часов. Потом, когда скомандовал схватить его и теперь, когда снова предсказываю новые проблемы.
Ну, я не знаю, как понять торжество проводника при расставании, однако, что-то очень нехорошее ждет нас впереди, и он про это определенно знает.
— Что там, засада? Как они могли обогнать нас? Давай, говори, пока не раскалили нож. Потом заговоришь, только, уже не весь целый, — рассказываю я проводнику его дальнейшую судьбу и вижу, что он боится.
Боится, только, все равно молчит.
— Так, проверим пока путь дальше. Кладите его на телегу, его лошадь с подводой тоже уведем отсюда, с берега и оставим немного подальше, за тем холмом, чтобы ее не видно было.
Передвигаться по отлогому берегу на нашем транспорте не так просто, мешают кусты, хотя сама песчаная почва довольно ровная. На том месте, где мы выехали из болота, остались хорошо заметные следы от лошадей и колес, так что я не боюсь потерять место, откуда мы приехали.
За длинными кустами бросаем телегу Товера с запряженной лошадью, нам она не нужна, а вот ему уже вряд ли понадобится по жизни.
Я посылаю Шнолля на лошади заехать на самую высокую точку, эту песочную гору, чтобы посмотреть вокруг.
Однако, он возвращается через пять минут и докладывает, что вокруг видны только кусты, никаких высоких деревьев нет в помине почему-то.
Все как я и ожидал, похоже, что мы оказались в западне.
.
— А на что этот берег похож? Сами подумайте.
Я пока отправляюсь на тот самый песчаный холм, который неспроста так возник посередине этого плоского плато. Есть там какая-то большая хрень, какой-то камень или остатки сооружения.
Интересно, только, раскопками древности нет времени заниматься.
Не спеша лезу на холм, чтобы посмотреть вдаль, пока остальные попутчики приводят в порядок упряжь, отгоняют самых настойчивых насекомых из тех, прицепившихся еще с болота.
Поднимаюсь на самое высокое место, смотрю по сторонам, затем оборачиваюсь еще. Явно не хватает хорошего бинокля, однако, вокруг холма я вижу только такой же пологий берег с шапками невысоких кустов. Похоже очень, что эту местность по весне здорово топит и поэтому тут не растут деревья, только цепкие и живучие кусты могут здесь выживать.
Не видно никакого леса, а должно бы уже показаться на глазах такое количество деревьев, если два часа хода, это километров шесть-семь по такому песку. Даже меньше будет, не больше пяти проедем по такой почве.
Наврал про лес наш проводник, значит, есть еще какая-то заподлянка в его словах и обещаниях.
Внезапно меня вдруг качнуло, закружилась голова, я даже присел на задницу на секунду.
Непонятное явление, первый раз в жизни почувствовал себя таким беспомощным. Точно могу свалиться с этого холма вниз, благо, что просто скачусь по песочным склонам до самого низа.
Однако, времени раскисать точно нет, у нас большие проблемы с маршрутом, усугубляемые тем, что вокруг нас вызывающее ужас болото. Похоже, что теперь со всех сторон.
Поэтому я быстро возвращаюсь к своим и говорю, что ничего с холма не видно, никакого леса в округе точно нет.
— Ну, ехать куда-то тоже пока нет смысла, просто время тратить. Может, придется еще спешно возвращаться обратно на тот берег. Время терять не будем, разводите костер небольшой, посмотрим, как наш Товер петь будет.
— Что он нам расскажет в свое оправдание? Что завел куда то не туда? И наврал с три короба?
Тот сразу зашевелился на телеге, понимает, что дело пахнет пытками всерьез.
— Ну, что? Родимый наш Товер! Готов признаться в своих грехах самостоятельно? И рассказать всему честному народу, что ты замыслил с нами сделать?
— Не знаю, о чем ты говоришь, сэр рыцарь! — сразу же затарахтел проводник, вертя по сторонам головой в поиске поддержки от зрителей, — Нет на мне никакой вины! Привел, куда и обещал!
Ну, на суровых лицах наемников и лучниц он никакого сожаления не увидит, зря это только старается.
— Так и леса тоже нет! Никакого! А ты его обещал? Значит, наврал!
— Да дальше он, ошибся я, три часа ехать до него ехать! На таком расстоянии не разглядеть! — упирается Товер по-прежнему.
Можно, конечно, проверить его слова, пустившись быстрее вперед, только, через два часа темнота наступит, никакого леса уже точно будет не разглядеть. А мы останемся посередине болота с не переводящимся здесь гнусом. Понемногу насекомые и сюда начинают залетать, привлеченные горячей кровью и потными телами, судя по все чаще хлопающим ладоням моих товарищей. И крутящимся без перерыва хвостам наших животных.
А что тут ночью твориться будет? Лошади точно взбесятся!
Вопрос с маршрутом необходимо решить быстро, минут за десять, а это значит, что придется прибегать к пыткам разумного существа.
Только, это существо завело нас в самую что ни на есть задницу, поэтому — никакой жалости и внутренней слабости к врагам государства!
— Не вопрос, мы то проедем это расстояние! С тобой вместе! Только, не верю я тебе ни на грош. А, значит, придется все же тебя сурово поспрошать! С горелым мясом и отрезанными частями твоего, пойми, твоего тела! — пугаю я мужика.
Не должен он долго упираться, однако, это только в том случае, если не замыслил совсем плохого для нас.
А ведь он точно замыслил! Завел и собирался бросить посреди болота!
— Вы, что же, люди добрые! Мучить меня собираетесь? — взывает к нашей совести еще не понявший, к кому он попал в лапы, проходимец.
Все наверно за взбунтовавшихся крестьян принимает, своих же собратьев по жизни.
— Да, тебя будем пытать, а народ у нас к этому способный здорово, настоящие наемники, которые не жалеют никого. Так что — никуда не денешься, запоешь скоро, как птица певчая, — продолжаю я компанию по запугиванию проводника.
Чем быстрее расколется — тем меньше помучается перед смертью. И тем быстрее мы сможем отреагировать на ту задницу, в которую попали сейчас. Время теперь — очень дорого для нас.
Проводник еще молчит, не понимая, как спасти уже свою задницу в таких условиях.
— Так, нам нужно решать прямо сейчас, обратно ехать или все же есть отсюда другая дорога дальше? Если сейчас выедем, точно успеем до захода Ариала оказаться на том берегу.
И я показываю рукой, что разговор идет о возвращении назад.
Даю осмыслить стремительное изменение наших планов своим товарищам и спрашиваю дальше:
— Наверно, нас там даже ждать пока никто не будет? А, Товер?
Тот продолжает упрямо молчать, тогда Грипзих для начала занимается его пальцами на ноге, пока Терек
