— Много ты понимаешь! — фыркнул я, бережно убирая шар в мешок.
Интересно, каково его предназначение? Возрождение Бурого Бармаглота к жизни? Запросто — название прямо намекает на это. А может, и по-другому надо использовать. Не знаю пока. Но обязательно узнаю, как только выберусь из кокона.
Оглядев место битвы, я убедился, что больше тут нет ничего ценного. Кроме моих драгоценных шампуров, которые я тут же подобрал и убрал обратно в просторный нагрудный карман кожаного фартука. После чего придирчиво осмотрел питомца и пораженно зацокал языком, словно белка. Ползун уменьшился в размерах буквально в пять раз, ничем больше не напоминая того ленивого жирного увальня, привольно развалившегося на моих плечах. Такое впечатление, что целый год голодал. Из толстого поросенка Ползун превратился в тощую подзаборную шавку. Некормленную и неухоженную.
— Я тебя откормлю, Ползун, — едва не пустив горестную слезу, пообещал я. — Обязательно! До прежнего элитного вида!
— Ур! Ур! — согласился со мной слим.
И только тут я заметил мерцающую в углу экрана еще одну информационную строчку.
Ползун тоже поднялся в уровне! Причем самостоятельно — убивая и поедая бурых няф. Правда потом они жестоко отомстили, но ведь слим остался жив и таки поднял уровень! Было что праздновать!
— Вот тебе рыбка, хрюшка ты моя оголодавшая! — растрогано просюсюкал я, укладывая на слима сразу пару рыбешек, оставшихся с той памятной рыбалки.
— Ху-у-ур! Шмыг! Х-ур! — отозвался питомец, буквально «впитывая» рыбу в свое тело.
— И разговорчивым стал, — еще нежнее проворковал я. — Умница!
Подняв с пола еще не погасший факел, я тщательно осмотрел себя, уныло вздыхая при каждом обнаруженном недостатке. На фартуке обнаружились дыры — прогрызли-таки гады мелкие, а я и не заметил в пылу битвы. Вообще пострадала вся экипировка, заметно уменьшив свою прочность. Если так дело дальше пойдет, вскоре вновь буду щеголять голышом. Ничего, нам не привыкать. Копье грозило распасться на куски в любой момент. Древко напоминало источенное термитами дерево. В остальном все осталось, как прежде.
Надо бы раскидать полученные пункты характеристик, но не сейчас — не дай боже бурые няфы возродятся всем скопом и снова начнут формировать очередного бармаглота. Мне оно надо? Правильно. Не надо. Я, конечно, не застрахован от встречи с очередной стаей бурых няф в своем дальнейшем путешествии, но это еще бабка надвое сказала. Но одно знаю точно — больше я в драку с такой тварью не полезу! Иначе останусь без единого предмета снаряжения, что мне абсолютно не улыбалось. Грызть врагов зубами я не собирался. Не отрастил себе клыков, как полуорки.
Крутнувшись последний раз вокруг себя и тщательно осмотрев поле битвы, я припустил бегом дальше по коридору, придерживаясь покрытой светящейся плесенью стены. Мерный и едва слышный шум шагов, тихое похрюкивание слима на плече и мерцающий свет факела над головой — что еще нужно для счастья? Верно, практически ничего.
Остановку я сделал только спустя полчаса, когда достиг конца подземного русла, с ревом устремляющегося в громадную решетку, вмонтированную в кирпичную стену. По пути мне несколько раз встречались скопления бурых няф, которые я миновал как можно быстрее, не дожидаясь появления очередного громадного «Франкенштейна». Но не забывал несколько раз взмахнуть измочаленным копьем, уничтожая пару-другую мелких уродцев. Несколько ударов — и вот я вновь бегу дальше, злорадно вслушиваясь в верещащих за спиной няф. Встречались и гигантские серые крысы. Ради этих грызунов я останавливал ненадолго свой бег и радостно их убивал, подбирая шкурки, хвосты и небольшие куски мяса, сразу же идущего на откорм Ползуна. Крысиных шкурок в заплечном мешке накопилось так много, что мне можно было начинать думать об открытии собственной мастерской скорняка. Еще бы умения соответствующие…
Остановившись, я убедился, что следовать дальше по подземному руслу не получится, и принялся было осматриваться, но открытие ждало меня прямо перед носом — пустой дверной проем, за которым сразу же начинались крутые ступеньки лестницы. И самое главное — лестница вела вверх! Мое сердце радостно подпрыгнуло в груди и неистово заколотилось в предвкушении чуда!
Стоило подойти ближе и я ощутил исходящий из дверного проема поток свежего воздуха!
А затем увидел и грубо намалеванную на стене толстую белую стрелу, указывающую вверх!
Опустил взгляд ниже и узрел покрывшую каменные ступени пожухлую листву! Листву!
Ноги подогнулись, и, упав ничком, я жадно сгреб палую листву, уткнулся в нее лицом и вдохнул ни с чем несравнимый аромат.
Аромат свободы!
Ползун оторвался от поедания крысиного мяса и недоуменно захрюкал, удивляясь странному поведению хозяина, но мне было не до него. Я открыл все поры своего измученного тела и внимал воздуху свободы.
С легким шелестом по лестнице пробежал сквознячок, принеся с собой несколько совсем еще зеленых листочков, буквально только что оторвавшихся от ветви дерева и спланировавших в темные катакомбы Альгоры.
По ступенькам разметался разноцветный пунктир из листвы и мелких веточек, буквально манящий меня за собой. Наверх!
Решительно поднявшись, я с непередаваемым внутренним трепетом ступил на первую ступеньку и сделал шаг наверх!
И еще шаг! И еще! Шаг за шагом! Я наступал на каждую ступеньку, не пропуская ни одной, наслаждаясь этим ощущением покорения дороги, ведущей к свободе. Наверное, именно это ощущение испытывал каждый заключенный, отбывший свой срок и выходящий за пределы мрачной тюрьмы.
Ступенька за ступенькой я поднимался все выше, ласково проводя рукой по сырой каменной стене, ощущая все неровности грубой кирпичной кладки. Я прощался с катакомбами, где пережил столько незабываемых приключений!
Катакомбы! Я никогда вас не забуду! Но монетку в ваши затхлые воды бросать не буду. Ибо возвращаться в ваши темные глубины не собираюсь!
Прощайте, подземные ручьи, прощайте, узкие лазы, прощайте, крысы и бурые няфы, передавайте горячий привет бармаглоту!
В лицо пахнуло еще одним порывом ветерка, я ощутил запах чего-то вкусного — ванильного и сладкого. Так обычно пахнут свежеиспеченные булочки. Похоже, выход находится неподалеку от пекарни.
Решено!
Как только выберусь, первым делом куплю еще горячую булочку и жадно вопьюсь в нее зубами, смакуя вкус свободы!
Нет!
Куплю две булочки — одну себе, а одну моему Ползуну. Пусть празднует вместе со мной!
Что-то мелькнуло перед моим затуманенным взором, и я резко вскинул голову. Тут же охнул, мои пальцы разжались и на ступеньки со стуком упал факел, через который я машинально перешагнул.
Впереди забрезжил свет! Не желтый, как от факела или лампы! Нет! Белый, естественный и с каждым моим шагом становящийся все ярче.
Солнечный свет! Это свет солнца Вальдиры! Вот и солнечные зайчики побежали по стенам! Зайчики! Ласковые вы мои!
Теперь сомнений не осталось! Солнечные зайчики не могут обманывать!
На моем грязном лице сама собой появилась широченная улыбка. Я не видел своих глаз со стороны, но уверен — они сверкали неописуемым счастьем! Сердце прыгало в груди как оглашенное.
Господи! Я сделал это!
— Я сделал это! — не выдержав сжигающего меня нетерпения, проорал я, переходя на быстрый бег навстречу солнцу. — Я сделал это! Сделал! Сделал!
Световое пятно впереди становилось все ярче и ярче. Я буквально купался в солнечных лучах!
А вот и прямоугольные контуры дверного проема! Вот и конец лестницы!
Да!
Широко раскинув руки в стороны, я буквально вбежал в залитый солнечным светом проход, с рвущимся изо рта торжествующим воплем победителя:
— Вальдира, я вернулся к тебе! Вернулся!
Последний шаг и яркое солнечное сияние поглотило меня, навсегда оставляя подземный мрак позади.
Вальдира! Я вернулся!
