я, конечно, догадывался, что встречу там Бяку, но не угадал с местом, где он меня будет ожидать. Однако куда сильнее удивило не то, что он обнаружился за всеми постами, а то, что рядом с ним окажутся Шатао и Кьян.
Я даже не сразу глазам поверил.
Когда я направлялся к великому мастеру, эту неподражаемую парочку мне выделил имперский чиновник. Тогда они служили в дорожной страже, и, сопроводив меня, решили устроить себе увольнение, или, говоря откровенно, дезертирство. Хотя не факт, что выразился правильно, потому что не знаю точно, как называется в здешней системе охраны самовольное расставание с такой работой. Впоследствии Шатао и Кьян встретились мне ещё раз в ближайшей к жилищу Тао деревеньке, чем слегка удивили. Я ведь тогда не знал, что со старой службой они распрощались.
Сейчас удивили не слегка.
Весьма не слегка.
Да откуда они здесь взялись?!
— Здравствуйте молодой господин!
— Здоровья вам!
— Много.
— Побольше.
— Как ваши дела?
— Видим, вы нашли себе молодую госпожу.
— Красивая.
— Очень красивая.
— Волосы чистые и гладкие.
— Причёсываться умеет.
— С длинными ногами.
— Очень длинными.
— И ровными.
— Жаль, грудь не сильно выпирает.
— Получается, небольшая она.
— Но нам всё равно нравится.
— И бёдра красивые очень.
— С такими рожать проще.
— И дети здоровыми получаются.
— Значит и наследник у вас будет здоровым.
— И мы…
— Бяка! — перебил я Шатао и Кьяна, готовых безостановочно устраивать весьма своеобразный «монолог для двоих». — Откуда ты этих говорунов притащил?
Удивлённо на меня уставившись, приятель покачал головой:
— Ге… Чак, ну чем ты слушаешь? Помнишь, как мы однажды случайно встретились в тёмном переулке? Это когда ты перебил тех нищих людей в чёрной одежде? Кстати, она у них хоть и нормальная на вид, но хорошие деньги за неё никто не дал. Я тогда тебе сразу сказал, что у меня помощники есть. Вот они и помогают, когда добра много унести надо. Оба очень глупые, но я и глупее видал. Справляюсь.
— Я помню про помощников. Я не это спрашиваю. Я спрашиваю: откуда ты их взял?
— Ну так оттуда и взял. Я, когда след твой нашёл, не сразу понял, в какую сторону надо идти. По следу не всегда получается без ошибок определять. Да и следа того чуть-чуть было. Там получалось два варианта: в столицу, или на восток, к великому мастеру. Я сначала на восток пошёл, и там вот на них и наткнулся. Эти бездельники рассказали мне о тебе. Ну я и подумал, что они могут пригодиться. Со мной им лучше, чем бродяжничать. И после учёбы ты сможешь взять их на службу. Сильные и глупые, сразу понятно, что из них добрые слуги получатся.
— Я разве говорил, что мне нужны слуги?
— Сейчас не нужны, потом нужны будут. Ты благородный господин, тебе без слуг жить неприлично. А им платить не надо, они за еду на всё готовы. Выгодные.
Поймав важную мысль, я прищурился:
— А с чего это ты, дружище, решил, что следы мои или к столице приведут, или к великому мастеру? Откуда ты вообще про великого мастера узнал?
Глаза Бяки на секунду забегали, как у мелкого жулика, пойманного с поличным, после чего стали предельно-честными.
— Да чего там узнавать? У тебя на столе вечно книги нараспашку, вот я краем глаза и прочитал совершенно случайно, что ты мастером этим интересуешься. Нет, не подумай, я не собирался твои секреты узнавать. Просто ты сам заставлял меня читать при любой возможности, чтобы научиться. Вот я и читал всё, что видел. Это было… как его… Случайное стечение обстоятельств, вот что это было.
— А про то, что я в столицу собираюсь, ты тоже при помощи случайного стечения обстоятельств узнал?
— Ну да, именно так всё и было. Если ты хотел это скрыть, зачем записи на столе нараспашку держал и книги искал про эту вашу благородную школу? Ну чего ты так на меня уставился? Моё дело читать, так что не смотри на меня так. Сам заставлял читать, вот сам и виноват, я тут вообще ни при чём.
Нехорошо глядя в честнейшие глаза Бяки, я сокрушённо покачал головой:
— Ладно… потом это обсудим. Хотя, что с тобой обсуждать… Неисправимый… Докладывай давай: что с Камаем?
— Ты не волнуйся, никто его не украл. Я отсюда только один раз уходил, за твоими эликсирами. Но оставил этих болванов здесь, вместо себя. Так что мы тут строго следим, и мимо нас никак ничего не украдёшь.
Я снова покачал головой. Да уж, Бяка воистину неисправим. Чуть что, сразу на тему криминального отчуждения имущества переключается.
— Вообще-то я насчёт его самочувствия интересуюсь. В себя не приходил?
Бяка состроил изумлённую гримасу:
— Чак, тебе надо зелье для улучшения памяти выпить. Ты всё забываешь. Да как же ему в себя прийти, если лекарь его специально сонным держит. Сказал, три дня будет через трубку кормить, а там посмотрит. Не спрашивай, на что он смотреть собрался, просто говорю, как услышал. И ещё он говорил, что не только в голоде дело. И не в жажде. Камаю ещё и мозги как-то ковыряли. Наверное, хотели про тебя что-то выяснить, а он этого не хотел.
Да уж, всё, как я уже слышал. Теперь можно смело идти в Лабиринт, без меня Камай точно не поднимется.
— И ещё тебя тут спрашивал мерзкий южанин.
— Что за южанин?
— Ну… такой, весь нехороший. У него вместо лица хитрое-прехитрое седалище. Знаю я таких людей, у них трудно воровать.
— Хит Эр Зоппий, что ли?
— Да, он. Просил тебя сразу к нему идти, как только появишься.
— Ладно, придётся сходить, — сказал я, и почти развернувшись, вдруг поймал ещё одну мысль, скребущуюся на периферии сознания: — Бяка, а как ты возле третьего поста очутился. Кто тебя пустил так далеко от входа?
— А кто меня остановит? — удивился приятель.
— Так на посту и остановят. Здесь вообще-то закрытая зона, кого зря не пускают.
— Так я же не кто зря, у меня пергамент есть особый, чтобы ходить везде.
Подивившись тому, что Бяке выписали столь серьёзный документ, я вновь начал разворачиваться, и снова замер, указывая на говорливую парочку:
— А этих великих интеллектуалов кто пропустил?
— Так у них тоже особые пергаменты есть, — спокойно ответил Бяка.
Строго охраняемый имперский объект и вдруг пергаменты-пропуски для каких-то непонятных дезертиров, заявившихся с восточной окраины Равы… Тут уж до меня окончательно дошло, что дело нечисто.
— А ну показывайте свои пергаменты. Живо!
— Конечно, молодой господин.
— Как скажите.
— Вот мой пергамент.
— А вот мой.
— Красивый пергамент.
— Отличная
