этот шум, потому что в тот же момент, белая день за два удара сердца, оказалась около торговца, подкатом сбив его с ног. Раздался хруст, здоровяк рухнул спиной на мостовую, со страшными криками. Его ноги были изогнуты не под естественным углом. Лужа крови, растекающееся от них, была свидетельством страшного открытого перелома.
Проскользнув в подкате, до места, куда ударом отшвырнуло девочку, вампир аккуратно, но резко легонечко оттолкнул девушек, что склонились над ней. Схватил бедняжку, прижал к себе и одним, прыжком отскочил от разъяренной, судя по всему матери девочки.
- На помощь! Спасите дитя! - крики наложниц разнеслись по всей площади, заглушая даже вопли раненого торговца.
Отскочив в толпу, которая тут же разбежалась разные стороны, образовав круг на солидном, расстояние, от взбесившегося вампира. Вот вам и подчинение высшего. Неужели детская кровь, помогла ему вырваться из-под контроля магических оков.
Прорвавшись сквозь толпу зевак, я выбежал в круг перед моим рабом. Положив девочку на мостовую он склонился над ней. Закрывая своим телом её. Городская стража уже на целила с крыши самострелы и уже над толпой виднелись комья, пехоты чтобы взять вампира в кольцо, пока не прибудут маги, если начнется бой, то только они смогут остановить высшего.
Оскалившись, как бешеный пёс, он уже встал на четвереньки, держа правую руку, над девочкой. Во всём этом виноват я, не досмотрел, поверил, что высший вампир станет мне другом или даже братом, ага мечтай.
Тут я поймал, его взгляд полный мольбы, подержать и помочь ему. В его серебреных глазах читалась не злоба и кровожадность, нет, в них был страх и растерянность. Проследив за взглядом моего чудовища, я понял, что они выискивают стражников самострелами. И он все ниже склонялся над телом. Собой, закрывая её от прицелов самострелов. Снова взгляд полный мольбы снова был направлен прямо мне в глаза. Заставляя убедить, что все хорошо помоги.
Старик Эное всегда говорил, Каэль виноват, не досмотрел, исправь, пока не исправят за тебя.
- Я подхожу, всё хорошо успокойся! – слегка приподняв руки, показав, что не несу опасности, маленькими шагами пошел к нему, он кивнул мне, приподнявшись.
Даже ничего не смысля в магии лечение и врачевание, сразу понял, по окровавленному платьицу. У девочки от сильно удара, сломаны почти все ребра, и он уже почти не дышит, а точнее не может даже наверно вздохнуть.
Не знаю, я как тебе помочь читалось в моих глазах. Снова кивнув мне, и встав на колени над девочкой, от его рук стало исходить тусклый свет. И робкие лучики света стали спускаться от его рук к девочки, окутывая, маленькое хрупкое тело.
- Спаси её… - сказал я это, или только подумал. Уже не важно, потому что верю тебя, не подведи.
- Всё будет хорошо он, спасает её! – закричал, что есть силы.
- Ага, как же ребята, уничтожьте эту тварь, - с командовал, начальник городской стражи. Толпу уже оттеснили ещё дальше, прибывшие копейщики, и сидящие на крышах самострелы, спокойно спустили курки не боясь задеть своих.
Анегро зикрай, слова раздались в голове у каждого на площади, и время превратилось в вязкую смолу. Сицу, десятки летящих в меня болтов испарились в воздухе.
- Какого демона, вы тут творите! – этот голос возникал в голове. И резал мысли, словно раскаленный нож масло. Верховный магистр материализовался из воздуха прямо передо мной.
- Где начальник стражи?! – толпа тут же расступилась, от взгляда магистра, образуя живой коридор.
- Магистр Крайн! Мы ждали группу, дежурных магов, а тут эта мерзость начала, колдовать. И мы, подумали, что надо спасать, горожан…
- Довольно! Значит, вы подумали, уже радует, что городская стража, начала думать, вот правда не как не разберется каким местом ей надо думать!
В заде меня послышался жадный вздох, а за ним кашель. Магистр и я оглянулись, девочка, обняв за шею моего вампира. Заметив на себе столько пристальных взоров, застеснялась, и сильней прижалась к нему. Обведя толпу взглядом, столь спокойным, что душа и тело стыли от ужаса. Чудовищная уверенность в себе, заставила время застыть. Уверенными шагами он пошёл прямо на толпу. Люди как послушные овечки расступались передним. Магистр жестом руки дал понять страже, что всё под контролем, не вмешиваться.
Дойдя до плачущий, женщины-наложницы. Он поставил девочку на землю.
- Мама! Мама не плач со мной всё хорошо! Мама, почему ты плачешь! – кажется, та не поверила, услышав голос дочери, но почувствовав объятия ребёнка. Схватила её на руки и заплакала, ещё сильней, но это уже были слёзы счастья.
- Юноша, это ваш вампир?
- Да, Магистр Крайт. Приношу извинения, не до смотрел.
- За что вы извиняетесь, ээ..
- Каэль!...
- Каэль, ваш слуга поступил благородно, - обернувшись к начальнику стражи, он продолжил, - В кандалы его, за нарушения пятого права торговли, издевательства над рабами, - торговца, что до сих пор скулил, баюкая ноги, которые залечивал караванный маг-травник.
Осушится, директора и Высшего Магистра не посмел бы ни кто. Лекарь сразу отодвинули в сторону, нацепили кандалы, и волоком поволокли, в сторону ближайшего пункта городской стражи.
- Уважаемый Магистр, а кто теперь оплатит мне убытки? – как из воздуха, из толпы вышел, глава каравана, с наёмником урхом за спиной. Разодет он был в зелёный расшитый золотом камзол, сапоги обделанные чешуей морского чудовища, переливались и сверкали на солнце. В отличие от стандартного образа, рисующегося в голове при слове торговец, толстого, и опрятного человека средних лет. Глава каравана наложниц, был атлетически сложен, поговаривают, что раньше он был наёмником, и даже сейчас за спиной у него весел, широкий двух ручник. Помимо всего, что раньше я про него слышал, по рассказам, пошлым шуткам. Ну, уж не как ни думал, что это глубокий старик.
Смею заметить, что его рост, мышцы, взгляд хитрого берсеркера, говорили, о том, что урх телохранитель был для престижа.
- И какие убытки вы понесли господин Альт? - бровь магистра приподнялась.
- Кто теперь купит это проклятую вампиром девчонку?
- Она не проклята, я вас заверяю.
- Магистр не смею ставить ваши слова под сомнения, но покупателям, это не доказать.
- Не смешите меня, любой бордель, трактир и кабак купит втридорога девочку белокрыла.
- Нет! – мать девочки слышала разговор, и радость о том, что дочь жива, стёрлась с её лица. Лучше бы девочка умерла, чем проживёт и воспитается в каком–ни будь публичном доме.
Торговец
