трудом сдержался от затыкания ушей. Судя по всему, не нравилось только мне, толпа вполне благожелательно внимала толстому «менестрелю».
Терзал слух он еще минут десять, исполнив три, с позволения сказать, песни. Текст вроде был на русском, но разобрать слова у меня не получилось. Блин, как его вообще помидорами не закидали? Или это со мной что-то не так?
Попытался уточнить у Иры.
— О чем ты? — искреннее удивилась княжна. — Чудесные песни. Не его, правда. Это «Московских медведей».
Еще хуже. Лучше не буду говорить мнение о «Московских медведях». Чего расстраивать девушку? Похоже, ей они нравились.
Срубив свою долю жидковатых аплодисментов, первый певец ушел. Я бросил взгляд на Императорский стол. Элита практически не слушала выступающего, потеряв к нему интерес на первой песне. Императрица меланхолично поигрывала веером и рассеянно наблюдала за залом. Император же пил и закусывал. То же самое делало большинство народа за главным столом, совершенно не обращая внимания на конкурс.
Ну и прекрасно! Чем дальше от начальства, тем лучше. Эту прописную истину я понял еще в своем мире. Следующий выступающий приперся со своим инструментом. А если быть конкретнее — с балалайкой. Махнув рукой на казенных музыкантов, он сел на услужливо подставленный ему Кулебякиным стул и вдарил по струнам. В прямом смысле этого слова! Я уже подумал, что он разорвет все струны, ведь медиаторов в этом мире не существовало, и народ бренчал по старинке — указательным пальцем. Повезло. Может, они зачарованные?
Музыка? Что-то вроде «Во саду ли, в огороде». Хотя бы текст теперь внятный. Эпическое сказание. Про великую битву, чудищ степных… Как сказал бы один мой друг из прежнего мира: «Ничего не понятно, но очень интересно».
Остальные четверо певцов, выступавшие следом за балалаечником, не запомнились ничем. Народ периодически аплодировал, а я потягивал квас и хрустел неплохими местными рыбными чипсами. Я решил перестать налегать на пиво, не хотелось напиваться, как на Красной площади. Перед Императором лучше в грязь не ударять, да и публика здесь все-таки другая. Хотя я уже видел, как некоторых гостей слуги буквально уносили с бала. Тут ко мне внезапно обратилась Скуратова.
— Александр, — промурлыкала она, — мы с тобой так и не поговорили. Мы должны кое-что обсудить.
— Конечно! О чем вы хотели поговорить? — прикинулся я «валенком».
— В прошлый раз… — рыжая чертовка неожиданно замялась, — во время нашей встречи в кабинете… Я повела себя неправильно. И хотела извиниться.
— Я понимаю, — вот и все, перелистываем страницу, закрываем окно возможностей и обламываем размечтавшуюся Уну.
— Да? Отлично! — с облегчением улыбнулась Скуратова. — Раз мы оба согласны, что я не должна была останавливаться…
— Чего?! — вырвалось у меня.
— Мы должны следовать своим желаниям! — томно проговорила она, проведя языком по губам.
Я только и мог, что молчать с раскрытым ртом. В звенящей пустой голове не осталось ни одной внятной мысли.
— Не переживай! Я все устрою, — деловито сообщила мне Скуратова. Не успел я переварить эту многообещающую фразу, как меня толкнула Уна.
— Давай, хозяин, покажи им настоящее шоу! Сейчас твоя очередь будет!
Блин, да они сговорились что ли?! Ни минуты покоя! Мне только и оставалось, что кивнуть улыбающейся чертовке и пойти к сцене, на ходу доставая Лиру. Светящийся магический инструмент привлекал внимание толпы, из-за чего я чувствовал себя еще более неуютно.
— А теперь — последний участник нашего конкурса. Князь Александр Морозов! — торжественно объявил кулебякин.
С тяжелым вздохом и видом идущего на казнь смертника я выбрался на сцену и сразу сообщил местным музыкантам, что не нуждаюсь в их услугах. Они, пожав плечами, с радостью ушли наслаждаться местным пивом.
По залу пробежал шепоток. Видимо, здесь редко выступали новички и мое появление со светящейся Лирой вызывало интерес. Какой-то Морозов, бедный князек из Нижнего Новгорода. Пахло отличным скандалом, или хотя бы сплетней. Заинтересовался даже императорский стол. Иван и София Рюриковичи смотрели на меня с любопытством. Все же новое лицо!
Мои девушки вышли в первые ряды и активно меня поддерживали. Даже Зина лишилась своего неприступно-безразличного вида и покровительственно мне улыбалась. Отлично! С ними я точно не проиграю.
Что бы сыграть? Все-таки перед Императором и Императрицей… Попробуем что-нибудь в меру патриотичное и близкое народу, все же вкусы толпы за один день не поменяешь и за любимый Сабатон меня буквально сапогами закидают. «Слава роду» группы «HELVEGEN» вполне подойдет. Пой, Лира, пой!
В зал полились переливчатые звуки медитативного начала песни. В зале сразу наступила тишина, и ошеломленные гости прислушивались к незнакомым для них звукам. Да, это вам не на дудках с балалайками зажигать! В плывущие над залом мелодии вплелся мой измененный магией голос, окутывая толпу мягким одеялом. Кто-то из присутствующих закрыл глаза, и мне даже показалось, что толпа аристократов начала практически синхронно покачиваться из стороны в сторону.
https://music.yandex.ru/album/19049057/track/94130071
Я воскликну: «Слава роду, слава русскому народу!»
За руки возьмемся, братцы! Заплетемся хороводом!
Воскликнем: «Слава роду, слава русскому народу!»
Ритмам музыки отдаться, под простором небосвода.
Нехитрый речитатив пришелся моим слушателям по душе. Я вновь посмотрел на стол Императора и встретился взглядом с Императрицей. Во взгляде Софии Рюрикович появился явный интерес. Я поспешил отвести взгляд, успев подметить задумчивое выражение на лице Императора. Песня закончилась и вновь воцарилась тишина. Гробовая. Твою мать! Не зашла песня! Срочно тикаем…
После небольшой паузы зал взорвался криками одобрения. Особенно старались мои девчонки и многие молодые аристократки нисколько не стеснялись визжать вместе с ними.
Рядом со мной возник Кулебякин.
— Вы забыли указать число песен, князь. Можете уточнить? — с восхищением поинтересовался распорядитель двора. — Вы выступаете последним, я должен знать…
— А сколько можно спеть? — поинтересовался я.
— Могу дать вам не больше пятнадцати минут…
— Мне как раз хватит.
— Тогда спешу оставить Ваше Сиятельство.
Он слез со сцены, а народ уже начинал волноваться. Все чаще раздавались крики: «Давай еще», «Не тяни» и тому подобное.
Размялись. Чтобы исполнить теперь? Еще бы горло промочить… Стоило мне подумать об этом, как из толпы вылетела моя фея с кружкой в руках и опустилась на сцену.
— Глотни, хозяин, — улыбнулась она, игнорируя всеобщие вздохи восхищения.
Я только покачал головой. Сделав большой глоток холодного кваску, поспешно вернул кружку обратно и взялся за лиру.
— Я с тобой постою, хорошо? — переливающиеся глаза смотрели на меня с
