Пробую мысленно вызывать нейросеть или хотя бы добиться от нее хоть какой–нибудь реакции. Но в ответ тишина и темнота. М-да, как–то совсем не весело. Надеюсь те умники ничего не сломали там, а то ведь вместе с сеткой могли повредить и мои мозги, чего бы очень не хотелось.
Со всех сил пытаюсь удержаться в нормальном состоянии и не впасть в какую–нибудь крайность: или в панику или в бешенство на этих криворуких уродов, лезущих своими лапками куда не нужно. Спокойствие и еще раз спокойствие. Только сейчас подмечаю тот момент, что после аварии меня часто штормит в психологическом плане. Или это нормальная реакция на происходящее?
Внимание, внешнее вторжение отражено.
Алгоритмы защиты перестроены.
Доступ ко внутреннему ядру закрыт
Идет перезагрузка нейросети.
5%
10%
…
Сказать, что я был рад высветившемся строкам — это ничего не сказать. Будь у меня такая возможность пустился бы в пляс. Но возможности нет, так что продолжаю терпеливо ждать дальнейшего развития события. Теперь, во всяком случае, есть надежда на то что мне еще не совсем кирдык.
Нейросеть перезагружена.
Начата активация модулей.
Активирован слуховой модуль.
…
Ошибка.
…
Начата активация модулей.
…
Ошибка.
Запущен процесс диагностики.
…
Если вначале, при появлении сообщений от нейросети, во мне вспыхнула радость, то по мере появления новых она сменилась самой настоящей паникой и отчаянием. И вот что это значит? Все, хана мне? Так, нужно успокоиться, нейросеть же не написала, что все, писец мне на пару с ней пришел. Вон сейчас проведет диагностику и все будет хорошо. Ох, как же хочется в это верить.
— Андрей Владимирович, срочно сюда! — донесся до меня чей–то голос. — Он пришел в сознание.
Точно, слуховой модуль успел же активироваться.
— Вырубай его! — перебил его еще кто–то. Голоса почему–то узнать не получается, хотя с большего же со всеми, кто работает над проектом нейросети, успел познакомиться, пусть и без имен.
— Ты рехнулся, он только в себя пришел?
— Ты посмотри! У него зашкаливает активность нейросети. Еще немного и его мозг спечётся!
Их перепалку прервал звук открывшейся двери и громкий топот.
— Что у вас? — спросил кто–то. И если судить из услышанного, то это должен быть Андрей Владимирович, но голос опять не узнаю.
— Вот.
— Сергей, ты меня слышишь? — задал мне кто–то вопрос. Параллельно слышу, как чьи–то пальцы непрерывно стучат по клавиатуре и касаются сенсорного экрана.
— Дерьмо, я не могу выделить его реакцию! Что было до всплеска?
— Ничего. Он лежал, как и все время до этого, с минимальной активность. Потом резко ни с того ни с его активность нейросети начала зашкаливать. Мы почти сразу вызвали вас.
— Да чтоб вас! — зло произнес, кажется, Андрей Владимирович, а стук по клавиатуре стал еще яростнее.
Диагностика завершена.
Сбой устранен.
Начата активация модулей.
…
Затаив дыхание, правда в переносном смысле, жду что будет дальше.
— Активирую прямое подключение к ядру. — произнес кто–то почти над моим ухом. — Вы давайте на внешний уровень.
Эй, только не прямое подключение!
Внимание, зафиксировано внешнее вторжение.
Не–ет, только не опять все заново! Будь у меня сейчас такая возможность, вскочил бы и хорошенько стукнул бы всех кто пытается подключиться в данный момент к нейросети. И не важно кто там, лучше уж сразу умереть, чем каждый раз переживать такое.
Запущен протокол активной защиты.
Чего? Что вообще происходит? Отключка отменяется? Если приду в себя, не отстану от этих ученых, пока они не объяснят, что пытаются со мной сделать и почему нейросеть так реагирует.
— Э-э, Андрей Владимирович? — позвал чей–то растерянный голос того.
— Что?
— Она блокирует меня. Я не могу даже не внешний уровень попасть. Там теперь какая–то защита. Меня просто выбрасывает из него.
Внешнее вторжение отражено.
Защита переведена в пассивный режим.
— Да ты издеваешься?! — раздался злой крик почти одновременно с сообщениями от нейросети. — У кого–нибудь вообще доступ сейчас к нейросети есть?
Активация моделей успешно завершена.
После последнего сообщения по телу будто прошел разряд тока. Распахнув глаза, вижу перед собой крышку реанимационной капсулы. Не до конца осознавая свои действия, касаюсь ее рукой и что–то делаю совершенно автоматически.
Мгновение, и крышка отъехала в сторону. Рывком сажусь. Замечаю рядом того самого ученого, что подключался в прошлый раз к нейросети, после чего ее и переклинило.
— Какого…? — начал он что–то спрашивать, заметив мое пробуждение, но его прервал на редкость точный хук с правой.
— Транквилизатор! — раздался приказ Андрея Владимировича второму ученому, которые до самого последнего не видели, что я пришел в себя и были погружены в свои компьютеры. Тот сразу же бросился ко мне, схватив со стола рядом какой–то шприц.
Неожиданно начинаю заваливаться обратно, а тело словно онемело. Чувствую, что начинаю терять сознание. Ну супер: очнулся, врезал одному из ученых, вырубился. И вообще, что это на меня такое нашло, никогда же особой тяги к членовредительству не было?
Глава 4
Просыпаюсь под мерный писк какого–то прибора. И именно просыпаюсь, а не прихожу в сознание. Осторожно приоткрываю глаза и бросаю взгляд по сторонам. Я не в реанимационной капсуле, что уже радует. Осмотревшись, понимаю, что это та самая комната, в которую меня поселили здесь, и лежу я на своей кровати, подключенный к какому–то незнакомому прибору.
Не заметив никого постороннего, внимательнее присматриваюсь к прибору, не рискуя пока что подниматься и вообще шевелиться, а то, кто знает, как он отреагирует на это. Похож на какой–то диагност. Вон мой пульс и давление отображаются — это из того что смог понять, а так там хватает еще кучи каких–то параметров.
Медленно сажусь, прислушиваясь к своим ощущениям. Кажется, все в порядке: ничего не болит и не напоминает о недавно пережитом ужасе. Поднявшись с кровати, замираю, смотря на натянувшиеся провода от кучи датчиков, облепивших меня всего. Снять их или не стоит? Размышления прервал звук открывшейся двери.
— Я смотрю тебе уже лучше. — раздался из–за спины голос Андрея Владимировича. — Стой смирно.
Терпеливо жду, когда он закончит что–то высматривать в показаниях диагноста и начнет снимать с меня эту кучу проводов.
— Пошли. — позвал он меня, собрав оборудование в ящик на колесиках и покатив его в сторону выхода из комнаты.
Не задавая пока что вопросов иду следом за ним. Что–то мне подсказывает что меня сейчас ждут новые обследования и эксперименты, но хрен я им дамся пока они мне все не объяснят. Ну или хоть что–то…
Предположения оказались верными. По петляв по коридорам, мы вышли к незнакомой мне лаборатории, я тут еще не разу не был. Пройдя через подозрительно массивные двери, больше похожие на от какого бункера, чем от лаборатории, мы оказались в огромном помещении, целиком заставленном различным оборудованием.
От этого многообразия даже как–то замираю, растерявшись. За время, проведенное здесь я видел многое, но вот чтобы столько в одном месте и все совершенно незнакомое… Единственное за что зацепился глаз, вычленив из общей картины — так это за кушетку ровно в центре помещения, кажется это единственное что знакомо мне из всего что тут находится.
— Проходи, чего замер? — спросил Андрей Владимирович и махнул рукой в центр комнаты, а откуда–то из–за оборудования появилось еще трое ученых.
Двое уже знакомых: один со сломанным носом, а второй вполне целый, до него в порыве членовредительства я добраться не успел. А вот третьего еще ни разу не видел.
