от волны к волне. Мы же знаем.
Я кивнул на долину, где мы совсем недавно оборонялись.
— Остаётся третий вариант: вкинуть в первые ярусы минимум, чтобы за их взятие мы получили с гулькин нос. И это оптимальная тактика для царевны. Штурмующие берут ослабленные ярусы и получают минимум ресурсов, зато ложное чувство превосходства. А когда на шестом уровне сталкиваются с повышением сложности, многие лично вступают в бой, уверенные, что справятся. Ведь у них в голове уже есть ощущение, что они поняли закономерность. Но это обманная закономерность, и в конце идёт максимально резкое усиление защиты, к которому они не готовы. В итоге Алара получает не только победу, но и рабов.
— Ну ладно, чего дальше? — пожевав губами и не найдя, что ответить, кивнул слесарь. Он отлично держал эмоции в узде.
— Если заранее разгадать эту «идеальную тактику», против неё есть козырь.
— Какой? — затаив дыхание, спросил Алекс.
— Сразу готовиться к битве за седьмой ярус, — я сжал и поднял кулак. — Она будет решающей, а остальные только разогрев. Какой там символ?
— Солнце сверху вниз светит лучами. Мощно так светит.
— И какая особенность может быть у яруса с таким символом?
— Что Аларе будут видны все наши тайны, способности и тэдэ? — предположил маг.
— Да, просвечивающий взор солнца, есть такой архетип в магии света.
— Ну и, ясное дело, будет жечь-печь, — хмыкнул Петрович.
— Испепеляющий поток. Значит лучший способ взять седьмой уровень — не вкладываться в существ со стелсом и скрытыми способностями, тайной магией; и призвать бойцов, иммунных к ослеплению, жару и огню.
— Лады, купим кристальных кобольдов, — кивнул сантехник, он имел в виду танков, которые доставили мне хлопот на мосту. — Слепые, каменные, к жару равнодушны и бьют больно. Самые крутаны даже сигают, как из катапульты, метров на пейсят! Только деньжат стоят. Но к седьмому ярусу у нас будет больше ресурсов.
— Нет, — возразил я, — Их нужно купить сразу. На первом.
— Так они до седьмого неоптимальны! — Петрович опешил от моей тупости и поторопился объяснить. — На четвёртом, скорее всего, ямы, тяжёлые каменные бойцы провалятся. А на пятом то ли река, то ли болото, как они там пройдут?
— Верно. Но юнит, который был в штурме даже формально, растёт в крутости. Таковы правила: наши бойцы могут даже с места не двинуться, а если ярус взят, они станут круче.
— Хитро, — сантехник прикусил язык.
— Яр, но купить бойцов и на вырост, и на реальный штурм нам точно денег не хватит! — всплеснул руками Алекс.
— Поэтому нам нужно с самого начала войти в штурм и биться самим, — сказал я жёстко. — Мы будем брать первые этажи сами, а кристалносцев держать позади и защищать. Тогда от яруса к ярусу они будут крутеть, и к седьмому уровню придёт уже отряд непобедимых танков, которым солнечная вершина не сможет сделать вообще ничего. Тогда мы легко выиграем главную битву.
Петрович смотрел на меня в лёгком шоке, Алекс с открытым ртом.
— Сначала кричишь, что прынцесса заманивает лично драться и умный на её шашни не поддастся, — хмыкнул сантехник. — А потом предлагаешь сразу туда идти вместо солдат?
— Вместе с солдатами. Выжившие на каждом уровне бойцы сохраняются и растут. Чем дольше ярусов мы сможем одолеть сами, тем меньше наших бойцов погибнет и тем больше придёт на вершину Шпиля в максимально крутой форме. Это идеальная тактика, и мы её применим.
— А ты голова, — бросил Петрович, и мне показалось, что это его сильнее напрягает, чем радует. Зато Алекс восхищённо рассмеялся и с готовностью кивнул:
— Дело за малым: самим пережить первые три уровня!
И он был совершенно прав.
Оставалось последнее.
— Петрович, хочу кастануть на тебя кое-что полезное, не сопротивляйся?
— Кастануть? — переспросил он с застывшей полуулыбкой. — Ты у нас разве не воин?
— Воин, — спокойно соврал я. — Но есть стихийная сила для взаимодействия в бою.
— Ну кастани, шеф, — кивнул он. — Кастани.
Вы применили достижение: «Толмач I»: +1 к Интеллекту и установлена прямая связь с не сопротивляющимся субъектом на одни сутки.
— Замри и слушай, — подумал я слесарю прямо в голову. — Не выдавай, что у нас теперь телепатическая связь. Алекс работает на Алару и в худший момент ударит нам в спину. Поэтому настоящий план…
Крупинки синего песка досыпались, по часам прошёл мощный энергетический отблеск, и створки врат с грохотом дрогнули, начав растворяться.
Штурм Хрустального Шпиля начат! Вы должны уложиться в один час, и в случае успеха, чем меньше времени потрачено на штурм, тем выше будет награда. Выжившие претенденты разделят награду. Удачи!
Система снова намекала участникам на возможность ударить друг другу в спину и забрать все призы самому. А если такое PvP разрешено правилами игры, Алара однозначно этим воспользуется. Вернее, уже воспользовалась, если я угадал.
По широкой мраморной лестнице мы взбежали на первый ярус. Это была ровная пустая арена размером с половину стадиона, кольцом вокруг шло возвышение, а высоко над нами проходила обратная лестница, ведущая на второй уровень. Мы стояли на кольце, а воинов должны были призывать прямо на арену.
Алара ждала у лестницы, в предыдущий раз мы встречались с голограммой, а теперь она была рядом по-настоящему. Такая живая, зашелестела тончайшим платьем, под которым легко угадывалась обнажённая фигура, поправила длинные шёлковые волосы, источая умопомрачительный аромат духов.
— Добро пожаловать, мальчики, — улыбнулась Алара. — Я заждалась.
Алекс от её близости пошёл пятнами, как карпаччо из свеклы с моцареллой: бордовое, белое, бордовое, белое. Всё во внешности царевны дразнило, даже мне, человеку женатому и любящему, хотелось сорвать с неё платье… Нет, спасибо. Может, в другой жизни, в другом жанре, и уж точно не сейчас. А вот Петровичу было пофигу: он шмыгнул носом и украдкой оценивал стоимость её украшений.
Ярус I: «Хрупкость».
Цель: захватить управляющую платформу.
Фаза призыва войск и покупок улучшений.
Ваши ресурсы: 100 энзов / 100 вранов.
На платформе посреди арены стояли два узких сверкающих гранями хрустальных голема, которых окружала толпа проворных стеклянно-металлических псов. То были творения Шпиля, которых спроектировал сам Веларий. Их металлические каркасы со множеством изящных завитков, заполненные хрустальными частями, казались воплощением эстетики. Уничтожать такую красоту
