А еще — я мстил. Зло, жестоко, в чем-то мелочно, но неотвратимо. Как мог и как того заслуживали эти подонки. Устроил маленькую партизанскую войну на трех отдельно взятых корабликах. И первым поплатился тот самый полурослик, из за которого погиб Андрей, а дирижабль прилетел на заклание к букинирам. А в том, что подложил магнит и навел нас на буканы именно он — я не сомневался.
Этот игрок умер от моих рук, действительно страшной смертью, хотя он был десятого уровня и я мог бы просто зарубить его… но не стал. Дождался момента, когда он и я остались один на один в машинном отделении. Халфлинг не сидел на месте, постоянно исследуя дирижабль и ища чем бы поживиться. Так вот, когда он забрел в котельную, я появился пред ним, ударил его ребром ладони по горлу и пока он сипел не в силах произвести ни единого звука, запихнул парня в главную топку.
Испытывал ли я после этого хоть каплю сожаления? Нет! Ни секундного. Из-за этого иностранца уже погибла почти сотня граждан Империи. Смогу ли я спасти остальных? Вот что заботило меня в первую очередь, а не почерневшее храпящее и корчащееся в муках тело залетного полурослика.
А потом я пошел в разнос. То здесь, то там с бортов срывались в недолгий полет к земле букиниры — высокоуровневые персонажи которые могли бы убить меня одним ударом своей абордажной сабли. По сравнению со мной они были монстрами… но именно люди побеждают монстров. Скрестить с ними оружие — было форменным самоубийством, но как полковник Кольт, уровнял шансы жителей Дикого Запада, так «Закон всемирного тяготения» Исаака Ньютона стирал разницу в уровнях между нами.
В тот момент, когда, к моему большому сожалению, пираты наученные горьким опытом перестали подходить к ограждениям, я уже мог похвастаться относительно честно заработанным тридцать пятым уровнем. Кучей нераспределенных очков характеристик, навыков и талантов, а так же профессиональными знаниями «переворачивателя пингвинов», точнее пиратов, если бы такая профа вообще существовала в «Хрониках».
Я хотел было поиграть в полтергейста, заставляя при помощи «магнитизма» предметы взмывать в воздух и атаковать уже и без того перепуганных воздушных гиен, но поразмыслив отказался от этой идеи. В руках у пиратов находилось около пятидесяти ни в чем не повинных гражданских и что могло прийти в голову жителям фэнтезийного мира при встрече с потусторонним, предсказать я не решался. Вполне возможно, они решили бы устроить массовую резню, выискивая среди пленных колдуна или спалить к чертям собачьим дирижабль, чтобы умилостивить какого-нибудь там Бранка.
Вместо подобных рискованных развлечений, я отправился на поиски пирата, забравшего конверт Дариуша, и здесь так же не преуспел. Букинир укрылся в маленькой коморке на борту одной из лодок и о чем-то возбужденно переговаривался с двумя своими подельниками. Сквозь щель в немного приоткрытой мною двери, я видел лежащий на столе, забрызганный кровью конверт, на который букиниры, кажется, не обращали ровным счетом никакого внимания. Я уже подумывал притянуть его к себе при помощи «магнетизма», когда один из них хлопнув по установленной в самом центре каюты деревянной балке рукой, сказал несколько матерных слов на почти чистом русском и подхватив со стола такую нужную мне вещицу запихнул ее себе за отворот куртки.
Дирижабль, дрогнув всем корпусом, приземлился. Если бы не удерживающие его гондолу летающие лоханки букиниров, он непременно бы завалился набок, или сломал бы себе не рассчитанное на подобное варварство легкий резной киль.
С одного из буканов сбросили на землю длинный, сколоченный из досок деревянный мосток, по которому пара пиратов зверски щелкая кнутами, согнала передвигающихся гуськом пленников на поляну, заросшую пышным ковром травы очень похожей на обычную осоку. Вместе с ними спустился и забравший конверт мужчина в сопровождении двух рослых бандитов обряженных в тяжелые доспехи, явно позаимствованные с чужого плеча и обвешанных таким количеством разномастного оружия, что издалека они были похожи на гротескных ежей.
Спрыгнув на палубу, я перекатился к борту и глянул вниз. Сигать с такой высоты на землю было чистой воды безумием. В «Хрониках» как игре, как и в нынешней реальности Ортена человек был способен подпрыгнуть достаточно высоко. Я, например, мог в полных доспехах без особых усилий перемахнуть через Андрея, но вот падение большой высоты обсчитывалось до глупости реалистично. Например выпав из окна второго этажа на каменную мостовую, вполне можно было заработать перелом ноги, а то и всего тела. К тому же я находился на корме, пусть и нижней палубы, а она была слегка вознесена над центральной частью.
В этот момент мне пришила в голову мысль, что возможно лучшим вариантом было бы прокрасться по скинутому пиратами трапу, а не рисковать разбить себе буйну голову, изображая ассасина-паркурщика из одноименной игрушки. Там даже толстые базарные тетки легко карабкались по зданиям с ловкостью цирковых обезьян. А ведь я так не умею!
Но и от этой идеи пришлось отказаться. Спустив пленников и группу сопровождения на землю, букиниры тут же втянули доски на свою лодку. Более того, унесли его куда-то в трюм, видимо, чтобы не мешался под ногами и что самое паршивое, принялись сматывать валяющиеся по всем палубам канаты. Вот же невезуха!
— Мастер смотрите! Там! В низу, слева! — пискнула фея.
Глянув в указанном направлении, я увидел резную фигуру, украшавшую корпус и скрывавшую под собой толстую уродливую балку. По ней вполне можно было спуститься, как минимум до веранды, на которой я совсем недавно распределял таланты.
— Молодец Люська! — похвалил я, то ли своего питомца, то ли уже настоящую подругу.
Потемневшее дерево заскрипело, принимая мой вес, но выдержало. Медленно, стараясь не сверзиться, я пополз вниз, цепляясь руками за выступы в виде каких-то птиц, ветвей и плодов, отдаленно напоминающих персики. Пару раз опора под ногами обламывалась и падала вниз, в шуршащую метрах в пятнадцати подо мной траву и тогда я надолго замирал пытаясь успокоить бьющееся в ужасе сердце.
Непонятно от чего тяжело дыша и, стараясь не смотреть себе под ноги, я добрался, наконец, до открытой веранды. Дальше был самый трудный участок, резная деревяшка закончилась, как впрочем, и прикрываемая ею балка. Зато вдоль всей кормы шли окованные сталью горизонтальные ребра жесткости, спускаться по которым было тем еще мучением. Приходилось фактически болтаться на руках, падать, полностью теряя опору и судорожно хвататься за проносящуюся перед самым носом мокрую железяку, надеясь, что и в этот раз пальцы не подведут и не соскользнут с мятого и полированного метала.
Я находился метрах в трех от поверхности, когда все три летательных аппарата с противным хрустом дрогнув, оторвались от земли. Руки не нашли за что зацепиться, на очередной балке и я полетел вниз.
С глухим металлическим лязгом я рухнул в траву. Полоска здоровья тут же просела процентов на десять. Не знаю, заглушила ли колдовская невидимость грохот доспехов, перед тем как слететь или нет, но после полученного урона она моментально рассеялась.
«Получен отрицательный эффект: Отбитая спина».
«Вы неудачно упали с большой высоты и сильно ударились об землю. В течении 10 минут ваши двигательные возможности серьезно ограничены. Вы не можете: вставать, ходить, бегать, использовать физические способности и читать заклинания».
— Чтоб вам всем пусто было… — почти добродушно процедил я сквозь зубы, глядя на медленно поднимающиеся в небо сцепленные корабли. — Люсь, ты там жива? Я тебя не раздавил?
Если сейчас кто-нибудь из воздушных пиратов решит помахать на прощание ручкой тройке остающихся на поляне бандитов, ему даже в ночной мгле будет трудно не заметить валяющегося в траве мужика. Я уже похоронил фею и подмывал над тем, как буду прикидываться шлангом, если над бортом дирижабля появится чья-нибудь мерзкая рожа, когда фея, наконец, подала голос.
— Нет, — ответила Люся.
— Раз не жива, то огласи завещание? — я с кряхтением дотронулся рукой до головы.
«На затылке похоже будет знатная шишка».
— Ну, там: «Крылышки мои отдать любимому племяннику, платьице — дочке брата второй жены приятеля лучшей подруги. Саму положить в банку и залить медом, а затем выставит на всеобщее обозрение».
— Все бы вам зубоскалить Мастер, — из-под капюшона вылетела маленькая, зеленая искорка. — Со мной все в порядке. Я в этом состоянии неуязвима для физического урона!
— Так вот ты какой — цветочек аленький! — я с кряхтением перевернулся на живот, пытаясь понять, целы ли руки-ноги, разглядывая среди порядком поредевших бафов и прочих навешанных на меня эффектов иконку с лежащим на земле человечком. — Кажется я тоже почти в порядке. Знаешь, что красавица…
