— Старший унтер-офицер Нестеров, к полковнику Григорьеву, — это уже дежурному офицеру.
— Направо, дверь в торце коридора. Не заблудишься, — пояснил поручик.
— Есть.
Н-да. Как-то оно все непривычно. Казалось бы, уже три месяца в Поднебесной, но вот в большом традиционном китайском доме впервые. Да этого доводилось бывать только в фанзах. Шанхай же, это натурально европейский город, с соответствующей архитектурой. Вполне сопоставимо с тем же Владивостоком. Уж с дореволюционными кварталами, однозначно.
Едва повернул за угол, как оказался перед столом адъютанта полковника Рудакова. Старший унтер что-то писал, и не думая отвлекаться на проходивших мимо штабных. Справа от него три стула, для ожидающих посетителей.
Начальник штаба в ЧВК, фигура куда более значимая, чем в строевых частях. Григорьев, он ведь не армеец, а контрразведчик. Поэтому, все руководство подразделениями, организация учебного процесса в сформированных дивизиях, координация частей и ведение боевых действий, целиком и полностью на Рудакове.
Глава компании занят общим руководством, снабжением, разведкой, секретными операциями и взаимодействием с китайским руководством. Положа руку на сердце, тот еще геморрой. Виктор конечно всех нюансов не знает, но одно только шанхайское сражение чего стоит. Солдаты и офицеры конечно проявили храбрость и беззаветность, но вот так класть их пачками, в условиях явного превосходства противника, глупо. И уж тем более, учитывая то, что в элитных дивизиях служили только прошедшие инициацию.
Александру Трифоновичу пришлось изрядно постараться, чтобы убедить Чан Кайши, занять укрепрайоны первой линии обороны частями нанкинского гарнизона. Так себе вояки. Но лучше уж они, чем вообще никого. Даже если не выстоят, то всяко разно сумеют выиграть какое-то время, на обучение новых дивизий. Дорого обходится китайцам получение нового боевого опыта. Очень дорого. Впрочем, об этом уже говорилось.
Перед дверью главы компании так же адъютант в звании старшего унтера. И тоже занят какой-то писаниной. Закончил очередную запись, поднял взгляд на Виктора и поинтересовался.
— Нестеров?
— Да.
— Ожидай, — указав на один из трех стульев, распорядился он.
После чего поднялся, и вошел в кабинет. Вернулся, и устроился за рабочим столом. Ждать пришлось минут пятнадцать. Наконец дверь открылась, и в коридор вышел полковник Рудаков. Виктор поднялся приветствуя начальника штаба. Тот кивнул, и направился к себе.
— Заходи, — кивая в сторону кабинета, произнес адъютант.
— Товарищ полковник…
— Проходи, Витя, проходи. Присаживайся, — махнул на него, Григорьев. — Чай будешь?
— Д-да, как бы…
— Брось. Мы же практически свои. А тут, признаться перекусить захотелось, но в одного, в твоем присутствии, оно как-то не то. И время терять не хочется. Ну как? Присоединишься? — указывая на столик в углу, вновь предложил он.
— Не откажусь, — пожал плечами Нестеров.
Оно конечно Китай, кто бы спорил. Только Григорьев не был приверженцем традиционного китайского чаепития. Все-то у них сложно и с выкрутасами. Ему же куда ближе обычный тульский самовар, и граненые стаканы в подстаканниках. Не ценитель. Что тут еще сказать.
Полковник сдернул с корзинки полотенце, открывая взору выпечку. Одуряющий запах и до того витал в кабинете, но Виктор еще крепился. При виде же подрумяненных боков пирожков и ватрушек, рот тут же наполнился слюной. Что ни говори, а он уже давненько не пробовал подобных изысков. Только сухие пайки, да полевая кухня.
— Александр Трифонович, вы ведь меня не чаи гонять позвали, — управившись с первым пирожком, и нацеливаясь на второй, произнес Виктор.
— Ну отчего же. Ты сын моего бывшего сослуживца и доброго товарища. Могу же я проявить отческую заботу.
— И именно из заботы о сыне старинного товарища отправили его в самое пекло Шанхая.
— Ну, отправлял тебя не я, а Белов. Ты у него в подчинении. Я приказал выдвинуть в помощь нашим нанимателям танковую роту. А уж как выполнить мое распоряжение, решать ему, — слегка развел руками хозяин кабинета, и впился зубами в очередной пирожок.
— Звучит убедительно. Тогда я на будущее буду почаще заходить к вам. По свойски. Уж больно пироги знатные.
— Уел, — хмыкнул Григорьев, делая глоток чая.
— Ну, так, как? Зачем я вам понадобился?
— Не только ты, но и твои штурмовики. Их пополнили и вооружили по штатам мотострелкового взвода ДВР.
— Хотите забрать меня под свое крыло? — поинтересовался Виктор, и откусил от пирожка очередной кусок.
— Для проведения специальных операций. Разумеется, если ты не против.
— Обещание отцу?
— Витя, не буду лукавить. То как ты дрался в Шанхае, не просто необычно. К примеру, полковник Рудаков уверен, что это новое слово в тактике уличных боев. И он склоняется к мысли, что это не случайность, а результат твоего нестандартного подхода к многим вопросам вообще. Отсюда и твоя изобретательность. Ты ведь ничего особенного не создаешь. Просто рассматриваешь решение той или иной проблемы, под другим углом. Так что, я хотел бы, чтобы ты окончательно перешел в отдел специальных операций.
— Спецназ?
— Своего рода. Рейды по тылам противника, диверсии на коммуникациях, уничтожение складов. В твоем распоряжении будет твой БРДМ и три МБТ.
— «Мабуты»? Здесь?
— Ну, а что такого? Если уж «бардаки» прислали, так чего уж говорить о них. Пока машины не зарекомендуют себя по настоящему, реального интереса они не вызовут. Да и не получится все время их прятать. А вот испытать в боевой обстановке не помешает.
— То есть, четыре «бардака», здесь изначально появились не просто так? Три в качестве разведывательных машин в батальонах, и одна под отдел специальных операций?
— Все верно.
— А если я не соглашусь?
— Есть еще три машины, и с их командирами я вот таких бесед вести не буду. Хотя, признаться, твоя кандидатура наиболее предпочтительна.
— Я согласен, — пожал плечами Виктор.
— Если попадешь в плен… — Григорьев запнулся, и продолжил. — Нашего брата японцы и так не жалуют. Но в отношении тебя и твоих штурмовиков, думаю расстараются особо. Если не в курсе, то вы хорошо известны в армии самураев, и многие просто мечтают, чтобы вы попали им в руки живыми.
— Я это знал и в Шанхае. У вас уже есть что-то конкретное? Или пока просто вызвали для нового назначения?
— Есть. Как не быть, — промокнув губы салфеткой, произнес Григорьев.
Поднялся из-за чайного столика и направился к большому рабочему столу, с расстеленной картой. Виктор поспешил присоединиться к нему, едва поборов желание прихватить еще один пирожок. Отчего-то вспомнились слова мальчишки, попутчика. «Пирожки, это не чтобы поесть. А потому что вкусно!»
— Ты, Витя, доставил интересных пленных.
— Вы о том, что оба пилота имеют умение «Палач»?
— Нет, то, что они пробавляются изуверством, мы и так знали. Тот же одаренный Шумалу, которого вы с отцом захватили, не сам додумался до истязания пленников, а подсмотрел у самураев. Причем вплоть до капсюльных револьверов. Правда, с появлением пневматических образцов, японские офицеры предпочитают вкладываться в них. Они конечно дорогие, но на круг выходит экономия. Но так было до недавнего времени.
— И что изменилось? — спровоцированный паузой, поинтересовался Виктор.
— Сегодня в распоряжении японцев оказалось слишком много пленных. А еще, три месяца назад, император Хирохито издал указ, согласно которого на пленных китайцев не распространяется Женевская конвенция. Самураи конечно и раньше, не больно-то ее придерживались, но тут у них и вовсе руки развязаны, а на этих самых руках вдруг оказалось около двухсот тысяч военнопленных. Еще не понял, к чему я клоню?
— Надеюсь, что все же ошибаюсь.
— Не надейся. Твою задумку с крысами, дети Аматерасу воплощают в жизнь, только используют для этого людей. Отобрали пять офицеров, не боящихся замарать руки, и те трудятся не покладая рук. У села Сяоган устроили концлагерь, куда свозят всех пленных. Каждый из этих ублюдков в день убивает по несколько сотен человек. И как ты понимаешь, исключительно в голову. Я без понятия, сколько они уже убили. Но подозреваю, что за прошедшее время очень много. Трудятся, мать их, не покладая рук.
