Лёха протиснулся через толпу, подойдя поближе, и увидел Петровича, который тоже выглядел чересчур ярким. Красная грудь колесом, на которой виднелся шеврон, гребешок, лихо завёрнутый набекрень, мощные шпоры, это точно был он. Петух сидел в середине большой компании кошкодевушек, на коленях у одной из них, то и дело утыкаясь клювом в роскошные груди.
— О-о-о! Петрович-сама! Ты такой хра-а-абрый! — томно произнесла одна из них, помахивая тигриным хвостиком.
— Это моя работа, милая, — ответил ей Петрович.
— So strong! — выдохнула другая, с заячьими ушками, иначе одетая, явная иностранка.
— Петрович, бля! — удивлённо воскликнул Герой.
— Лёха?! — выпалил Петрович.
Их взгляды встретились. Девушки удивлённо зашептались.
— Лёха-кун! Ты знаешь господина Петровича? — удивилась Мия.
— А вы его, бля, откуда знаете?
— Oh, it`s a biggest cock I`ve ever seen! — хихикнула зайка.
— Лёха! Я не знаю! Я лёг спать вчера, и проснулся уже тут! — объяснил Петрович.
— Ну… Лады, — хмыкнул Герой. — Здесь я даже тебя готов потерпеть.
— Вот и здорово, десу! — радостно воскликнула Лия. — Давайте праздновать!
— В горячие источники? — спросила девушка с тигриными ушками.
— Горячие источники! — хором завопили кошкодевочки, подпрыгивая от радости.
— Балдё-ё-ёж… — протянул Лёха, живо представляя себе все прелести релаксации в такой компании.
Лия и Мия снова взяли Лёху за руки и медленно повели за собой, остальные девушки пошли рядом. Зайка несла Петровича на руках.
— Лёха-кун, я хочу… — начала томно шептать ему на ухо Мия, и по Лёхиной коже пробежался десант мурашек, но её резко прервали.
— Вот ты где! Бездельник! — голос был полон обиды и злости.
Лёха обернулся. Девочка в коротком сарафане шла прямо к ним широкими быстрыми шагами, словно разъярённая фурия, будто валькирия. Босоногая Богиня лично явилась на праздник. Кошкодевочки стали поспешно расходиться, некоторые падали на колени и вставали на четвереньки в глубоком поклоне.
— Ты! Ч-ч-чудовище! Ты хоть представляешь, сколько миров я обошла? И обязательно тебе было прятаться здесь, в последнем? — выпалила она, потрясая маленьким кулаком в воздухе.
— Чё?! — выдохнул Герой.
— Там идёт битва за жизнь Мультивселенной, а ты прячешься здесь! Трус! — обвинила его Богиня.
— Чё… — понуро ответил Лёха. — Да меня грузовик сбил, бля…
— Не ври мне! В том мире нет грузовиков!
— А в моём — есть, — возразил Лёха.
— Хватит пререкаться! Шагом марш на битву, трус! И ты тоже хорош, фамильяр! Как ты мог его оставить?! Как ты позволил ему покинуть тот мир?! — бушевала она.
— Я волшебный петух, но не всемогущий, — потупился Петрович.
— Хватит! А ну, пошли оба! На работу! — Богиня не желала слушать никаких оправданий.
Девочка вдруг подпрыгнула и с размаху влепила Лёхе щелбан. Свет померк, по телу прошла волна боли, будто он снова попал под грузовик, возникло ощущение полёта. И пусть вокруг была плотная тёмная субстанция, Лёха ясно чувствовал, что рядом летит Петрович.
Глава 51. Вторая Эпическая Битва Лёхи Против Армии Тьмы
Избранник Богини обнаружил себя лежащим на широкой кровати, в одной из дворцовых спален. Он снова оказался в Белом Городе, осаждённом, но не сломленном. Петрович, несмотря на все прошлые запреты, свернулся на соседней подушке, и Лёха грубо пихнул его.
— Пшёл отсюда, петушара, бля! — буркнул он.
Внутри кружился целый калейдоскоп из эмоций. В основном, злость, но даже она различалась по спектру. Больше всего Лёха злился не на Богиню и не на петуха, а на самого себя. Пусть враг и не сумел подкупить его, но зато он смог надёжно отвлечь от важнейшей миссии, а Лёха повёлся, как телок на верёвочке. А ведь Лёха дал слово пацана.
Он хмуро посмотрел на Петровича, который обиженно отвернулся и чистил перья. Навалилась усталость, будто никакого отдыха не было и в помине, Лёха потянулся и хрустнул суставами. Хотелось дать кому-нибудь в морду, к счастью, возможностей для этого было предостаточно, целое войско за стеной. Лёха встал, поправил костюм. Провёл рукой по белобрысому ёжику волос, проверил карманы. Всё в полном порядке, несмотря на два путешествия по мирам Мультивселенной.
— Пошли, — бросил он Петровичу.
— Иду… — тот тяжело вздохнул, тоже не слишком радуясь возвращению.
Осаждённый город продолжал жить своей жизнью, насколько это было возможно. Лёха остановился возле заколоченного магазина, как вдруг мимо пробежали ополченцы с оружием.
— Все на стену! — крикнул один из них. — Напали!
Лёха мгновенно собрался, подхватил Петровича под мышку и побежал, обгоняя неуклюжих крестьян, только вчера взявших в руки оружие. Он был напряжён, будто тетива лука перед самым выстрелом. Ещё бы, он ждал этого момента. И если совсем недавно Лёха попытался бы всеми правдами и неправдами уклониться от настолько неравного боя, то сейчас он рвался туда, несмотря на численное превосходство врага.
Но Лёха не жаждал крови. Он всего лишь хотел остановить беспредел. Уберечь от разрушения Город, и всё, что лежало за ним. Все миры Мультивселенной. Просто потому что дал слово зарешать эту проблему.
Он подбежал к стене, на которой уже шёл бой. Сверху слышались крики и шум, смешанные с лязгом железа. Одни вопли перетекали в другие, голоса сменяли друг друга, иногда слышалось рычание приспешников тьмы. С парапета вдруг сорвался солдат, с истошным воплем падая на брусчатку, будто сломанная кукла. Лёха завороженно проследил за падением, но тут же встрепенулся и с удвоенной силой рванул вверх по лестнице.
Гарнизон держался.
Порождения зла карабкались на стену, используя тяжёлые и высокие штурмовые лестницы. Пытались взять город нахрапом, нагло и бесцеремонно, не считаясь с потерями. А потери были.
Защитники крепости рубили лестницы топорами, выливали на них кипяток и смолу, отпихивали баграми и обстреливали врагов из арбалетов и луков. Но численный перевес был не в их пользу.
Лёха ворвался в самый разгар сражения, сходу влетая в гущу событий.
— Гаси их, пацаны! — заорал он.
Огромный зеленокожий орк влез на стену и заревел как медведь, разбрызгивая вонючую слюну и потрясая топором. Лёха столкнулся с ним лицом к лицу, когда орк одним ударом раскроил голову ополченцу вместе со шлемом.
— На, нах! — завопил Паладин, пытаясь мощным пинком сбросить чудовище со стены.
Монстр пошатнулся, но не упал, лишь разъярился сильнее. Вокруг него вспыхнула красная аура, и орк бросился на Лёху. Топор прожужжал над головой Паладина, тот уклонился и прописал быструю двоечку в широкую зелёную челюсть, но монстр словно не ощущал Лёхиных ударов.
— Ты чё, бля… — буркнул Герой, снова уворачиваясь от беспорядочных взмахов топора.
Орочье зловонное дыхание било в ноздри, ржавые доспехи гремели как консервные банки. Лёха схватил его за грудки и рванул на себя, резко сближаясь в клинче. Ладони крепко смыкаются за спиной у врага, рывок, бросок прогибом, и орк с размаху летит вниз, на брусчатку Белого Города.
— Один прогиб — и ты погиб, ёпты.
Лёха вскочил после броска, оценил обстановку. Несмотря на все усилия, порождения тьмы теснили защитников, прорываясь на стену то тут, то там. Лестницы ударялись о камень с глухим стуком, и наверх лезли всё новые и новые противники. Сверху летели снаряды катапульт и требушетов, сея хаос и разрушения.
Какой-то солдат запаниковал, развернулся и побежал, но на его пути встретился Лёха, который толкнул его плечом.
— Слышь, ты широкий что ли? — рефлекторно спросил Герой.
— Мы не удержим! Их слишком много! — завопил ополченец.
В гуще сражения он потерял копьё, шлем съехал на глаза, закрывая обзор. Он вцепился в Лёхину мастерку и вопил, будто это как-то могло ему помочь.
— Иди и дерись, сынок, бля! — рявкнул на него Лёха. — Или зассал?
Герой подобрал из-под ног чей-то топор, похожий на плотницкий, и вручил его паникёру. Тот схватил его обеими руками так, что побелели костяшки.
