— Вань, а ведь ты их серьезно покалечил всех, — проинформировала я парня, когда мы вышли на улицу.
— Не страшно. Совесть у меня чиста. Я шапочно знаю этих двоих, один из них Байден, тот что под стол свалился, второй Маккейн, те ещё мрази, как и их люди. Ты не думай, что с таким предложением они к тебе к первой подвалили. У них целая компания из таких приблатненых, чьи родители высокие руководители, и ладно бы с продажными девками только бы путались, они за это хоть деньги получают, но нет, им подавай обычных девчонок, еще бы натешившись и отпускали, так они их своей охране отдают. А те, кто заявить пытается, там либо репутацию с дерьмом смешивают у таких людей, если же те пытаются идти до конца, то заявители просто пропадают.
То-то мне значит не показалось что от этих двоих тухлятиной несло, — пробормотала я себе поднос, посильнее сцепляясь в руку парня, чтоб удержать себя от возникшего порыва вернуться и отрезать этим ублюдкам головы.
— Что, что ты сказала? — переспросил у меня, не расслышав что я сказала, парень.
— Я говорю расскажешь мне потом где у этой компании охотничьи угодья. Ты же хочешь, чтоб я к ним в руки попалась, — наивно хлопая глазами, попросила я его.
— Да я их на куски порву, если кто-то из них только посмотрит в твою сторону.
— А вот этого, Вань, не надо. Убьешь кого случайно при свидетелях и посадить тебя может и не смогут, а вот убить, как говорят пуля дура и голова у тебя точно не железная.
— Значит, если никто не видит или свидетелей не осталось, то отвернуть кое кому голову можно?
— Про моральный компас не забывай, — тяжело вздохнула я, — тут главное не заиграться и убивая чудовищ самому не стать одним из них.
Наморщив лоб выслушивая мое нравоучение парень через некоторое время кивнул.
— Джейн, ты вот скажи. Вроде ты моложе меня, но откуда в твоей прекрасной головке такие взрослые и главное умные мысли?
И не говори, — толкнув того под ребра, заразительно рассеялась я.
Интерлюдия.
Байден старший, впав в неконтролируемую ярость, буквально громил свой личный кабинет. А все началось с того что его сын, в сопровождении ещё одного товарища, вместе с которым они учились в Гарварде, отдыхая на каникулах приехали в город к родным, пошли гулять и подверглись нападению неизвестных. Записей наружного наблюдения не сохранилось, но, если охрана, получив тяжёлые увечья путалась в своих показания, с каждым разом увеличивая количество нападавших, то вот его сын, отрада и надежда их семьи, как и второй мальчик, буквально подверглись воздействию неизвестных психотропных веществ и сейчас буквально оба прибывали в психиатрической лечебнице из за чувства иррационального страха, которое их буквально преследовало и не отпускало и сейчас. Оставалось только одно — надеяться, что врачи все же найдут чем накачали парней и смогут применить какой-нибудь антидот, главное же было в том, чтоб это было до того, как мальчики получат непоправимый урон своему сознанию.
Конец интерлюдии.
На следующий день с Иваном остались в отеле, чтоб того немного потренировать.
Правда толком поспаринговать со мной он отказывался, хотя его стиль боя был сборной солянкой из множества стилей и мне действительно было интересно с ним покувыркаться, даже как-то неоднозначно это прозвучало. Поднимать на меня руку или, не дай боже, ногу он отказывался, сколько я того не мурыжила в зале по матам. Пришлось даже пойти на хитрость и предложить ему, если не хочет бить, то может потрогать где хочет, главное моську по смущенней и горящие от стеснения щеки при этом. Даже играть не пришлось, уже почти сжившись со своим молодым телом плюс гормоны. Девушка созрела.
У меня была своя жажда крови, которую я запирала, но когда после моего предложения от Ивана полыхнуло жаждой похоти, то моя сила, сказав мне гудбай и повертев пальцем у виска благополучно забилась в самой глубине подсознания.
Да я фактически продула и даже хотела уже отдаться, когда этот увалень отстранившись продолжать начатый процесс напрочь отказался, пока не выполнит поставленные мною условия, это он про сырые и вареные яйца.
Если честно, в этот момент я хотя и была горда за него, но в глубине души подсознание требовало оторвать этому динамщику его мягонькие и шелковистые яички.
Конец первой книги.
