посмотрел на обычно суровый, а сейчас вдруг поникший профиль Кринны.
— Ничего плохой. Просто сижу... — она сделала большую паузу, подбирая слово или стараясь его правильно выговорить. — Осознаю.
И замолчала.
Ну а что? Дело хорошее. Мы сидели в тишине, а вокруг, в основном, тоже сидели или очень медленно ходили несколько десятков троллей. Остальные две сотни были на тех или иных работах. Все новички, прибывшие с той стороны Оки, высказали желание присоединиться к нам, принесли мне присягу и с энтузиазмом принялись помогать строить теперь уже наш общий дом.
— С той минута, как погиб Гриннур, — заскрипела каменными челюстями Кринна. — Я только и думать о месть. Делать все, чтобы приблизить момент смерть ублюдок Чжур. Ты исчезать. Но я знать, что невыполненный клятва не дать тебе помереть, и ты вернуться. Так и произойти... А когда в той крепость у гора ты достать из сумка зеленый отрезанный башка... Ну ты помнишь...
Я помнил — Кринна замерла и не двигалась минут пять, пока я как дурак стоял с трофеем в руках. Мне тогда показалось, что от ее взгляда голова Чжура взорвется или как минимум загорится. С тех пор и до настоящего момента, каждый раз, когда я издалека видел тролльчиху, она всегда держала сверток под мышкой. Видимо не могла доверить системному рюкзаку такую ценность.
— Когда выпадать свободный минутка, я работать с ней. Все силы приложить, чтобы растянуть процесс, отрезать по маленький кусочек, — великанша совсем по-человечески (только громко) вздохнула. — Сегодня закончить. Поэтому и позвать тебя.
Она резко стукнула в ладоши, отчего у меня чуть не остановилось сердце, а тролли вдруг вскочили и принялись, на первый взгляд, хаотично двигаться.
— Я хотеть сказать тебе спасибо, Александр! Все наш договоренность в силе, любой тролль сделать все, что ты сказать, и в любой момент готов умереть за тебя и «Защитники». Если ты помереть, мы следовать за твой приемник.
Она резко встала и подошла к накрытому красивым пледом постаменту в десяти метрах от нас.
Неужели это то, о чем я думаю!?
Покрывало исчезло, а на полутораметровой выложенной из обработанных камней конструкции на самом верху лежала в специальных золотых крепления голова сына Кринны — Гриннура. Выглядела она настолько живой (для мертвого камня), что я невольно содрогнулся. На несколько ступеней ниже стояла большая золотая чаша. Казалось, что открытые глаза погибшего тролля смотрят прямо на нее.
— Подойди и сделай то, в чем клялся!
Будто загипнотизированный я медленно встал и, расправив плечи, подошел к постаменту. Протянул руки и через мгновение в ладонях оказался гладко отполированный, клыкастый череп Чжура.
— До тех пор, пока стоит наш город, твое место здесь! — я торжественно опустил череп в чашу.
— Город будет стоять, пока здесь жить хоть один тролль! — заревела Кринна. — Клятва исполнен! А теперь, Александр, пожалуйста, сядь и смотри!
Я вернулся на свое «почетное место».
Двадцать троллей сидели полукругом и между ног каждого из них вдруг появился барабан.
Да нет... Не может быть... Она не сделает этого...
Грянул оглушающий гром, а потом он перешел в быстрый ритм, от которого по коже пошли мурашки. Вокруг нас быстро собиралась толпа. Вот они удивятся тому, что сейчас увидят!
Кринна постояла с минуту, а потом подошла к постаменту и нежно взяла в руки голову сына. Подняла ее на уровень своего лица и сначала медленно, но все более ускоряясь под ритм барабанов, закружилась в танце.
До мастерской Палыча я так и не дошел, прямо у входа меня перехватил Петя и отвел в располагающуюся по соседству «химическую лабораторию».
— Вроде разобрались! — обрадовано сообщил он, пропуская меня вперед.
Нас встречал Крузак, самый крутой из шестерки порабощенных оркских исследователей.
— Мы все узнали, хозяин, — ровным голосом доложил он.
— Ну так рассказывайте! — приказал я и сел на стул рядом с заставленным склянками, тарелочками и пробирками столом.
— Основой "зелья утроения" являются системные зелья, увеличивающие параметры...
— Это дерьмо, что мы не используем, что прибавляет по две единички одного стата? — удивленно спросил Петя.
— Пропорция каждого из них составляет... — продолжил орк, не обращая внимания на моего зама.
— Стоп! — скомандовал я. — Ты должен отвечать на все вопросы этого человека, как на мои. Если мы с ним говорим, ты должен молчать.
— Да, хозяин.
— Та основа, про которую ты говоришь, это «зелье мощи», «зелье прыгливости» и тому подобные?
— Да, хозяин.
— Мы их не выкинули еще? — обернулся я к Пете.
— Да нет, целая комната забита. Когда совсем нубы приходят, иногда бывают полезны.
— А, похоже, они не для этого сделаны, — в задумчивости я взял со стола полупустую склянку и принялся рассматривать жидкость на свет. — Интересно, как орки до этого доперли.
— Может, особенность у кого-то соответствующая.
— Может. Крузак, продолжай.
— Количество каждого из них одна девятая от общего объема. Последним ингредиентом является скисшее молоко сваража.
Орк замолчал, видно подумал, что мы все поняли.
— Кто такой Свараж и откуда взять его молоко?
— Домашнее животное, редкое. Его скисшее молоко обладает легким галлюциногенным эффектом. Используется как основа многих шаманских настоек. Очень дорогое.
— У меня два вопроса, — взъерошив волосы, пробормотал Петя. — Как орки додумались смешать все эти ингредиенты? И почему для получения плинжа надо плотно удалбываться такими сомнительными веществами, как водка, медовуха, эльфийский эликсир, гномья настойка и скисшее молоко какого-то Сваража?
Я открыл было рот, но орк меня опередил...
— Работа шамана в нашем мире заключается в экспериментах по смешению различных веществ. Ответ на второй вопрос я не знаю.
— Скажи спасибо, среди ингредиентов нет тролльего отвара, который мы с Лехой не так давно пили, — я вздохнул и встал. — Ну и где нам найти этих Сваражей?
— Насколько я знаю, молоко Чжуру привозили из двух поселений на юго-востоке, — бесстрастно ответил орк.
— А оно быстро портится? — уточнил Петя.
— Через две недели после скисания употреблять нежелательно, но будучи трансформированным с помощью «изготовления напитков» в «Зелье утроения», становится системным с бесконечным сроком хранения.
— В идеале нам надо захватить самих Сваражей, — вздохнул я. — Петь, допросите еще раз всех пленных орков, а если они не дадут новой информации, то разошлите группы на захваты языков во все известные
