и сделать.
Пока я долбил свою костяшку, Зубр уже закончил со своей и теперь глядел на неё с некоторым сомнением:
— Жаль клея нет, без него хорошо лезвие закрепить не удастся.
— Можно и без клея, если правильно перевязать, но клей же есть. В аптечке глянь там маленький такой тюбик, клей БФ 69. Он, конечно, предназначен для склеивания мелких душевных ран, но и для этого дела подойдёт.
— Точно, а я совсем про него забыл.
В процессе производства копий открылось несколько обстоятельств, который становились ясными только во время практических работ над ними. Каждый пацан в детстве ходил с прутом, который в его воображении был мечом, шпагой или копьём, и тогда было легко представить, как меч отрубает голову дракону, а копье пробивает любую броню, но в жизни на удивление всё оказалось не так. Заготовки для ножей были стандартные, сантиметров двадцать длиной и чтобы нормально их закрепить, половину этой длины пришлось утопить внутрь костяного древка, при этом, как легко посчитать математически, наружу оставалось торчать совсем небольшое остриё, а так как кость была толще лезвия, то ударяя противника обладающего прочной бронёй, древко внутрь раны загнать не получится, а значит и нанести смертельные раны каким коротким лезвием будет затруднительно. В итоге у нас получилось скорее сдерживающее оружие, которым можно будет попробовать удержать противника на расстоянии от себя, чем его убить. Поняв это при взгляде на первое копьё, я отдал второе на работу Зубру, а сам слегка пошарив по округе нашёл обломок увесистый берцовой кости с внушительным набалдашником на конце. Такой дубинкой вряд ли получится сломать броню воина Арахнидов, которую и пули пробивали с трудом, но, если врезать такой по маковке, был шанс оглушить противника на несколько мгновений. После чего повторить процедуру. До полного превращения внутренностей противника в однородное желе. Сначала я подумал о том, чтобы вставить в набалдашник несколько острых обломков костей, превратив ее в по-настоящему грозное оружие, но начав ковырять отверстие под них, резко понял, что осколки костей могут застрять в броне противника, чем лишат нас этого оружия. Ещё я понял, что эту кость, я буду ковырять неделю, так что обойдёмся. Чёрные грозовые тучи заволокли уже полнеба, если мы хотим провести хоть какую-то разведку, то нам пора поторапливаться. В итоге ограничился только тем, что на тонкий конец кости ёлочкой наклеил полоску грубой кожи, дабы предотвратить соскальзывание ладони и сделал петлю, чтобы эту самодельную дубину можно было повесить на запястье, на этом и ограничились все гениальные усовершенствования, привнесёнными сверхразвитым человеком середины двадцать первого века в орудие тупого неандертальца, который даже вместо туалетной бумаги использовал плоские камешки. Есть чем гордиться.
Я взвесил в руке дубину, махнул ей пару раз, врезал по рёбрам лежащего рядом скелета, почувствовав в руке приличную отдачу, но и удар получился знатным, заставившим рёбра потрескаться. Ткнул пару раз копьем в воображаемого оппонента, попробовал прочность древка перегнув его через колено, и отдав дубину Зубру, махнул головой:
— Идём, надо провести разведку, пока дождь не начался, только давай аккуратнее, не высовываемся, тут может оказаться не один паучара с приклеенным к глазу телескопом.
Мы, поглядывая то на всё больше приближающиеся город, то на тучи на две трети закрывшие небо, аккуратно двигались вперед, стараясь не сильно высовываться над грудами гниющих костей.
С каждым шагом, с каждым пройденным метром воздух всё больше наполнялся запахом серы, заставлявшим першить горло, зато и скелетов становилось меньше, сплошной покров из костей, скрипящих под ногами стал сменяться покрытой жёлтым налётом каменистой почвой, где останки разнообразных живых существ были свалены большими раздельными кучами. Поймав себя на этой мысли, я остановился. Свалены кучами. Это не кладбище животных — это могильник. Практически сразу моим мыслям пришло подтверждение. Зубр схватил меня за руку затащил за одну из куч, сначала прикладывая указательный палец к своим губам, а затем указывая им куда-то за кучу, за которой мы прятались. Стараясь не засветиться, мы выглянули из-за неё, разглядывая появившиеся на горизонте движение. Чертовски мешал пар, бьющий из-под земли, который скрывал всё практически полностью, но налетавшие порывы разыгравшегося ветра всё же иногда развеивал его, открывая вид на удивительную картину. Вернее, она стала удивительной, когда я прилепил себе глазу бинокль и смог хоть что-то рассмотреть.
— Ну что там?
Вместо ответа я отдал кольцо ему, раздумывая над увиденным. Визуальные образы всё ещё оставались слишком смутными, чтобы делать точные догадки, но так как это нечто приближалось, у нас будет шанс рассмотреть всё получше, сейчас же я видел только нечто большое и массивное, что тащила на своих плечах куча мелких существ.
— Насколько я вижу, эти ребята похожи на того, что мы нашли в коконе паука, — с этими словами Зубр вернул мне кольцо, и я уставился на процессию снова.
Теперь, когда они приблизились, можно было с уверенностью утверждать, что да, крохотные, не выше середины бедра существа с вытянутыми мордочками и развитыми четырёхпалыми руками, в которых были зажаты концы канатов, явно были похожи на найденное нами ранее существо. Правда я ошибся, они ничего не тащили на своих плечах, а как будто бурлаки тянули за собой большую платформу — плоскую не толще ширины ладони, но широкую и длинную — метров пять на шесть, на которую были свалены груды тел, начиная от тех же диметродонов, выделяющихся характерными пусть потускневшими и лишившихся огненных оттенков гребнями, до внушительных размеров змей, правда отрастивших многочисленные короткие лапы и выглядящих так, будто они провели несколько лет в концентрационном лагере. Никогда не думал, что у них сквозь внушительную чешую можно просмотреть ребра, но у этих особей они торчали так явно, что их можно было пересчитать без особого труда. С каждым шагом процессии, деталей открывалось всё больше, стало видно, что никаких колёс, ни гусениц, ни даже ходуль у платформы нет, а она левитирует в полуметре от земли, а не крупные в общем-то существа, легко тянут её за собой, несмотря на груду тел, навальных на платформу. А ещё среди этой груды тел стал виден кучер в виде очередного паука, от лап которого к крысообразным существам тянулись пульсирующие голубым светом нити. Тащившие платформу существа выглядели понурыми и безразличными, а вот кучер проявлял гораздо больше эмоций, чем я замечал раннее
