Много шума производил Рассвет, однако надо было создать больше шума по всем окрестным землям. Углубиться на юг. И, вероятно, прорваться дальше. Через чащу.
Занятная идея, подумалось мне. Ведь двинуться на север я до сих пор не решался. Ни занять Нички, ни забрать себе пустой и холодный Бережок. Это все не то. Не то, что мне нужно.
Вероятно, что поселения в лесах для начала могли бы стать продолжением расселения… Я споткнулся о кроличью норку и сменил тему мыслей.
Телеги. Телеги для бревен — вместо того, чтобы заставлять лошадей волочить по дороге по два-четыре бревна, подымая пыль, гораздо проще взять две телеги. Одну пожестче закрепить за лошадьми, а вторую определить «прицепом».
Я еще немного притормозил, стараясь смотреть под ноги, чтобы не споткнуться еще раз. Не хватало мне еще какой-нибудь нехорошей травмы.
Двухосную телегу за лошадьми, с одной осью — сзади. Прочный стержень из тонкой сосны — чтобы можно было соединить их. На разные размеры, в зависимости от длины бревен, на шесть, двенадцать и восемнадцать метров.
А для погрузки хорошо подойдут готовые платформы. Чуть выше — чтобы с платформы бревна можно было скатывать на телеги. А как притащить бревна… нет, не магия. Но сил не должно тратиться так много.
— Бавлер! — крикнул мне послушник, который стоял возле лагеря. — У нас есть новости!
— У меня пока есть просьба к Мьелдону, — ответил я, остановившись около него. — Ваши новости могут подождать.
— Ну, как знаешь. Мьелдон в яме.
Не хотел я туда лезть, но, когда я оказался на ее краю, выяснилось, что кучи земли сильно выросли, как и кучи костей. Причем отдельные кучи уже грузились на телеги, а сам Мьелдон среди прочих пытался что-то отыскать в земле.
— Что происходит? — спросил я. — Что-то нашли?
— В некотором роде. Отправлюсь в монастырь, чтобы увезти первые партии костей на проверки. А ребята останутся копать дальше. Вероятно, здесь есть много секретов, нам недоступных.
— Так что это за кладбище?
— Костям сотни лет, — ответил Мьелдон, выбираясь наружу по приставной лестнице. — Здесь тысячи тел, но многие убиты. Не все, но многие. И я понятия не имею, что произошло в этом месте. Поэтому полагаю, что нужен Совет.
— Мне бы не помешала твоя помощь. Дело пяти минут, — ответил я.
— Слушаю, — он принялся отряхивать руки, а потом пошел к телегам смотреть и пересчитывать кости. — В чем дело?
— У вас есть руны в монастыре. Есть ли такие, которые могут ускорить рост растений?
— Увеличение жизни… — задумался монах. — Есть. Зачем она тебе?
— Я в ужасе от вырубок.
— Лес рубят — щепки летят. Знаешь ли ты такую поговорку? — спросил Мьелдон.
— Знаю, но я не ожидал, что мы вырубим под корень так много леса.
— Поэтому ты хочешь его восстановить? Сразу?
— Да. Дело сложное и быстрое. На помощь должна прийти магия…
— Руны опасны. Стоит начать их применять — и уже не остановишься. О чем ты сейчас задумался?
— Что ты дал согласие, — кивнул я, — и что руну можно применить на поле с зерном.
— Вот видишь. Ты не использовал ее ни единожды, но уже нашел вторую цель. Я помогу. Вернусь за следующими костями и привезу тебе руну. Но будь осторожен. Мы меняем мир, но я не хочу, чтобы этот мир свихнулся, — и он показал на дырки в черепах. — Ни одно наше оружие не может такого сделать. И мне очень хочется знать, что здесь произошло!
Мьелдон, кажется, тоже любил ошарашить. Причем делать это настолько красиво и четко, что я с трудом мог выкинуть его слова из головы.
Обычно люди могли привести в состояние безумия фразой «мы все сломали» или «у нас ничего не получается». Или что-то наподобие, когда план переставал внезапно работать по какой-то непонятной внешней причине.
Но Мьелдон заговорил про оружие, которым сотни лет назад убили тысячи человек. Что я мог на это ответить? Я даже сам себе едва мог признаться в том, что я чувствую, узнав об этом.
Жутко от того, что оружие прошлых столетий было гораздо более мощным? Или что те, кто его применял еще живы? Если так, то где они сейчас? Или все же они истребили себя за годы, что прошли после этой бойни.
Но срок, который сперва определили неверно, объяснял многое. Например, то, что не имелось ничего другого в земле, кроме костей. Все истлело, а за долгие годы лежания в земле и смещения грунтов кости перемешались.
Я крутил это все в голове, пытаясь понять, стоит ли готовиться к чему-то худшему, чем монстры невероятных размеров с южной стороны. Или достаточно ожидать нападения с севера? И это при том, что никто толком не мог сказать, чего искать на западе.
Хотя бы с востоком было все понятно. Здесь нельзя было ожидать какого-то подвоха, потому что Монастырь относился ко мне лояльно, предполагая, что я принесу мир в земли по собственному плану.
Я брел в сторону Рассвета, но где-то в раздумьях свернул и вышел буквально к полям, где посеянные озимые еще не взошли. Обогнув поселение и уставился в сторону Монастыря, где на дороге виднелась пыль. Кажется, кто-то ехал.
И, если я правильно произвел подсчеты времени, то ехать должна была моя экспедиция. Но она не мчалась, а неспешно катилась, причем так, что если обычно осенняя пыль стояла клубами, то сейчас она слегка вилась.
Решив дождаться дорогих возвращенцев, я остановился прямо возле поля, а потом, не стерпев, отправился им навстречу. И через пять минут мы пересеклись далеко за стрелковым полем с мишенями, где тренировали лучников.
— Торн, — осторожно произнес я, глядя на телеги, содержимое которых было скрыто от моих глаз.
— Бавлер, — в глазах травника что-то игривое блеснуло и тут же погасло.
Я молча обошел телеги, посмотрел на охрану, пересчитал людей. Все на месте, никто не ранен, стоят на ногах, но молчат.
— У вас что-то случилось? — спросил я.
— Нет, — ответил Торн. Мординские солдаты продолжали молчать, и это начало действовать мне на нервы. — Ничего страшного не произошло. А ты чего-то другого ожидал?
— Я смотрю на забитые телеги и думаю, что вам пора сказать мне, чего вы нашли.
Торн вместо ответа ухмыльнулся совершенно не по-травнически. А потом повернулся к остальным: те расслабились.
— Бавлер, мы же тебя издалека увидели. Торн решил подшутить, что ты такой деловой. Хотели сделать тебе сюрприз.
— Да что за… Сюрприз? — в голове все окончательно перемешалось. — Только не говорите, что опять чудо какое-то везете! Мне хватило ящерицы и гоблинов.
— Гоблины тоже были, — проговорил Торн. — Но ничего страшного не случилось. Их было трое, так что парни посекли в мелкую крошку.
— Нашли немного добычи в норе.
— Там была отдельная нора⁇ — ужаснулся я.
— Ну, они расположились через три километра от тех, что мы порезали в первый раз.
— Мы рады назвать правителем человека, который не боится запачкать руки, спасая других, — произнес один из мординских солдат. — Килос рассказывал нам о том, что случилось, еще до экспедиции. А потом Торн подтвердил это. Если потребуется принести присягу, я готов.
— И мы, — хором ответили остальные.
— Это… это… я польщен… — растерянно проговорил я. — И рад вашей верности, — слова комкались и не хотели выходить изо рта. — Но мне правда очень интересно, что вы нашли.
— Мы нашли два корабля. Собственно, прямо рядом с норой гоблинов. Облюбовали они то место.
— И вы добрались до кораблей?
— Только до части их груза. Нам повезло, в отличие от большинства, кто на этом корабле плыл. Его просто швырнуло с середины Нируды волной. Либо заболтало так, что едва не перевернуло — верхушки мачт сейчас у него зарыты в песок. Намыло там порядочно, метров нам десять русло реки заузилось.
— Черт, Торн, я начинаю терять терпение!
— Ладно, Бавлер, потом расскажу. Парни, покажите, что мы нашли!
И с одной телеги тут же скинули материю. Груза оказалось немного, но весь он был упакован в ящики с выжженным на древесине символом, похожим на знак с кольца Еливара.
— Везли металла столько, сколько мог вместить корабль. Здесь, на телеге — триста кило, лошадь еле тянет. Нам надо сделать еще много рейсов, чтобы все забрать оттуда.
— Он же блестит! Не ржавый!
— Это очень хороший металл, Бавлер. Старый металл! Такого сейчас
