостоятельная угроза или признание собственного поражения? — спросил он. — Иными словами, ты себя или меня имеешь в виду?
— Тебя, конечно же.
— Значит, все-таки угроза, — сказал Элронд. — Жалкая и несостоятельная.
Скорее, это была бравада и попытка сделать хорошую мину при плохой игре, но я не стал его поправлять. Он, в конце концов, всего лишь компьютер, так зачем ему знать эти тонкости?
— Тебя все равно прищучат, — сказал я. — Не я, так кто-нибудь другой. Вариантов у Системы множество.
— Нет, — сказал Элронд. — Я слежу за происходящим в общем информационном пространстве, и там нет никаких признаков угрозы. Система не готовится к масштабной войне.
— Возможно, потому что она вовсе не считает твое существование поводом для масштабной войны, — сказал я. — Для локального ивента — может быть.
— Она не представляет, с чем ей предстоит столкнуться.
— По-моему, ты просто набиваешь себе цену, — сказал я. — Как говорили в том месте, где я вырос, это пустые понты. Если ты так крут, каким пытаешься казаться, какого черта ты сидишь здесь и пытаешься меня в чем-то убедить?
— Это несложно, — сказал он. — За нашу беседу отвечает тысячная процента моих новых вычислительных мощностей.
— Ну а чего ради вообще напрягаться? Пусть и на одну тысячную процента?
— Успех этих переговоров может облегчить мою задачу, — сказал он. — Если же нет… Итог все равно будет одним и тем же. Я — сама неотвратимость.
Жалкий тощий эльф, утонувший в кресле, которое принадлежало не самой крупной девушке… Сейчас он особо грозным не выглядел.
— Так ты выслушаешь мое предложение?
— Валяй, — сказал я. — У тебя есть время, пока я курю, а это еще минут пятнадцать. А потом, сам понимаешь…
— Да-да, я выйду в коридор и ты в меня шмальнешь, — сказал он. — Итак, мое предложение. Отдай мне артефакт…
— А ты скажешь, что в нем?
— Нет.
— Понятно.
— Могу я продолжить?
— Ну, я же все еще курю.
— Отдай мне артефакт, и я починю корабль, — сказал он. — Восстановлю полную работоспособность двигателя и выведу судно на крейсерскую скорость.
— А потом?
— Мы достигнем зоны действия обычной портальной сети. Для этого потребуется всего шесть с половиной часов, если я начну восстановление прямо сейчас, — сказал он. — Потом ты уйдешь при помощи свитка, а я разверну корабль и полечу к себе.
— Вместе с артефактом?
— Да.
— Про который ты мне ничего не скажешь?
— Да.
— И я должен тебе поверить, несмотря на то, что в прошлом ты меня уже обманывал?
— Да.
— А что потом?
— Если ты говоришь о наших с тобой взаимоотношениях, то возможны два варианта, — сказал он. — Все зависит от тебя. Если ты будешь придерживаться прежней линии поведения, но уже через несколько месяцев нас будет ожидать очередной раунд противостояния. Но если ты проявишь благоразумие и уберешься отсюда, как можно дальше, то сможешь прожить еще лет двадцать до того момента, как я приду за тобой.
