Шторм волчьего духа!
Люстра падает на демона и сносит еще жизни. Перемещаюсь по потолку.
На меня понеслись щупальце. Активирую свитки с огнем и духом одновременно. Я загорелся белым пламенем и, поймав меня, Матка тут же отпустила, будучи обожжённой этим огнем. Я вновь полез на стену.
Резко право! И на том месте, где я был, образовалась огромная дыра. Я сконцентрировался на ней. На королеве. Она испытывала боль. Много боли. И эта боль выдавала ее. Я уходил от нее атак и лез наверх. Свиток кошки ускорил меня, я лез быстрее. Забрался на потолок и зацепился за люстру. Начал ее раскачивать.
Удар!
Люстра летит прямо к цели. Вновь удар, боль и огонь! Она кричит, молит о пощаде, и корчиться в агонии. Она начинает рожать демонов. Много. Очень много. Они появляются на свет уже большими и, подчиняясь воле матери уже несутся на нас. Однако рождение отняло жизни и у нее.
Отлично! Этого хватит!
Я подбираюсь к новой люстре. Она довольно далеко от цели. Приходится сильнее раскачивать ее.
Раз! Два! Три! Четыре! Пять!
Рядом опасность! Они могут помешать!
— ПРОЧЬ! — волна ярости ударила от меня, отнимая половину моих сил. Но твари замерли на секунду, но это стоило многим.
Еще! Еще! Немного!
Использую все оставшиеся свитки огня и духа, а так же вспышки.
Сейчас!
Шторм волчьего духа!
Цепь сорвана, и пылающий снаряд несется прямо в рейд-босса.
Она пытается закрыться щупальцами.
НЕТ!
— Мама… — услышал я в своей голове знакомый голос.
На миг время будто остановилось. Передо мной что-то появилось. Чей-то силуэт.
А затем боль прекратилась. Боль матери демонов сменилась некой радостью и щупальца раскрылись, будто желая обнять кого-то.
Я отпустил люстру и падал вниз. Я видел, как двое тянулись друг к другу.
Но тут время вновь стало, как было. Огненный болид ударил прямо в голову твари и все волок огонь. Она начала гореть, но я не слышал крика, а боль, исходившая от нее, была будто чем-то подавлена. Она умирала, горела духовным огнем, но не отпускала что-то.
Я поднялся и не стал смотреть дальше. Друзьям нужна была помощь в битве с демонами. Они неплохо справлялись с ними. Я ударил гадов в спину и помог остальным.
Часть демонов погибла, а другие побежали куда-то. Они испугались гибели матери и бежали прочь. Мы победили.
Тело королевы все еще горело. Жизнь покинула ее, а останки обращались в пепел.
Огонь горел все сильнее, и я в нем что-то видел.
Какой-то образ.
Женщина. Она была в этом огне. Она держала в руках маленького ребенка. Они сидели вместе в обнимку в этом пламени и плакали от счастья. Я чувствую это. Радость. Мать и дочь наконец-то вместе. Они вместе и плачут от счастья.
Они посмотрели в нашу сторону. Они улыбнулись нам. Такая теплая добрая улыбка. Две души обрели друг друга и улыбались нам.
— Благодарю… — услышали мы шепот королевы и принцессы. Они обе исчезли в огне и все прекратилось.
Мы будто вышли из транса. Из моих глаз текли слезы, я не понимал почему, но не мог остановить их. Остальные тоже не понимали, что с ними и так же плакали. На душе было легко, а слезы все текли.
Я быстро проверил инвентарь. Души принцессы больше не было. Неужели они ушли? Но как?
Подошел к останкам демоницы и собрал лут. Им оказалась свеча и два письма. Души почему-то не было.
— Вау, — только и сказал я.
— Что это было? — спросила Ванда, вытирая лицо и высмаркиваясь. — Это было так трогательно.
— Согласен, — Дантес тоже вытерся. — Я раньше сталкивался с благодарностью душ. Умея читать мысли, я видел даже большее.
— Она что-то сказала? — посмотрел я на жреца.
— Благодарила за освобождение дочери и свое, — ответил он. — Мы это прочувствовали.
— Похоже.
— Давайте посмотрим, что нам там оставили, — сказала Ванда. Мы улыбнулись. Ее жизнерадостность действительно заразительна. Да и не хотелось мне грустить. На душе стало легко и приятно. Неужели это Убель сделал? Нужно будет узнать.
— Ладно, мне тоже интересно.
Я достал лут.
Свеча греха. Тип — Осветительное приспособление. Ранг — Черный. Прочность — 0. Сея свеча, олицетворяет лживые слова, ложные надежды и тяжелые тайны. Ложь является катализатором всему и может привести душу к тьме или свету. Но фундамент изо лжи всегда шаток. Ложь.
Угу. Она лгала всем и своей семье и этим погубила всех.
Первое письмо от королевы к ее кузену, а второе ответ.
'Мой дорогой кузен. Я знаю, ты сейчас читаешь эти строки, восседая на троне моего отца. Нет. Я не осуждаю тебя. Когда отец умер, только ты мог взвалить на себя эту ношу стать королем нашей умирающей родины.
Когда Фен Рир сокрушал наши войска и завоевывал нас, отец не выдержал. Нам пришлось сделать то, что мы сделали. Ради мира. Ради жизни. Ради нашего народа. Ты взял корону, чтобы спасти нас, и мы сдались тирану.
Мое имя стало Виктима. Я стала жертвой тирану, чтобы спасти нас всех. Я приняла это проклятие и гордо несла его.
Он был ужасен. Жесток и надменен. Наша первая ночь принесла мне много боли и горя. Но я держалась. Я не сдалась и ждала. Ведь я верила, что ты найдешь способ отомстить. Я ждала. Пыталась сама что-то сделать, но ничего не получалось. Его хранит сама смерть.
Но прошло время, и у меня родился ребенок. Мой первый ребенок. Это был мальчик.
И я испугалась, когда его увидела.
Что с ним сделает его отец? Каким его вырастят? И буду ли я иметь возможность воспитывать его?
Я так испугалась. Я испугалась тому, что он станет таким же, как и его отец. Но тот день я не забуду никогда еще и по другой причине.
Когда он увидел своего ребенка. Он тоже испугался. Он смотрел на своего сына и на меня. Я никогда не забуду его взгляда.
Растерянный. Будто облит холодной водой. Его надменность сменилась удивлением и сомнениями. Он взял ребенка на руки, и впервые я увидела, как он улыбался. Он выглядел так глупо. Он был таким счастливым.
Но этим все не закончилась. Мои страхи не подтвердились. Сына воспитывала я, а не кто-то другой и он.
Он изменился в тот день. Потом у нас появились и другие дети, и я видела, как он менялся. Это происходило не сразу, но я замечала это.
Жители его королевства благодарили меня. Они со слезами на глазах благодарили меня. Они тоже видели это. Я не знаю, за что они говорили 'спасибо', но я что-то сделала. Мир пришел на эту землю. Больше не было войн. Больше не было смертей и завоеваний.
И все начало меняться. Я полюбила его нового. Он изменился и перестал воевать. Он был счастлив со своей семьей и со мной.
Я понимаю, что та ненависть, которой пропитался ты, и все мы, просто так не уйдет. Но ведь он помог не только себе, но и нашей родине возродится.
До меня доходят тревожные слухи о том, что творится дома. Я не знаю, что ты собираешься делать, но прошу тебя. Не нужно плодить ненависть. Давай встретимся. Ты увидишь моих детей и меня. Мы поговорим. Мы сможем найти другой выход. Я сама приложила руки к восстановлению всего и не хочу, чтобы это было потеряно.
Я посылала тебе и другие письма и надеюсь, они дойдут до тебя. Надеюсь, ты прислушаешься ко мне.
Прошу тебя, мой король, мой дорогой Хости. Дай всем нам шанс. Дай нам мира.
С любовью, твоя кузина, имя которой надеюсь, ты еще помнишь'.
— Она пыталась вразумить его, — сказала Ванда, прочтя это. — Но, похоже, у нее ничего не вышло.
— Похоже на то.
— Посмотрим на ответ короля.
Я вскрыл второе письмо. Оно было смятым и запечатанным. Вероятно, она не успела его прочесть. Быть может в тот день, когда были зажжены свечи она, только получила письмо и надеялась, что все обойдется.
