Наш бот ловко спустился по вертикальной стенке, побежал к ближайшему шлюзу. «Захватчик» был прикрыт мощным силовым щитом и был способен выдержать даже массированный обстрел, но нам не пришлось волноваться: защитные системы дока по-прежнему не подавали признаков жизни. Бот подбежал вплотную, по паучьи присосался к замкнутым створкам, выдвинул манипуляторы с плазменными резаками, в облаке огня и длинных искр принялся вскрывать толстую броню внешнего затвора. По идее сигнальные сенсоры космопорта должны были сейчас захлебнуться тревожными сиренами, но прошла минута, другая, а ничего не происходило.
— Минут пять будет пилить, — сообщил Зак, с азартом вглядываясь в индикаторы «Захватчика», — Может, стоит нам бахнуть в другой? Быстро сделаем дырку как раз для вингеров.
— Действуем строго по плану, — холодно ответил Кастор, по-прежнему недолюбливавший Одержимых. — Не стрелять без приказа.
— Есть вероятность, что нас просто заманивают внутрь, — продолжил он, взглянув на меня, — В то, что наше появление не замечено, я не верю.
— Ты серьезно?
— А как ты это еще объяснишь?
— Зак, попробуй выйти с ними на связь, — приказал я. — Выведи на главный экран…
— Невозможно, — через несколько секунд ответил капитан, — Если там и есть живой ретранслятор, он заблокирован или выключен.
— Не стрелять без приказа, — жестко повторил Кастор. — Вторая волна десанта — готовность номер один!
Вингеры никто не обстреливал, бота никто не встречал, ретранслятор был мертв, защитные системы не реагировали на вторжение. Что-то тут было не так, и требовалось проверить это что-то, прежде чем еще сорок восемь Инков покинут «Мстящий», чтобы войти внутрь космопорта через взорванный шлюз. Если там ждет ловушка, мы должны узнать о ней сейчас…
Я сосредоточился, прикрыл веки. Скрываться больше незачем — и вслед за вингерами, обгоняя их, пошло мое пси-поле, пытаясь нащупать то, что пряталось за «сотами» огромного орбитального космопорта. Ментальный конус, расширяясь, коснулся станции, проник в ее недра. Я не мог видеть, что там происходит, только ощущать чужую мысленную или азурическую активность, однако этого будет достаточно, чтобы обнаружить засаду.
Пустота и мертвое железо. Затем — холодные импульсы машинных матриц — значит, не все системы вышли из строя? А следом я ощутил чужую мысленное присутствие, одно, второе, третье — много, десятки, а может быть и сотни. Все они были очень странными, малоактивными и тусклыми, как разрядившиеся лампочки. Сознания, несомненно, были человеческими, и, я почувствовал это совершенно точно, пребывали под неким общим покровом, излучая очень похожую эмоцию. Зомби? Клоны? Связанные чужой ментальной паутиной покорные куклы? Я никогда не сталкивался ни с чем подобным. Осторожно сканируя одного из них, я вдруг ощутил внезапный, нахлынувший приступ сонливости и понял, что все гораздо проще.
Это казалось невероятным, но… они крепко спали. И, что еще страннее, все видели один и тот же сон.
Эффект не был естественным. Он, несомненно, имел аномально-азурическую природу. Я осторожно двинулся вдоль незаметных, совершенно необычных туманных нитей сонного покрова — к его центру, источнику, таинственному кукловоду. И буквально через несколько секунд наткнулся на два ярких, пылающих мощным азур-нимбом сигнала. Небо и земля от тусклых эманаций спящих. Эти располагались очень близко друг к другу, и если один был ментально «глух», то второй, несомненно, обладал ярко-выраженной пси-активностью. Более того, он и был источником сонного покрова, обволакивающего станцию.
И сигнал этот казался мне одновременно чуждым и очень знакомым.
Он ощутил мое прикосновение, потянулся навстречу. Мы встретились, как две поданных друг другу руки.
Контакт состоялся. Очень необычный, потому что у моего визави не было живой плоти. На мгновение я вошел в чужое сознание, посмотрел на мир его глазами. Вернее, ее глазами. И понял, что там происходит.
Я увидел громадное помещение, похожее на мостик космического корабля, только гораздо больше по размеру и множество машинерии внутри, среди которой выделялись два столба транслокации, капитанское кресло напротив. А в нем, заложив ногу на ногу, сидела жутковатая, красноглазая девушка-шива, по-женски очень выпуклая в нужных местах, с бугристым голым черепом и устрашающей, почти гротескной мускулатурой. Походила она на тех азур-мутантов, что появляются, когда человеческое племя три-четыре поколения живет под А-излучением, и тем страннее была звезда Стеллара, намалеванная на мятом нагруднике чем-то вроде засохшей крови и сдвинутый набекрень зубастый обруч, напоминающий импровизированную корону. Впрочем, спустя мгновение ее силуэт высветил зеленый ореол системы Стеллара:
Ярость. Инкарнатор Стеллара. Воин.
Она резко повернулась к той, чьими глазами я смотрел, и в отражении странных алых зрачков я увидел призрачный, дрожащий силуэт Льдинки.
— Что? — резко, хрипло переспросила Ярость, — Грэй? Ты уверена?!
— Да, — не-голосом ответила та, которую Архивы Стеллара называли Ткачихой или Швеей, — Он близко. Они пришли…
— Астра фатида! — коронованная шива вскочила с «трона», подхватив огромный уродливый клинок с кольцами на обухе, — Тогда предупреди их, что…
Я уже все понял, прочитал безмолвное предупреждение в ее сознании. И прервал импритинг, стремительно помчался дальше, расширяя пси-поле во все возможные стороны, надувая его гигантской сферой, еще дальше, дальше, дальше, за пределы обшивки, орбитального кольца, в холодный вакуум, пронзая космическую пустоту — пока не наткнулся на огромный, непроницаемый объект. При соприкосновении он вспыхнул слепящим белым огнем, выбивая меня из транса.
L-поле!
— Что случилось, Грэй?! — резко развернулся ко мне Кастор, — Что произошло?
— Отзовите вингеры, немедленно! — я резко встал, жестом крутанул обзорный экран, передвигая его в пустой квадрат космоса над Миром-Кольцом — относительно наших текущих координат. На первый взгляд там не было ничего, кроме вакуума и звезд, но я только что убедился, что это далеко не так — в какой-то сотне миль, что по космическим меркам вообще ничего, находился невидимое и огромное нечто, защищенное от всех видов обнаружения.
Но было поздно.
Я не знал, что послужило причиной: мое ментальное сканирование, сигнал с Мира-Кольца или просто неведомый капитан решил, что все, пора, довольно вольностей. Космос вдруг вспух, налился рельефом серой пластали, вспыхнул сапфировым пламенем дюз. Из-под тающего покрова «госта» обрисовались очертания невероятного космического объекта. Узнаваемый изящный почерк совершенных технологий Утопии, античная мягкость обводов и резкий лаконичный силуэт. Дюзы горели вулканическими жерлами, выпуская огромные языки призрачного огня. Количество ребристых палуб, скрепленных кольцевыми выпуклостями в носовой части и кормовой секции, невозможно было даже посчитать. Сто? Двести? Пятьсот? Очень длинный и неимоверно широкий, корабль действительно напоминал библейский ковчег.
И был он, дерьмо Ангела, просто гигантским. Внушительным даже на фоне исполинских структур Мира-Кольца. А уж наш корвет вообще казался птичкой рядом с надвигающейся Сциллой.
У этого левиафана уж точно работали все защитные системы. Индикаторы «Мстящего» взывали стаей разозленных кошек, сигнализируя об облучении и сканировании рейдера многочисленными сенсорными и прицельными системами, древнее и эффективнее которых не имелось в распоряжении Звездного Флота. Нас явно брали на мушку.
Кастор звучно выругался, а затем на мостике повисла звенящая тишина. Было понятно, что перед нами всплыл легендарный «Гедеон», и также очевидно, что «Мстящий» могут превратить в облако раскаленной плазмы быстрее, чем Зак Каррахейн успеет пробормотать «Астра Фатида».
Внезапно запищал длинный зуммер ретранслятора. Каррахейн доложил:
— Грэй. Запрос связи! «Гедеон» вызывает «Мстящий».
Интерлюдия. Гедеон
Транслокация неуловима.
