А я, как криптомант, должен в первую очередь взламывать PPS-систему того, что нахожу в Андернете, после чего изготовить поддельный мастер-ключ. Но что касается персонажей, то там не так уж сложно, не в этом мой основной заработок. На это намекал Нэш, получивший временный ключ шифрования и ссылку, именно это он передаст клиенту, которому будет достаточно сделать запрос в GVA, чтобы получить доступ к игровому персонажу, который будет доступен только ему.
Дилер уходит, похлопав на прощание по плечу, а я проверяю почту на предмет новых заказов. Моя настоящая работа заключается в манипуляциях с настоящими мертвецами, а точнее их цифровыми слепками. Миллионы людей однажды погибли в вирте, навсегда там похоронив свои зашифрованные кошельки. И в последних даже не миллионы, а сотни миллиардов долларов. Кто-то говорит о суммах еще выше, ведь под удар попали также базы данных корпораций, очень крупных и влиятельных.
Кто-то мог бы спросить, зачем поддерживать сервера GVA, что стали отныне Андернетом. В первую очередь это заслуга корпораций и правительств стран, которые потеряли после Распада там очень и очень много ценностей. Настолько много, что никто даже подумать не может о том, чтобы просто стереть всё. К тому же хватает в мире стран, где государственные и частные силы поддерживают инфраструктуру, несмотря на мнение мировых лидеров, не говоря уже о рабочих машинах обычных людей. Андернет тоже распределен, поэтому потеря части узлов не повредит общей системе.
«О, кто-то прислал еще один заказ, надо будет посмотреть», — я поднимаюсь и возвращаюсь к своему подъезду, накинув капюшон, так как опять заморосил дождик.
Металлическая дверь закрыта, а глазок видеокамеры собирает данные моей внешности, но потом высвечивается, что не получается разглядеть мое лицо. На дисплее двери я вижу сам себя, поэтому приподнимаю голову, чтобы лучше было видно. Старый и поцарапанный монитор под бронированным стеклом, показывает молодого человека двадцати двух лет с отросшими волосами, которые владелец красит в серый цвет. Цветопередача рябит, а еще пририсовывает мне красные глаза, хотя они самые заурядные карие.
— Ну впусти, шайтан-машина, — я растягиваю губы в улыбке, молясь духу машины. — Пожалуйста, сейчас прям ливень начнется.
К счастью, мое лицо совпало с базой данных жильцов, поэтому электронный замок открывается, пропуская в вонючий подъезд. Не спеша поднимаюсь на третий этаж по скрипучей лестнице, как и всегда, и слышу, как орут друг на друга дети из соседней квартиры. Я их хорошо знаю, поэтому сразу догадываюсь о причине ссоры.
— Ты целый день там, теперь моя очередь! — звонко возмущается десятилетняя девчонка.
— Да что ты пристала? Иди погуляй. Я сказал, что у меня там есть еще дела. Через час дам, — отвечает её старший на пять лет брат.
— Через час вернется папа, и сам займет место. Я сегодня вообще не выходила в сеть. Это нечестно! — Ирэн, а именно так зовут девчонку, сейчас вот-вот расплачется, но перед слезами зло хлопает входной дверью перед лицом брата.
— Опять вирт-капсулу не поделили? — я прислоняюсь к стене.
— Ага, — Ирэн теперь шмыгает носом, проходит мимо и спускается по лестнице, где внизу садится на ступеньку.
— Реальный мир лучше виртуального, но ты мне, конечно, не поверишь, — говорю вдогонку.
— Ты прав, не верю. Ты и сам постоянно торчишь ведь в вирте! — доносится снизу, поэтому приходится тоже спуститься, чтобы проще было говорить.
— Это моя работа, — предлагать купить дополнительную капсулу я не буду, так как здесь живут бедные люди, а квартиры не то чтобы просторные. Хотя есть такие люди, которые снимают просто комнату с туалетом и ставят там капсулу, в которой днем и ночью, днем и ночью.
«И как мне объяснить ребенку, что вирт — это просто побег от реальности? Детям свойственно развлекаться, а притягательная сила виртуальности для несформированного до конца сознания чересчур сильна», — тут я могу помочь только утешением, поэтому сажусь рядом.
— Мы рождаемся в реальном мире, в нем же мы и умрем. Когда-то люди залипали на другие вещи: телевизоры, интернет, а теперь виртуальная реальность. Чем больше проходит времени, тем более комплексными становятся развлечения. Но это просто развлечения, только реальные дела могут подарить настоящее удовольствие.
Девочка смотрит на меня, как на идиота, но она знает, что я умнее, чем могу выглядеть. Не даром часто помогал с уроками и проектами.
— Может, пустишь меня в свою капсулу? — Ирэн вдруг хватает за руку и смотрит умоляющим взглядом.
— Где ты научилась так стрелять глазками? — я шучу. — А вообще не стоит ходить к незнакомым дядям в капсуле залипать.
— Ты знакомый ведь, — Ирэн продолжает теребить мокрый рукав.
— Прости, но у меня модернизированная капсула для работы с опасными сетями. Ей опасно пользоваться обычным людям, — я делаю паузу, а потом улыбаюсь. — Хочешь, покажу интересную игру, для которой не нужна капсула? Да и вообще электричество. Древние народы завещали нам её.
Ирэн мне явно не поверила и кивнула.
— Тогда пойдем ко мне.
— Но ты сказал, чтобы я не ходила к незнакомым дядям.
— Но я ведь знакомый, — пожимаю плечами и зову за собой. Пришла пора открыть коробку с древними артефактами.
Глава 4
Моя квартира не представляет из себя ничего особенного: гостиная, спальня и кухня. Капсулу я держу в гостиной, как и все прочие девайсы для работы. Предпочитаю, чтобы в спальне не было ничего, что может напоминать работу. Под ровным светом электрических ламп, напоминающих солнечный свет, я роюсь в коробках, которые до сих пор не разобрал после переезда в прошлом году. Точнее, я и не хочу их разбирать, так как там нет ничего важного в повседневной жизни.
— А у тебя есть чипсы? — Ирэн спрашивает с кухни.
— Нет, могу предложить крекер, — я отвечаю, доставая прямоугольный предмет из коробки.
— Я не хочу крекер. Так что это? — соседская девочка заходит в гостиную и с интересом смотрит на меня, а потом на предмет в моих руках, внутри которого что-то друг об друга стукается. — Эй, это ведь…
— Шахматы, верно, — я улыбаюсь.
— Ну тебя, Кей, — Ирэн обиженно на меня смотрит. — Ты говорил о каком-то артефакте.
— Ну, так оно и есть, — я высыпаю фигуры. — Шахматам больше тысячи лет. И еще в них почти никто не играет, когда есть более приятные и красочные виртуальные миры. Я вообще удивлен, что ты о них знаешь.
— В школе нас знакомили с логическими играми, в том числе с шахматами. Правила я знаю, но играть все равно не умею.
— Это замечательно. Однако в шахматы необязательно с кем-то играть, ими можно наслаждаться как музыкой. Есть даже шахматные композиторы и этюды. Я поставлю для тебя один такой, а ты попробуешь его решить. Думаю, он сложный для новичка, но зато всего четыре фигуры на доске, из которых по задумке этюдиста двигаться будут только три. Будет проще перебирать варианты. Суть не в том, чтобы победить, а в том, чтобы насладиться игрой, — говоря это, я ставлю на доску двух королей, черную ладью и белую пешку.
— На первый взгляд у черных серьезное преимущество, но пешка белых в двух шагах от противоположного конца доски. Что случится, когда она туда дойдет?
— Я получу новый уровень и выучу заклинание «Огненный шар». Шучу, я смогу превратить пешку в ферзя или другую фигуру, — Ирэн широко улыбается, словно именно чьей-то компании ей и не хватало.
— Вот именно. Ход белых, и ты должна привести их к победе путем получения ферзя. Ничья будет провалом, то есть нельзя допустить, чтобы черные обменяли свою ладью и твою пешку или ферзя. Если захочешь подсмотреть решение в интернете, то ищи этюды Троицкого, но попробуй все же подумать сама, а если не получится, то я тебе объясню.
