Тем не менее дергаться и кричать не имеет смысла. Отсюда меня никто не выпустит, сил, которые у меня в этом теле — недостаточно. Вряд ли получится хоть как-то отсюда сбежать. Зато если попытаюсь, то может быть сам стану одним из тех, кто попадёт под протокол чистки.
…
Через мгновение, я оказался уже совершенно в другом месте. Скорее всего это просто другое воспоминание. Но как же мне… больно! Опустошающая разум и тело слабость, которая переходит в какой-то паралич. Мысли даются так тяжело…
— Вы все называетесь пользователями и у каждого есть свой номер. У вас нет имён, они и не нужны. Всё что важно — это результаты, которые вы выдаёте на испытаниях.
Я стоял в ряду из детей, которым на вид было всего года три. Однако осознанность в их глазах даже немного пугала. Двадцать детей, которые разглядывали друг друга. Мы уже проходили несколько испытаний, понимали всё что нам говорят благодаря специальному стимулятору развития. Каждый из них был таким же как и я — чертовски умным и целеустремленным. Я уже видел несколько результатов в испытаниях. Пока что мне тяжело с ними сравниться. Но это не значит что никогда не получится.
Мир погас лишь на мгновение, но я успел понять, что это уже совсем другой промежуток времени. Изменился надзиратель, который стоял перед нами. А также изменилось количество детей. Два были мертвы. Я вспомнил, что они теперь опустошены. Что именно это значит, пока что нам не сказали. Зато разглядеть их можно.
Их оболочки пустые. Белесые глаза, небьющееся сердце. В виртуальном мире это возможно, но скорее всего только в том случае, если их пользователи вышли в реальность. Однако… ещё не время, а значит что-то случилось. Совершенно на это не обращая внимания, инструктор-надзиратель продолжал вещать.
— Каждый кто не пройдет минимальный тест будет пропущен через ускорение. Если вы не сможете адаптироваться, то есть огромный шанс, что станете такими же.
У меня разболелась голова и по ощущениям лопнули глаза. Возможно, это было не так, однако воспоминания стерлись одним махом. Или это снова одно из них? Я огляделся и увидел вокруг каменный пол лабиринта. Никого кроме меня, валяющегося в луже собственной крови, которую только что сплюнул. Память постепенно восстанавливалась и, кажется, я осознал, что произошло. Испытание. Я провалил его и надзиратели запустили процесс ускорения. Я и так был на грани возможного. Уже давно стало ясно, что при поднятии ускорения выше десяти существуют проблемы для человеческого мозга. Вот только кому есть дело до лабораторных крыс?
Честно говоря, я уже думал, что умру. Вот только боль постепенно уходила. Правда только острая. Ноющая, противная, парализующая всё ещё оставалась. Именно поэтому я не мог покинуть испытание. Это ускорение уже далеко за пределами остальных. Изначально у нас было пятое ускорение, но постепенно из-за совершенных ошибок многие достигли восьми или даже девяти.
Одиннадцать. Это тот уровень ускорения, который был у меня в прошлый раз.
— Кха. — я вновь сплюнул несуществующий кровавый комок. Ничего не отражается в виртуале просто так. Если мне плохо так здесь, то в реале ещё хуже. Вот только там нормальный поток времени и там мне станет явно легче.
После провала на этом испытании мой мир стал ускорен в двенадцать раз. Возможно, что проживу я недолго. Особенно, если не получится снизить. А ещё ни у кого не получалось, кроме двенадцатого. Вот только надолго ли ему это помогло?
…
Когда мир остался тёмным и никаких больше воспоминаний не появилось, то я почувствовал боль. Тело не выдерживает. Это я чувствовал уже по-настоящему. Хотя понял не сразу, думал, что это всё ещё одно из забытых воспоминаний.
С трудом открыв глаза, я моментально их закрыл. Они невероятно слезились, а неяркий свет, который обычно был у меня в комнате, слепил как звезда Бетельгейзе, находящаяся вплотную. Пальцы онемели, а мышцы очень сильно забились как после долгой и изнурительной тренировки. Хотелось взвыть, но получилось только слабое болезненное мычание.
— Что с тобой, Акио? — я услышал встревоженный возглас девушки.
— Кто… — хотел было я спросить, как вдруг мне пришло осознание, что воспоминания повлияли на меня гораздо сильнее, чем я того ожидал. Невероятно, практически забыл Снежку! — Воды. — прохрипел я.
Пока я пытался побороть боль, как-то отстранится от неё, как делал на испытаниях, заметил, что мир воспринимается мной теперь совершенно иначе. Напряженно вздохнув, я приготовился к новой порции боли и приоткрыл глаза. Свет, до этого невероятно яркий, теперь таким не был. Вот только глаза всё ещё слезились.
— Вот возьми. — Аселиана взволновано поднесла к моим рукам стакан. — Должно стать легче. Как ты это вообще сделал? Зачем?
Жадно выхлебав воду, которая показалась чуть ли не нектаром Богов, я посмотрел на Снежку. Прохрипел:
— Сколько время? — видел я честно говоря ещё плохо. Всё размывалось и плыло. Казалось, что мир вот вот растворится, будучи очередным воспоминанием.
— Ты чего? Ты только только глаза закрыл! Ты как это сделал! Вообще не вздумай даже пытаться повторить, это вредит твоему здоровью!
Сквозь слезы я посмотрел на неё. На самом деле, даже не знаю теперь, это глаза слезятся или действительно плачу. Психика, как будто не выдерживала, всё ещё вспоминая то, что произошло. Что делать, когда ты узнал, что ты всего лишь чей-то эксперимент, твоя жизнь принадлежит компании ученых, которые решили увеличить масштаб и теперь показывают своё творение публике? Кто я такой после всего, что произошло?
— Считаюсь ли я человеком? — тихо в полубезумном состоянии пробормотал я.
Очевидно, что состояние, в котором я нахожусь, вызвано гиперактивацией нейронных сетей и перегрузкой лимбической системы, что привело к дезинтеграции когнитивных функций и сенсорной перегрузке… Чёрт! Я бы никогда так не сказал, но… Семнадцатый.
— Конечно! — подсев ко мне поближе, сказала Снежка. Она хмуро и напряженно посмотрела на меня. — Ты так и продолжишь меня игнорировать?
Я просто продолжал глупо смотреть на неё и рыдать. Она может быть надзирателем, который… нет не может. Я сам нашёл её. Все совпадения… хотя искусственный интеллект мог бы всё просчитать и её бы завербовали. Чем она занималась в тот день? Почему я её встретил и именно мне удалось уговорить её сходить в кафе? Что если я не могу ей доверять? Всё это спланировано.
С ужасом посмотрев на нее, я рефлекторно попытался отодвинуться от нее. В голове же вновь перебирал все варианты и, в конце концов, остановился на том, что она пыталась прекратить наше общение, когда произошла встреча с Лиранией. Никто не смог бы общаться со мной, если бы я не настоял тогда. Она ведь серьезно была настроена, это помню.
— Спасибо тебе. — улыбнулся я. То ещё зрелище со стороны, наверное. Заплаканный, улыбающийся. Ещё и мышцы все болят…
— Акио, что произошло? Объясни мне пожалуйста, я не понимаю почему… Зачем… Мне уже даже не важно как ты это сделал…
Забавно. Только что я был в невменяемом состоянии, а теперь кажется истерика началась у Аселианы.
Я подвинулся к ней и крепко обнял, сжимая зубы от боли в мышцах. Ничего страшного, если мне так плохо сейчас, то будет лучше потом. Не умер. Жив! Мое сознание просто расширилось. Пусть я не обрёл всю память, а только несколько основных клочков… Смогу повторять это из раза в раз и тогда… Тогда возможности тела меня не смогут сдержать. Но пока что…
Я посмотрел в наливающиеся слезами глаза Снежки. Обычно яркий лёд сейчас наполнился какой-то темной глубиной, которую хотелось узнать и раскрыть.
Теперь в этом мире нет никого, кто был бы для меня важнее, чем она. Может признаться ей в своих чувствах? Можно ли это считать за любовь? Или это не она? В любом случае, я подожду момента получше. Сейчас это не то, что нам нужно.
Глава 22
Крышка капсулы открылась. В отличие от всех предыдущих сессий, эта игровая сессия не принесла ничего нового и не предвещала ничего особенного в будущем. Но, честно говоря, мне было всё равно. Мои мысли были заняты совсем другим.
