города и души в дочери не чаял, балуя, как только мог. А Ира не отказывалась, хотя и старалась всегда всё делать сама. Вот такое вроде бы противоречие, однако в их семье оно работало.
— Что «да ладно»? — спросил я, глядя на то, как перед нами проявилась перестроившаяся из правого ряда серая девятка, и наша Тойота плавно ушла влево, едва не врезавшись в чёрную Мазду. Кажется, шестую.
— Не куксись. Я не хотела тебя обидеть. Ну ты же знаешь, что я тебя люблю. Ты мой самый лучший друг, и я просто за тебя переживаю.
— Да я не куксюсь. Или как это? В общем, не кисну. Ты просто тоже меня пойми. Вокруг итак шепчутся, что я на особом счету у начальства, и если вдруг Пётр Васильевич внезапно уйдёт на пенсию, и на его место назначат меня, то что скажут? А я ведь даже не зам его.
Приведённые мною доводы были не первой свежести, я повторял их из раза в раз, но ничего нового придумать не мог. Да и что я мог сказать сейчас, когда в моей голове крутилось только одно: «Я тоже тебя люблю. Ты мой самый лучший друг…»? Друг!
— Опять двадцать пять! Тош, ну, во-первых, у Васильича в принципе нет зама, а во-вторых…
Что «во-вторых», Ира договорить не успела, как не успела и затормозить или свернуть в сторону. Сначала я услышал грохот от столкновения Тойоты с другим автомобилем и стук упавшего с заднего сиденья рюкзака. Одновременно с этим меня тряхнуло и резко качнуло вперёд. Затем ремень безопасности впился мне в грудь, и я невольно подумал, что завтра точно будет синяк. О том, что с Ирой всё в порядке, я знал — она материлась, как сапожник, пытаясь одновременно сбить вздувшуюся подушку безопасности, освободиться от ремня и отодвинуть кресло назад, чтобы вылезти наружу.
— Погоди. — Я выпрямился, убрал её руки, и аккуратно открыл клапан, сдувая воздух из подушки, и нажал на кнопку, чтобы петля ремня выскочила из фиксатора.
— Сука! — не глядя на меня, тут же снова выматерилась Ира, наконец, освободившись и отодвинув кресло назад. — Откуда он взялся?
— Успокойся, — я схватил её за руку, не давая выбраться наружу, — сейчас со всем разберёмся. Давай ты посиди, а я пойду и поговорю?
— Ты? — Она сказала это с такой интонацией, что я понял — даже если я сейчас не просто разрулю ситуацию с аварией, но ещё и получу статус главнокомандующего, в её глазах останусь всё тем же тютей. И сдулся, отпуская.
— Хозяин барин. Хочешь — иди сама.
Ира вылезла, чуть прихрамывая — столько раз ругался на неё, чтобы не ездила на каблуках! — подошла к смятой нами всё той же девятке и постучала в окно со стороны водительского места. Я не слышал, о чём она говорила, но как только пострадавший водитель вылез наружу, решил присоединиться к разговору. В конце концов, с Мишей я договориться мог всегда. И он до сих пор был мне должен.
***
Лёня в тот вечер появился не один, а с парнем, который был ростом с приличного баскетболиста, а габаритами — с медведя.
— Миша, — представился он, подавая мне свою лапу — иначе эту ладонь размером с ковш экскаватора назвать я не мог.
— Тоша, — ответил я, пожимая её.
— Семён он вообще-то. — Лёня подошёл и похлопал парня по плечу.
— А почему Миша? — спросил я, понимая, что вопрос тупой и ответа не требует, но оказался неправ.
— Ну, меня папа хотел Мишей назвать, а мама Семёном записала. Но Миша мне нравится больше, — ответил парень. — Леонид Павлович сказал, мы будем напарниками.
— А, — спохватился я, — так ты мне в помощь?
— Он тебе в помощь, — кивнул Лёня. — Вы тут разбирайтесь, смены сами поставите, а я пошёл, у меня там ещё дела.
До этого момента напарника-сменщика у меня не было, только просто сменщики, и приходилось изучать все премудрости системного администрирования самостоятельно. Другие ребята и девчонки, которые работали в клубе вне моей смены, как правило, все проблемные вопросы оставляли в виде записи в специальной тетрадке: «Не работает сеть на № 15. Выключил. Д.» или «Задолбалась настраивать танчики на тройке, вечно слетают. Ж.» Мне нравилось ковыряться в настройках и железе, но знаний порой не хватало, и я ходил к Лёне с просьбой найти специалиста.
Как оказалось, Миша подрабатывал системным администратором в паре школ и периодически брал заказы на прокладку и настройку частных сетей. Ну и вот к Лёне пришёл — копейка лишней не бывает.
— У меня же мама в деревне, а работы там почти и нет никакой, вот помогаю. А она мне летом овощи присылает, а зимой — закатки, — объяснял он, когда я рассказывал ему, как и что настроено, где хранится документация, и показывал ту самую тетрадку. — Я вообще закончил универ по специальности «программист», но мне не нравится просто сидеть и кодить, я другое люблю.
— По полу и потолку ползать, — рассмеялся я, вспоминая, как периодически приходится торчать под столами, переобжимая кабели.
— Как вариант. Габариты только не те часто. У меня. — Смех у него был густым, раскатистым. Медвежьим. Тогда я подумал, что отец-то у него был прав: никакой Миша не Семён.
***
— …брату позвоню, и он всё решит! — договорила Ира, когда я подошёл к ним и протянул Мише руку.
— Привет, напарник!
— О! — Миша отвёл взгляд от Иры и посмотрел на меня, а после, не обращая внимания на мою руку, сгрёб в охапку, что равнялось у него объятиям. — Тоха! Ты откуда?
— Отпусти! Ты его сейчас задушишь! — Мне показалось, что в голосе Иры появился страх. И немного — недовольство, потому что как же так: она не решила, и тут я появился и наверняка сейчас разберусь со всем. Ну, раз мы напарника моего какого-то стукнули.
— Не задушу, он привычный, — ответил Миша, но руки разомкнул, давая мне продышаться.
— Ты в порядке? Я
