Капитан Денисова сорвала с пояса переговорное устройство.
— Валькирия Деду…
Валькирия — это хорошо, подумал Артур. Это звучит воинственно и мощно. Но кто такой Дед, и если он на самом деле дед, то не староват ли он для таких игрищ?
* * *
— И какой у тебя уровень, ек-макарек?
— Триста двадцатый, — сказал Савельев.
— Мой-то повыше будет, — сказал Егор Михайлович, читая новые характеристики своего «маузера». — А класс?
— Инквизитор.
— Это я одобряю, ек-макарек, — сказал Егор Михайлович. — Пора уже каленым железом выжечь всю эту нечисть.
— А ты?
— А я — партизан, — гордо сказал Егор Михайлович.
— А такой класс вообще бывает?
— Значит, бывает, ек-макарек, — сказал Егор Михайлович. — Может, я последний из партизан. Это ведь уже то, чего мы ждали, полковник? Какой план?
— План А, — сказал Савельев. — Военных уже подняли по тревоге.
— Много они с инопланетянами навоюют, — буркнул Егор Михайлович. У него запиликало переговорное устройство, и он, переложил «маузер» из правой руки в левую, коснулся наушника.
Савельев достал из инвентаря невесть откуда появившийся там кожаный плащ. Плащ, судя по всему, видал виды и практически целиком состоял из разного оттенка заплаток, но характеристики у него были вполне неплохие. Савельев не стал выпендриваться и надел плащ.
Проверил инвентарь еще раз и нашел в одной из ячеек дробовик. Урон у дробовика был огромный, так что Савельев материализовал его и приложил к плечу.
Лежал, как родной.
— Так вывозите его из города, ек-макарек, — рявкнул Егор Михайлович. — На базу три. Мы подтянемся в течение часа.
Он закончил сеанс связи и посмотрел на Савельева.
— Странные представления об инквизиции, — заметил он. — Но мне нравится, ек-макарек.
— Что там? — спросил Савельев.
— Кажется, мы наконец-то узнали, почему Джокер так важен, — сказал Егор Михайлович. — У него класс нарисовался, так что он тоже раньше в это играл.
— Не сомневался даже, — сказал Савельев. — И?
— Разрушитель Миров, — сказал Егор Михайлович.
— Ты поэтому приказал его из города вывезти?
— Ну да, ек-макарек. Подальше от мирного населения.
— А смысл? — тоскливо вопросил Савельев. — Если он миры способен разрушать…
— Так это… — сказал Егор Михайлович. — А что, если он еще не прокачался?
— Тоже верно, — согласился Савельев. — Едем.
— Я ребят уже поднял, машина будет готова, как мы в гараж спустимся, — сказал Егор Михайлович.
На улице громыхнуло.
Оба посмотрели в окно и увидели, как на крышами домов открывается огромный портал, и из этого черного разрыва в реальности в товарных количествах на Землю сыплются то ли космодесантники, то ли имперские штурмовики с реактивными ранцами.
Отправив несколько на разведку, остальные принялись строится в какие-то наступательные порядки.
— Или не спустимся, — заметил Егор Михайлович, вскидывая «маузер» и выцеливая разведчика, который летел вдоль улицы, едва не касаясь бронированными ботинками крыши припаркованных у обочины машин.
Вторжение началось.
* * *
На стене кабинета Соломона Рейна было открыто два экрана. Один из них транслировал изображение Такеши, возлежащего на своей кровати и изучающего какую-то микросхему, а на другом Соломон мог в режиме реального времени наблюдать, как меняется системный рейтинг.
Точнее, как строчка с именем Гарри Смерть Бордена неумолимо ползет наверх.
Сейчас он был уже пятьдесят вторым.
— Ты это видишь, а?
— Конечно, вижу, — сказал Такеши. — Кого он там убивает, мне интересно. Богов?
— Ах, если бы, — сказал Соломон. — Его паравозят?
— Не думаю, — сказал Такеши. — Иначе он бы не хапал опыт такими горстями. Да и кто может его паравозить?
— Ты знаешь, кто.
— Если бы это был тот, я знаю кто, — сказал Такеши. — То для такого рывка им приходилось бы убивать…. я даже не знаю, кого. Кроме того, вряд ли бог может создать группу с игроком. Нет, я думаю, Борден идет сам.
— Пятьдесят первый, — пробормотал Соломон. — Допустим, он идет сам. Но куда?
— В очередной раз скинуть тебя с вершины, — сказал Такеши.
— Как у него это получается? — спросил Соломон. — Кто он такой?
— Ты знаешь, кто он такой, — сказал Такеши. — Потомок Архитекторов.
— И что? Другой потомок Архитекторов стал всего лишь архимагом и торчит в своей академии.
— А еще один стал богом, — заметил Такеши.
— А ее тысячи сидят на своей планете и раз за разом проходят через перерождение вместе с ней, — сказал Соломон. — Кстати, недавно они вышли на очередной виток… Нет, это ничего не объясняет. Должно быть что-то еще.
— Некоторые вещи стоит воспринимать, как данность, — сказал Такеши. — Вода, в основном, мокрая, трава в большинстве миров зеленая, небо, как правило, где-то сверху, а Гарри Борден крут и может убить все, что вообще можно убить в принципе.
— Но мы в Системе, — сказал Соломон. — Здесь все логично, все упорядочено и все может быть описано на уровне чисел, даже божественное чудо. И у этого феномена тоже должна быть какая-то причина, только мы пока не можем ее найти.
— Ты не можешь, — уточнил Такеши. — Хотя и потратил изрядно времени на ее поиски. А я не ищу, мне все равно.
— Пятидесятый, — констатировал Рейн.
— Такими темпами, тебе на вершине осталась только пара часов, — сказал Такеши. — Хотя, кто знает… Может быть, он уйдет выше, на твою вторую гору, которую ты только в бинокль рассматривать можешь.
— И ты думаешь…
— Я думаю, что ему нет никакого дела до рейтинга, над которым ты так трясешься, — сказал Такеши. — И что он делает это вовсе не для того, чтобы насолить лично тебе и показать в очередной раз, какая ты посредственность, Соломон. Поэтому перестань трястись и займись чем-нибудь конструктивным. На Трайдене, кстати, канал поставок уже третью неделю сбоит.
— Это местные, — сказал Соломон. — Я с ними уже разобрался, дальше проблем не будет.
Хотел бы он сказать то же самое о своей жизни, но знал, что это не так.
Земля снова в игре, а это значит, что проблемы будут.
* * *
Они спустились по лестнице.
Выйдя из подъезда, Артур поискал глазами белый внедорожник, но Ольга уверенно повела его к черному брутальному «гелендвагену».
— Неплохие у вас зарплаты, капитан, — заметил Артур.
— Это служебная. Садись.
Он забрался на пассажирское сиденье, она уверенно прыгнула за руль и стартовала с места, оставив на асфальте добрый килограмм резины, прямо как в каком-нибудь «Форсаже». Несмотря на грядущий апокалипсис, а может быть, как раз из-за него, Артур пристегнулся и вцепился в ручку на передней панели.
Они выехали из двора, и Артур заметил, что за ними следует еще две машины. Вряд ли это хвост, подумал он, скорее, группа прикрытия, или как они там это называют.
— Ты вообще понимаешь, что происходит? — спросил он у Ольги.
— Нет, — сказала она. — Никто не понимает. Но мы готовились к этому вот уже пару последних лет.
— А я тут с какой стороны?
— Не знаю, — сказала она. — Но ты — Разрушитель Миров, а таких людей лучше держать на виду.
— И подальше от остальных, да? — уточнил он, обнаружив, что они направляются к выезду из города.
— Да. И постарайся в мою смену ничего не разрушить.
— Обещаю, — сказал он. — Тем более, я понятия не имею, как это вообще работает, и кнопку «убить всех» так до сих пор и не нашел. А когда заканчивается твоя смена?
— Похоже, что уже никогда, — сказала она, глядя в зеркало заднего вида. — Знаешь, я передумала. Если ты хочешь что-нибудь разрушить, можешь начинать уже сейчас.
Он оглянулся.
Расталкивая редкий (утро выходного дня все-таки) поток машин, их нагоняла боевая колесница, запряженная двойкой сбежавших из ада скакунов. Они были раза в два больше обычной лошади, их копыта высекали искры из асфальта, а из ноздрей валил самый натуральный дым.
